– Зачем вы рассказываете мне это? – спросил Баян.
– Я хотел бы, чтобы ты присоединился к нам, – сказал Асутай. – Большинство воинов из кэшика – тамплиеры, но не все. И как я говорил раньше, нам нужны такие люди, как ты.
Баян заколебался, и в этот момент Наталья обнаружила его нравственный стержень. Когда Баян был убежден, что завоеваниями Орды управляет божественная воля, ему нравились убийства, смерть и возрождение. Но теперь, узнав, что все эти войны контролировались человеческим Орденом, он почувствовал, что его как будто выбили из седла.
– Это большая честь для меня, – сказал Баян. – Вы позволите мне немного подумать над этим?
– Конечно, – ответил Асутай. – Я спрошу тебя снова, когда мы доберемся до Бурхан-Халдун.
– Благодарю вас, мой господин.
Баян откинулся назад, склонив голову, и вернулся в главную колонну воинов. Перед их глазами проносилась Ирия, заброшенный город-призрак. Сейчас, смотря на него, Баян уже не видел возмездия Отца-Неба.
Он видел только смерть.
– Думаю, мы можем перебросить тебя дальше, – сказал Гриффин.
Наталья согласилась.
– Сначала я выведу тебя в Коридор Памяти, чтобы облегчить переход.
– Спасибо.
Дорога, телега с телом хана и колонна воинов растворились, как будто землю накрыл непроглядный туман, и Наталья оказалась в пустоте.
– Давай попробуем пять недель спустя смерти хана. Они все еще за тысячу километров от Бурхан-Халдун.
– Сделайте шесть, – сказала Наталья.
– Хозяин – барин. Дай мне секунду для перенастройки.
Наталья ждала, ее тревога нарастала. Вполне возможно, что в следующей симуляции она узнает местоположение Частицы Эдема. Именно из-за нее заварилась эта каша. Но сначала с Исайей, а теперь с Гриффином, миссия стала для нее чем-то вроде Часов Судного дня, отсчитывающих время до конца мира. Как и Монро, она не хотела, чтобы кто-то из них завладел частью Трезубца. Обе стороны несли только смерть и разрушения. Но она не знала, как помешать одной из них найти ее.
– Мы готовы.
Наталья вздохнула.
– Хорошо.
Коридор Памяти рассеялся, и возникли образы другой дороги. На этот раз Наталья легко приспособилась к симуляции, позволив Баяну контролировать ситуацию. Его глазами она увидела священные горы, которые служили убежищем для Чингисхана, когда его еще называли Тэмуджином. Вдалеке возвышалась заснеженная вершина горы Бурхан-Халдун.
Похороны хана Мункэ начались несколько дней назад. Сейчас небольшая процессия, состоящая из ближайших членов его семьи и избранных воинов кэшика, доставляла его тело в гробницу на горе. Они несли с собой огромное количество золота, шелка и драгоценных камней. Дороги перед ними были пустынными, потому что люди боялись. Если кто-нибудь увидит погребение, он будет казнен, как случилось со всеми, кто видел погребение Чингисхана.
Баян поднимался в горы вслед за Асутаем и его дядями. Молодой князь скакал во главе кэшика. Наконец, подъем закончился и они двинулись по равнине, направляясь на север к реке, протекающей вдоль дна долины. Сосны здесь пахли пряностями и апельсинами, зеленые пастбища и поля манили их в глубь этих священных земель. Гора Бурхан-Халдун надвигалась все ближе.
Наталья чувствовала мрачную неизбежность, будто возраставшую с каждым километром, который преодолевала лошадь Баяна. Кинжал лежал рядом с ханом, вместе с несколькими комплектами доспехов, мечами и луками, и уже скоро они доберутся до гробницы. Она увидит последнее пристанище Частицы Эдема.
– Я думаю, мы приближаемся к моменту истины, – сказал Гриффин.
И он тоже это почувствовал. Наталья промолчала.
– Ты готова к этому?
– Это имеет значение?
– Это звучит как «нет».
– Я этого не говорила.
– Но ты не сказала «да».
– Я просто пытаюсь справиться и покончить с этим.
– Тогда ладно. Предоставляю это тебе.
У подножья горы воины кэшика увидели небольшую долину, через которую текла река. Их окружали невысокие холмы, превратившие это место в пристанище, достойное богов. Колонна перешла вброд неглубокую реку, и двинулась вверх по склону в почтительном молчании. Баян поднял глаза на то место, куда они шли, и увидел естественное образование из скал в форме рога быка. Он был уверен, что так выглядит гробница Великого хана.
– Баян, – сказал Асутай, ведя коня рядом с собой. – Мы скоро будем там. Я рад, что ты здесь.
– Благодарю вас, мой господин.
– Если бы ты вошел в кэшик раньше, возможно, сейчас мой отец был бы жив.
Баян не знал, что на это ответить.
– Ты подумал над моим предложением?
– Да, мой господин.
– И каков твой ответ?
Наталья знала, что Баян хотел принять это предложение. Это был единственный достойный ответ, который он мог дать. Воевали ли монголы за Небо-Отца, или за Орден тамплиеров, или просто ради богатства и кровожадности, они, в конце концов, были людьми Баяна. Он был воином-степняком, всадником, лучником, и будет жить и умрет здесь, среди Орды.
– Мой господин, я…
Наталья боролась с сознанием Баяна, не давая ему ответить, и симуляция начала искажаться.
– Останови это, – сказал Гриффин.
Но Наталья не останавливалась. Она не хотела, чтобы Баян стал тамплиером.
– Наталья, ты знаешь, что не можешь ничего изменить.
Она это знала. Но что более важно, она знала, где хан скоро будет похоронен, а Гриффин – нет. Если прямо сейчас произойдет десинхронизация, он никогда ничего не узнает.
– Я понимаю, – сказала она и повернулась к Асутаю, который, нахмурившись, смотрел на нее с лошади, сквозь искаженную симуляцию. – Нет, – решительно сказала она ему, и мир раскололся на части.
Монголы исчезли, как листья на ветру, гора Бурхан-Халдун и образование в форме рога быка рухнули. Ужасающая сила Теменного Супрессора бурей пронеслась сквозь сознание Натальи.
Когда все образы рассеялись, она оказалась в Коридоре Памяти, жадно хватая ртом воздух.
В ушах раздался крик Гриффина:
– Что ты наделала?
– Я потеряла контроль.
– Нет, ничего подобного! Это был саботаж!
Наталья закрыла глаза, ее грудь и живот вздымались от тяжелого дыхания, вызванного последствиями десинхронизации.
– Я отправляю тебя обратно.
– Нет, – прошептала она.
– Да!
– Нет! – крикнула она. – Если вы отправите меня обратно, я сделаю это снова.
– Почему? Мы ведь так близко!
– Потому что я не хочу, чтобы вы знали, где она. Я не хочу, чтобы вообще кто-либо это узнал.
Гриффин долго молчал, и Наталья почувствовала резкий, пронизывающий холод, словно в Коридоре Памяти отключили отопление.
– Выпустите меня, – сказала Наталья.
– Хорошо. Подожди.
Через мгновение, без предупреждения, ее сознание снова пошатнулось. Из симуляции ее выплюнуло в кресло Анимуса. Она сняла шлем и закашлялась, голова болела так, будто по ней изнутри били бейсбольной битой, обернутой колючей проволокой.
– Ты должна объясниться, – сказал Гриффин.
Наталья испытывала слишком сильное головокружение и тошноту, чтобы ответить.
– Она вам ничего не должна, – услышала она голос Дэвида.
– Не вмешивайся, сопляк.
– Нет, – сказал Дэвид. – Мы только что ушли от тамплиеров, потому что они пытались нас контролировать. Теперь вы собираетесь сделать то же самое?
– Совсем по другой причине, – ответил Гриффин.
Дэвид фыркнул.
– Думаете, это делает вас лучше?
– Да! – закричал Гриффин. – Мы не…
– Замолчите, – Наталья оценила то, что Дэвид высказался вместо нее, но она и сама могла за себя постоять. – Просто замолчите, – сказала она.
– Это был твой план с самого начала? – спросил Гриффин.
Наталья покачала головой.
– Нет. У меня не было плана. Я просто…
– Просто что?
– Оставьте ее в покое, – сказал Хавьер.
Наталья закатила глаза. Если ей не нужен Дэвид, то и Хавьер ей зачем?
– Почему я должен оставить ее в покое? – спросил Гриффин. – Как я полагаю, она все еще работает на Исайю, и все это было спланировано. Насколько я знаю…
– Я не работаю на Исайю! – закричала Наталья, и тут же пожалела об этом. Голова снова заболела со страшной силой. Но она не обратила внимания на боль, стараясь не показаться слабой, и села в кресле Анимуса. – Я не работаю и на вас тоже. Я не ассасин и не тамплиер.
Гриффин закрыл рот и отошел, потирая кулак одной руки ладонью другой.
– Ты говоришь как Монро.
– Может быть, его представление правильное, – сказала Наталья.
Гриффин указал пальцем на цементный пол подвала.
– Это война!
– Это не моя война.
– Неважно! Тебя забросили на поле битвы, нравится тебе это или нет, и теперь ты посреди него. Ты знаешь, что происходит с людьми, которые замирают на поле битвы и ничего не делают?
Наталья попробовала встать на ноги, и ей это удалось.
– Они умирают, – продолжил Гриффин. – Если ты хочешь выжить, нужно выбрать, на чьей стороне сражаться. Ты не можешь сохранять нейтралитет. Монро не нейтрален, независимо от того, что он себе внушает.
– Что вы имеете в виду? – спросил Хавьер.
– Он работал на «Абстерго», – ответил Гриффин. – Он был тамплиером. Вы думаете, что такие вещи легко забываются?
Наталья серьезно не задумывалась над этим. Эти слова не заставили ее основательно изменить свой выбор, но они ее взволновали.
Гриффин продолжил.
– Спросите себя, почему Монро нет здесь, с нами? Почему он не сел с вами в машину?
Дэвид посмотрел на Хавьера и Наталью.
– Он сказал, что останется из-за Оуэна.
Гриффин кивнул.
– Возможно и так. Или, может быть, у него была своя причина.
После этих слов в подвале наступила тишина, прерываемая лишь гулом компьютерных вентиляторов.
Но у Натальи не было настроения для дальнейших манипуляций. Неважно, что делал Монро и почему он это делал. Она произвела десинхронизацию не из-за него или кого-либо еще. Гриффину будет нелегко ее переубедить.