Оуэн улыбнулся и вытащил фальшивую гранату.
– Ты Ротенбург, – сказал он.
Она забрала у него гранату.
– Не понимаю, о чем ты.
Грейс теперь стало ясно, что Коул была кем-то вроде двойного агента, или «крота»[43], и она помогала им сбежать. Грейс не понимала почему, и она не знала, кто такой Ротенбург, но в тот момент ей было все равно.
– Лучше залезьте внутрь, – сказала Коул. – Камеры наблюдения скоро включатся, и мне нужно быть на месте. Самым сложным будет убедить их, что я купилась на это, – она подняла фальшивую гранату.
– Я твой должник, – сказал Монро.
– Считай, что мы в расчете, – ответила Коул. – Припасы в дальнем левом углу.
Монро кивнул и шагнул внутрь контейнера, Оуэн последовал за ним. Грейс сделала глубокий вдох и присоединилась к ним. После того как Коул начала закрывать дверь, она повернулась к оставшейся щели.
– Устраивайтесь, – сказала им Коул. – До Монголии двадцать четыре часа.
Затем она полностью закрыла двери, погрузив их в кромешную темноту, и Грейс услышала звук защелки. Она также слышала какие-то звуки шагов и постукивание в дальнем углу контейнера, и вдруг вспыхнул свет.
– Вот так, – сказал Монро, положив фонарь на ближайший ящик.
– Это она Ротенбург? – спросил Оуэн.
– Коул – старый друг, – ответил Монро. – Я однажды помог ей, и она пообещала оказать ответную услугу. Я позвонил ей несколько недель назад. Если бы она хотела, чтобы вы знали о ней больше, она бы вам рассказала. Но хватит об этом, или вы можете подвергнуть ее опасности. Она рискует жизнью ради нас.
Это заявление заставило Грейс усомниться в своих предположениях относительно современных тамплиеров. Она осмотрелась вокруг в поисках места, чтобы сесть, и приземлилась на картонной коробке. Глубоко вздохнув, она наклонилась вперед.
– Где вы были? – спросил Оуэн у Монро.
– Прятался, – ответил он. – Готовился. Из того, что я увидел в гараже, тебя и Хавьера где-то обучали.
Оуэн кивнул.
– Мы были с Гриффином. С ассасинами.
– Ага, – он посмотрел на Грейс. – А все остальные были здесь, в Эйри.
Грейс кивнула.
– Что известно Исайе? – спросил Монро.
– Он знает о Частице Эдема в Монголии, – ответила Грейс. – И, похоже, они думают, что есть еще одна в Скандинавии.
Монро сел на ящик, фонарь освещал половину его лица.
– А как насчет той, что была в Нью-Йорке?
– Что вы имеете в виду? – спросил Оуэн. – Я думал, она у вас.
Грейс тоже так считала.
– Нет, у меня ее нет, – сказал Монро. – Вы ее не нашли?
– Мы нашли, где она была спрятана, – ответил Оуэн. – Но кто-то всех опередил.
– Надеюсь, это не означает, что есть третий игрок, – Монро подергал хвост седеющих волос и почесал голову. – Таким образом, есть еще два отсутствующих зубца, если не учитывать тот, который, в конце концов, найдут в Монголии.
– Мы собираемся остановить их, верно? – спросил Оуэн.
– Мы попробуем, – ответил Монро. – Знает ли Исайя о Явлении Могущества?
– Он упоминал об этом, – сказала Грейс. – Но не думаю, что тамплиеры понимают, что это такое.
Монро кивнул.
– Хорошо.
Грейс подождала немного, и, прервав ход мыслей Монро, сказала:
– Между прочим, и мы этого не понимаем.
Луч фонаря полностью осветил лицо Монро. От этого света морщины вокруг глаз, губ и на лбу будто углубились, он выглядел старше и более усталым.
– Не уверен, что сейчас подходящее время.
– Мы застрянем в этой штуке на двадцать четыре часа, – сказал Оуэн. – Есть еще более подходящее время?
Монро кивнул. И продолжал кивать, как будто размышляя.
– Хорошо. Хорошо, может быть, вы и правы. Я хотел бы, чтобы остальные тоже были здесь, но… Вам нужно понять, что, несмотря на то, что я открыл Явление Могущества, я точно не знаю, какой эффект он будет иметь. Исайя считает, что он будет обладать великой силой. Как оружие. Но я не уверен. Я думаю, что это источник мудрости. Просвещения.
– Но что это? – спросила Грейс.
– Вы уже знаете о генетической памяти. Я работал в «Абстерго», исследуя ее, расшифровывая, анализируя. Я пытался убедиться, что мы выяснили все, что нужно было знать для того, чтобы лучше ее использовать. Но в один прекрасный день я обнаружил кое-что необычное. Подкод в ДНК под первичным кодом. Это было похоже на фоновый шум в главной коробке передач.
– Что это было? – спросила Грейс.
– В то время я не знал, но когда понял, что искать, то нашел больше. Во фрагментах. Фрагменты были повсюду. Не все являются носителем Явления, хотя я подозреваю, что когда-то все ими были.
– Вы выяснили, что это такое? – спросил Оуэн.
– Думаю, да. Я считаю, что это коллективное бессознательное[44] человеческого рода.
– Как в психологии? – спросила Грейс.
– Да, – ответил Монро. – Этот термин придумал Карл Юнг[45]. Он считал, что все человечество разделяет один и тот же набор фундаментальных образов, символов и архетипов, переданных от первых видов Homo sapiens в эпоху палеолита.
– Вы в это верите? – спросил Оуэн.
– Я думаю, что оценка теории была преувеличена, – ответил Монро. – Некоторые люди видят в этом нечто мистическое. Они думают, что символы в некотором роде магические, что они имеют эзотерическую силу. Но я ученый. Отбросив мистику в сторону, я хотел понять механизм этой суб-ДНК. Поэтому я копнул глубже, и, используя ее, начал работать с протосимуляциями, просто чтобы увидеть, что произойдет.
– Что такое протосимуляция? – спросила Грейс.
– В лаборатории мы иногда запускали что-то вроде… смоделированной симуляции, взяв за основу элементарный искусственный интеллект, чтобы посмотреть, как пройдет симуляция и как она будет выглядеть. А эта новая суб-ДНК… – он почесал бородку. – Кто-нибудь из вас боится пауков?
– Не очень, – ответила Грейс.
– Да, – сказал Оуэн. – Почему?
– Вот что такое проявление коллективного бессознательного, – произнес Монро. – Некоторые люди рождаются с боязнью пауков. Это бессознательный страх.
– Как инстинкт? – спросила Грейс.
– В некотором смысле да, но все более сложно. Вы не задумывались, почему у многих из нас есть такой страх? Я думаю, что ответ таков: когда-то в нашем древнем прошлом мы узнали, что пауки могут быть смертельно опасны, и память была передана следующим поколениям. Это похоже на генетическую память, но не характерно для одного поколения или одного предка. Что же, так и есть, но это начало происходить, когда мы еще не были людьми, поэтому целое понятие теряет смысл. И теперь, спустя несколько тысячелетий, некоторые люди испытывают страх перед пауками, а некоторые его потеряли.
– Так какое это имеет отношение к Явлению Могущества? – спросил Оуэн.
– Сейчас объясню, – Монро встал и отошел от них на несколько шагов. – Я начал анализировать каждую цепочку ДНК, имеющуюся в распоряжении «Абстерго», в поисках большего количества фрагментов. Признаю, это стало моей навязчивой идеей. Я хотел воссоздать полную суб-ДНК коллективного бессознательного. Это было бы как возвращение в прошлое к моменту рождения человечества. Но я сделал ошибку, рассказав об этом Исайе, – это стало и его навязчивой идеей. Но, как я уже сказал, он видел в этом перспективу. Что-то, что он надеялся использовать в своих целях, а не в интересах науки.
– Так у всех из нас есть часть этой суб-ДНК? – спросила Грейс.
Монро повернулся к ней.
– Не часть. У вас шестерых есть вся суб-ДНК. Это и есть Явление Могущества. Возрожденное коллективное бессознательное.
Грейс посмотрела на Оуэна. Он выглядел озадаченным, брови были нахмурены. Она ощущала такое же замешательство.
– Хорошо, – сказала она. – Но что это означает для нас?
– Если бы я мог тебе сказать, – ответил он, и замешательство Грейс сменилось разочарованием. – Это то, чем я занимался во всех ваших школах. Я ушел из «Абстерго», но не отказался от своего исследования. Я пытался собрать больше фрагментов суб-ДНК. Чисто в научных целях. Но после того как я нашел всех вас, я узнал, что совпадение вашей генетической памяти выходит за рамки коллективного бессознательного, направляя вас к Частицам Эдема. Это было… неожиданно. Я все еще пытаюсь понять, как связаны реликвии и суб-ДНК.
– Так же как и Исайя, – сказала Грейс.
Снаружи контейнера раздался шум грузовика, и все трое замолчали, чтобы послушать. Внезапно контейнер наклонился, и Монро упал на ближайший ящик, почти потеряв равновесие.
– Мы отправляемся в путь, – прошептал он.
Оуэн притворился, что смотрит на часы на запястье.
– Двадцать четыре часа пути.
Глава 25
Когда самолет ударился о землю, Дэвида по инерции бросило вперед, но ремень безопасности удержал его в кресле. Очки отлетели на середину салона. Самолет трясло, и он то поднимался, то вновь ударялся о землю. Следующие несколько минут казались бесконечными и ужасными, но вскоре они остановились, и Дэвид обвел взглядом салон. Его гладкие контуры теперь стали помятыми и изогнутыми.
– Вы в порядке, дети? – спросил Гриффин. – Скажите мне имя и слово «да».
Наталья, Дэвид и Хавьер по очереди назвали свои имена и сказали «да».
– Я пойду проверю, как там пилот, – сказала Яньмэй. – А потом нам нужно быстро уходить.
Пошатываясь, она направилась в кабину пилота.
Дэвид моргнул, потирая голову и шею, чувствуя себя измятым.
– Почему нам нужно быстро уходить?
– Потому что тамплиеры попытаются найти место крушения, – ответил Гриффин. – Нам нужно быть подальше отсюда, когда они это сделают.
– Забудь об элементе неожиданности, – сказал Хавьер.
– Если они не посчитают неожиданностью то, что мы все еще живы, – произнес Дэвид.
Из кабины вернулась Яньмэй.
– С пилотом все в порядке. Он уже передал информацию о крушении по радио.