– Эти шлемы напичканы серьезными технологиями, – сказал Оуэн. – Но я не знаю, как с ними обращаться.
– Просто найди место, где есть деревья, – ответил Хавьер.
Солнце поднялось над самой высокой скругленной вершиной, прежде чем они наконец съехали с дороги и остановились в тени огромного платана, рядом с густыми зарослями сумаха. Кто-то оставил здесь несколько камней, сложенных рядом, чтобы можно было развести костер, и почерневшие булыжнике окружали кучку пепла и смятые пивные банки.
Хавьер снял шлем, Оуэн сделал то же самое.
– Что теперь? – спросил Оуэн.
Хавьер понятия не имел. Когда они отправлялись в симуляцию, предполагалось, что они будут защищены от подобных вещей. Монро сказал им, что его «Анимус» был в офлайне и засечь его было невозможно. Но каким-то образом «Абстерго» – или тамплиеры – нашли их. И какая-то частица Дубины внутри Хавьера радовалась этому. Но несмотря на то, что Хавьер, по сути, побывал тамплиером, большая его часть все же хотела скрыться из поля зрения агентов.
– Думаешь, они взяли всех? – спросил Оуэн.
– Похоже на то, – сказал Хавьер. – По-моему, мы единственные удрали. Не считая Монро. Поверить не могу, что он просто так уехал.
– Мне кажется, он пытался помочь нам выбраться, – сказал Оуэн. – По крайней мере, я надеюсь, что он пытался.
– Наверное, они поймали его в этом дурацком автобусе.
Оуэн пнул камень. Тот отскочил от платана и улетел в кусты.
– Это безумие! – крикнул он. – Ради чего мы через все это прошли?
Хавьер задумался о том, что же это было такое, через что он прошел. Он вспомнил острое давление ножей, которые вонзались в него. Страх и горе Дубины, осознавшего, что потерпел поражение и вот-вот умрет. Он припомнил секунды, проходившие, когда он терял сознание, ощущая вкус крови и – с каждым вздохом – боль от лезвия в спине.
– Эй, – сказал Оуэн. – Мы теперь хорошие?
Хавьер посмотрел на него. Он видел по большей части Оуэна и лишь немного ассасина. И все же он был не уверен, были ли они хорошими, хотя и желал, чтобы они ими были.
– Да. Думаю, да.
– Я видел, как ты дрался с этим агентом, – Оуэн помотал головой. – Это было невероятно.
– Не знаю, как я это сделал. Я об этом даже не думал. Я просто делал.
– Это, должно быть, эффект кровотечения. Твой предок умел драться, а теперь и ты можешь.
– Похоже на то.
Оуэн обернулся и поглядел в сторону города.
– Серьезно, что будем делать?
– Они будут нас искать, – сказал Хавьер. – Думаю, надо побыть здесь некоторое время.
– А не думаешь, что надо помочь остальным?
– Как? – спросил Хавьер. – В смысле, конечно, я бы хотел помочь остальным. Но нас только двое, и мы даже не знаем, куда их увезли.
– Так что, будем просто сидеть тут?
– Пока, – ответил Хавьер.
Но все это выглядело как отсрочка, потому что в конце концов им придется вернуться в город. Естественно, черт побери, он не знал, как питаться подножным кормом, и знал, что Оуэн этого тоже не умеет. Скоро они захотят пить и есть. Но – вернутся они в город, и что потом? Эти агенты не в игрушки играют. Как минимум, они стреляли из электрошоковых пистолетов. Значит, они хотели взять всех живыми, вероятно, чтобы выяснить все, что было известно о частице Эдема.
Хавьер схватил большое бревно и подтащил его поближе к кострищу, затем отряхнул руки и сел. Не то чтоб он собирался развести костер. Просто нужно было что-то сделать. Это напомнило ему о пикниках, которые его семья устраивала на пляже – жарили креветок и курицу на шампурах прямо на открытом огне, заворачивались в одеяла после заката. Они уже давно такого не делали. Последний раз это было что-то вроде вечеринки по случаю возвращения брата из тюрьмы. Но это было уже по-другому, и никого на самом деле не интересовало.
Оуэн уселся на бревно рядом с Хавьером.
– Так что просто сидим здесь.
– Да.
В течение следующего часа все, чем они занимались, – это говорили, в основном о симуляции, а день, между тем, становился теплее и суше. Они избегали того факта, что они, точнее, их предки пытались убить друг друга, и сосредоточились на других аспектах своего опыта. Город, оружие, способности предков. Но в конце концов они обсудили эту тему, так что говорить стало почти не о чем, и Оуэн продолжил разговор, хотя Хавьер и не хотел этого.
– Так что с тобой случилось?
– Что ты имеешь в виду?
– Я не говорю про «Анимус», – сказал Оуэн. – До этого. Почему ты перестал общаться со мной?
Хавьеру совершенно не хотелось об этом говорить. Но он знал, что Оуэн не отстанет. Оуэн никогда не отступался, к тому же они оба застряли на бревне в горах. Хавьер решил, что может уже и покончить с этим.
– Просто разбирался со своей ерундой, – ответил он.
– Например? – поинтересовался Оуэн.
– Просто ерунда, чувак. Не знаю.
– Ну, а почему ты мне не рассказывал?
Хавьер не хотел отвечать, но Оуэн спросил снова, поэтому Хавьер решил продолжить и быть с ним честным.
– Слушай. Все, что ты пережил в связи с отцом и всем этим, я знаю, насколько все было плохо, и я понимаю, почему ты помешался на этом. Но ты был настолько погружен в это все время, и…
– И что? – сказал Оуэн злобно. Хавьер вздохнул.
– Чего ты ждешь?
– Просто дай мне закончить…
– Чего ты ждешь? – повторил Оуэн громче. – Они отправили моего отца в тюрьму, и он умер там.
– Да, отправили, – сказал Хавьер. – Но они посадили за решетку и моего брата.
– Это потому что он из выбил из кого-то все дерьмо!
Когда Оуэн сказал это, Хавьеру потребовалось встать и отойти на несколько шагов, повернувшись к нему спиной. От злости его руки сжались в кулаки, а мышцы вокруг шеи и плеч напряглись, и черт его знает, что бы он сделал с Оуэном из-за этих эффектов кровотечения. Несколько минут он глубоко дышал и, успокоившись, вернулся обратно.
– Просто у меня было много собственного дерьма, чтобы еще разбираться с твоим дерьмом. Вот и все. Ничего личного.
– Для меня это личное.
– Ну, ничего не могу с этим поделать. Принимай это как хочешь, но именно так все и было.
Оуэн молчал несколько минут, глядя на потухший костер.
– Так что за дерьмо у тебя там происходило?
– Я не хочу об этом говорить.
– Все в порядке?
– Нормально.
– Это из-за матери? Или больше из-за брата?
Хавьер взглянул в небо. В этот момент откуда-то с дерева слетела птица. Она была крупная – сокол или ястреб. Хавьер никогда не знал, чем они различаются.
– Ничего такого, – сказал он. – Я год назад совершил каминг-аут, открылся своей семье.
– Ох.
Оуэн уселся обратно на бревно.
– Не знал, что ты…
– Да, – сказал Хавьер.
Это было непросто. Все его родные были католиками или баптистами, и хотя он знал, что родители не вышвырнут его из дома или вроде того, он переживал о том, как они его примут, когда он расскажет правду о том, кто он.
– Как родители отреагировали? – спросил Оуэн.
– С мамой все было просто замечательно. Отцу понадобилось несколько дней, чтобы прийти в себя, но теперь он спокоен.
– А как насчет брата?
– За это он и попал в тюрьму, – сказал Хавьер. – Какой-то тупица назвал меня педиком, и Мэни просто бросился на него.
Наблюдая за тем, как его брат лупит этого парня, Хавьер чувствовал странную смесь благодарности, страха и гордости.
– Мне кажется, этот парень даже не думал, что я гей. Он просто назвал меня так, чтобы оскорбить.
– Еще кто-нибудь знает? В школе никто…
– Никто не знает, кроме моей семьи. А теперь и тебя.
– Ух ты, – Оуэн кивнул. – На самом деле, ничего страшного. Уверен, ты мог сказать…
– Слушай, я признателен тебе за твои слова, но прямо сейчас я пытаюсь как-то приспособиться, окей? В свое время это случится. Когда я буду готов.
– Окей, – сказал Оуэн и после паузы добавил: – Спасибо, что рассказал мне.
– Как будто ты оставил мне выбор.
Хавьер сказал это шутливым тоном, но на самом деле он был в своем роде воодушевлен тем, что кто-то еще, наконец, узнал о нем, и он был рад тому, что этим кем-то стал Оуэн. Он знал, что от этого в их отношениях ничего не изменится.
Прошло еще несколько часов. Хавьер провел их, прислушиваясь к проезжающим машинам и переживая об остальных и о том, что «Абстерго» с ними сделало. Кроме того, он начинал хотеть есть и, имея все на то основания, озадачился тем, что они с Оуэном будут делать дальше. Примерно в середине дня из-за деревьев к ним вышел незнакомец, который их в некотором роде потряс. У него была обрита голова, он был смуглым, в солнечных очках и черных штанах, которые больше напоминали военную форму. Сверху на нем была кожаная куртка с капюшоном, а под ней – белая футболка.
Хавьер взглянул на мотоцикл.
– Бежим к нему? – прошептал он Оуэну.
– Этот парень кажется знакомым, – сказал Оуэн, однако казалось, что он куда меньше озадачен, чем Хавьер.
Незнакомец поднял очки на голову, продолжая шагать в их сторону.
– Я Гриффин, – сказал он низким голосом, растягивая слова, как будто кто-то замедлил аудиозапись с чьей-то речью. – И, насколько я вижу, Монро устроил вам, ребятки, чертову кучу неприятностей с тамплиерами.
Значит, этот парень точно знал, кто они такие и что происходит, но то, как он назвал тамплиеров, навело Хавьера на мысль, что он не на их стороне. Хавьер и Оуэн переглянулись, и в этот момент смущения и промедления Гриффин подошел ближе.
– Не волнуйтесь, – сказал он. – Я здесь не затем, чтобы вас обманывать или забрать с собой.
– Что вы здесь делаете? – спросил Оуэн.
– Всего лишь хочу поговорить.
– О чем? – Хавьер уже приготовился бежать, но боялся, что Оуэн не побежит, и не хотел оставлять его здесь.
Гриффин добрался до кострища и остановился, посмотрев сначала назад, а потом вперед, между ними.
– Хочу поговорить о вас, о вашем будущем.
– Откуда я вас знаю? – спросил Оуэн.
– Для тебя я убрал агента тамплиеров однажды вечером, – сказал он. – Я хотел остановить тебя, чтобы ты не уехал с Монро, но ты удрал.