Она взмахнула рукой еще раз и исчезла. Следом исчезла платформа, вся остальная конструкция и купол над ней. Они распались на части, низвергаясь во что-то вроде колодца в самом сердце горы. Оуэн, Грейс и Наталия зависли в ночном небе, окруженные звездами, лицом к лицу с превосходящей их луной. Но их свет медленно угасал и умирал, пока не сменился кромешной темнотой, такой, что Оуэн не мог разглядеть своих подруг рядом. Что-то потянуло его голову, он вздрогнул и вытянулся, чтобы отмахнуться от этого нечто, но затем почувствовал руки человека и шлем «Анимуса». Потом с него сняли шлем.
Сначала он уставился в одну точку, но потом заморгал и отвернулся. Он снова был в лаборатории Эйри. Стоявший перед ним Монро похлопал его по плечу. Рядом с ним в кольцах «Анимуса» были Грейс и Наталия.
– Что произошло? – спросил Оуэн. – Мы десинхронизировались?
Это было не похоже на рассинхронизацию. Это был самый мягкий выход из симуляции, который Оуэн когда-либо испытывал.
– Нет, – ответил Монро. – Не десинхронизировались. Воспоминание вас просто… отпустило.
Он помог всем троим отсоединиться от приборов и выбраться из них. Оуэн тер голову и глаза, перебирая свои воспоминания, чтобы убедиться, что запомнил всю симуляцию, и она не забудется, подобно сну, на который была очень похожа. Воспоминания были на месте, но их стало в некотором роде еще труднее понять. Выяснилось, что у Земли была целая история, о которой вообще никто не знает. Мифическая древняя вымершая раса. Если бы в симуляцию их отправил не Монро, а кто-нибудь другой, Оуэн решил бы, что все это подделка.
Но все было по-настоящему.
– Все нормально себя чувствуют? – поинтересовался Монро. – Никаких побочных эффектов?
Оуэн помотал головой.
– Я в порядке, – сказала Грейс.
– Я тоже, – отозвалась Наталия.
– Хорошо, – вздохнул Монро. – В таком случае, расскажите мне, что вы там видели. Пусть начнет Наталия, а вы добавите, если она пропустит какие-то подробности.
Все они сели, и Наталия рассказала Монро о симуляции от начала и до конца, начав с Леса и Змея и закончив Минервой и защитой, которую та, по ее словам, им дала. Оуэн добавил подробностей о случае с Собакой, а Грейс остановилась на том, как они поднимались в гору. Монро говорил очень мало, только прерывал их ненадолго, чтобы задать вопросы. Когда они закончили, он остался сидеть, скрестив руки на животе, потом прикрыл рот ладонью, обдумывая все то, что ему рассказали.
– Это очень необычно, – наконец произнес он. – Вы трое только что ответили на главнейшие научные вопросы, которыми я когда-либо задавался. И вдобавок ко всему у вас был непрямой контакт с Предтечей.
– Предтечей? – уточнила Грейс.
– Ису. Представителем первой цивилизации, тем, кто пришел раньше. У нас есть разные наименования для них, – Монро покачал головой. – Но это не значит, что мы теперь можем их понять. Подумайте, каково это – создать генетическую капсулу времени, которую должны будут открыть в определенное время через десятки тысяч лет.
– Но не Минерва ее открыла. Вы это сделали, – сказала Грейс.
– Похоже на то… – сказал Монро, но не договорил.
– Минерва сказала правду? – спросила Наталия.
Монро расцепил руки и наклонился к ней.
– В какой части?
– В целом, – ответила она.
Монро кивнул.
– Более или менее. Все это случилось десятки тысячелетий назад, так что нам не известно, что там на самом деле произошло. Но что мы знаем точно – у нас есть частицы Эдема. Мы нашли несколько храмов Предтеч. Некоторые и до вас контактировали с ису разными способами. В том числе и с Минервой. Их цивилизация существовала и была невероятно развитой. Мы считаем, что она была уничтожена корональным выбросом массы, это событие известно как катастрофа Тоба. Так что – да, Минерва сказала правду, – Монро повернулся к Грейс. – Есть даже такие, кто хочет возродить ису.
– Орудия Первоначальной Воли? – спросила Грейс.
Монро кивнул.
– Кто они такие? – спросил Оуэн.
Монро жестом указал на Грейс, будто передавал ей слово, и она вытащила из кармана листок бумаги.
– Я нашла это в книге со скандинавскими мифами, – сказала она. – Это написал Исайя.
– О чем там говорится? – спросила Наталия.
– Там сказано, что он не хочет править миром, – Грейс подняла листок. – Он хочет уничтожить мир.
– Погодите, что? – Оуэн-то думал, что Исайя хочет стать вторым Александром Великим. – Почему?
– Он думает, что Земля должна погибнуть и родиться заново, – ответила Грейс. – Это такой цикл. Он считает, что мы оттягиваем завершение цикла, иначе очередная великая катастрофа уже случилась бы. Она не произошла, потому что ассасины и тамплиеры предотвратили ее. Но Исайя хочет, чтобы она так или иначе случилась.
Оуэн понимал, что с Трезубцем этого легко добиться. С его помощью Исайя мог не только собрать армию, но и натравить одни страны на другие, с их бомбами и ядерным оружием.
– Так кто же такие Орудия Изначальной Воли? – спросила Грейс.
– Мне известны только домыслы, – ответил Монро. – Предположительно, внутри Ордена тамплиеров есть некое тайное подразделение, которое пытается вернуть другого Предтечу – Юнону. Из записки Исайи следует, что он о них знает. Может быть, он даже был одним из них. Но если и был, то больше таковым не является. Он решил, что власть нужна ему, а не Юноне.
Монро встал с кресла.
– Хочу проверить остальные симуляции и посмотреть, как дела у Дэвида и Хавьера.
– Что нам делать? – спросила Грейс.
Монро оглядел лабораторию.
– Можете поболтаться тут или вернуться в общий зал и подождать. Чтоб я знал, где вас искать.
– А что насчет меня? – напомнил Оуэн. Прежде чем отправиться в симуляцию коллективного бессознательного, он взял с Монро обещание показать ему настоящие воспоминания отца об ограблении банка.
– Сейчас не время, – сказал Монро.
– Но вы обещали…
– Я обещал, что помогу тебе – и помогу. Но, думаю, ты понимаешь, что есть дела поважнее, которыми надо заняться в первую очередь.
Нетерпение Оуэна переросло в раздражение.
– Но нам сейчас остается только ждать, пока Хавьер и Дэвид найдут кинжал.
– Что может случиться в любой момент, – Монро пошел к двери. – К тому же, лучше бы ты встретил то, что тебя ждет, со свежей головой.
– Почему со свежей головой? – спросил Оуэн.
Монро сжал дверную ручку и помедлил.
– Если ты задаешь этот вопрос, я сомневаюсь, что ты готов к тому, о чем просишь.
С этим он вышел из комнаты, предоставив троих друзей самим себе.
Глава 21
Торвальд и толкователь законов стояли бок о бок в шатре короля. Эрик сидел в походном кресле, рядом с ним была Астрид, и если не считать ее, они были одни в шатре. Хавьер так и не привык к присутствию огромной медведицы, и она пугала его каждый раз, когда его предок сталкивался с ней. Жаровня освещала пространство оранжевым светом и наполняла белым дымом, который накапливался под куполом шатра, прежде чем покинуть его.
– Животные уничтожили треть йомсвикингов, – отчитался Торвальд. – Выжившие удержали свои позиции, выставив стену щитов. С заходом солнца битва закончилась.
– Стирбьорн? – уточнил король.
– Жив, – ответил Торвальд, сочтя, что королю необязательно знать о том, что он сделал, чтобы остановить скот. Пока необязательно. Торвальд и сам с трудом в это верил и в первый раз с начала военной кампании предположил, что враг может победить. – Его армия отошла обратно в Мирквуд.
Эрик кивнул.
– Твои стратегии доказали свою эффективность. Я признателен вам обоим и желаю наградить вас.
Король достал из складок своего одеяния два кожаных мешочка и вручил их Торвальду, который тут же их спрятал. Лагман склонил голову.
– Мы служим нашему народу с тем, чтобы он мог жить свободно.
– Как вы послужите ему теперь? – медленно произнес король, и в его вопросе слышались слова, которые он не произнес, но подразумевал. – Время уже пришло?
– Да, – ответил Торвальд. – Как оно пришло и для вашего брата.
– Я вам говорил уже, – Эрик отвел взгляд и посмотрел на медведицу. – Я не желаю ничего об этом знать.
Хавьер почувствовал, как трудно Торвальду сдержать свою злость. Король хотел, чтобы клинки Братства работали на него, в то же время пытался поддерживать чувство собственного достоинства, отказываясь говорить об этом прямо. Как будто хотел сам себя убедить в том, что никак с ними не связан. Хотя все в этом шатре, за исключением медведицы, понимали, чего он хочет и о чем он просит.
Как бы то ни было, лагмана эта слабость короля, похоже, не злила.
– Торвальд пойдет сегодня, а завтра – посмотрим, что нам новый день принесет.
– Не ждите рассвета, чтобы доложить мне, – сказал король. – Разбудите, если потребуется.
– Как пожелаете, – ответил толкователь законов.
Эрик кивнул, и Торвальд с лагманом покинули шатер. Они прошли по лагерю, наполненному звуком металла, соприкасающегося с точильным камнем, и стуком кузнечных молотков. Они слышали хохот и чувствовали запах мяса, которое готовили на кострах. Судя по всему, в лагере царил уверенный приподнятый дух. Числом они превосходили йомсвикингов, и на следующий день к ним должна была присоединиться личная дружина Эрика. Победа казалась неминуемой.
– Ничего не принимай как должное, – произнес лагман, заглядывая прямо в мысли к Торвальду своими незрячими глазами. – Во что бы там воины ни верили, ход любой битвы может измениться со взмахом воронова крыла. Вспомни о кинжале, который ты видел. Если ты этого боишься, значит, мы уже проиграли битву, невзирая на наше умение и силу.
– Я понимаю, – сказал Торвальд.
– Пришло время Стирбьорну предстать перед судом норн. Он не должен больше поднять свои меч и топор.
– И не поднимет.
Торгни кивнул.
– Если найдешь кинжал, принеси его мне.
Торвальд сжал ладонь своего наставника.
– Принесу.
С этим он оставил лагмана в лагере и отправился на юг через Поля Фюри. Луна еще не взошла, значит, он мог пробраться незамеченным. Ему придется полагаться на зрение Одина, которое позволяло ощущать больше, чем он мог видеть глазами и слышать ушами, и вело его в обход ям и болот. Наткнувшись на группу невысоких валунов, он перепрыгнул ее, и зрением Одина заметил слабое мерцание на земле. Торвальд остановился, чтобы рассмотреть, что это. В месте, откуда оно исходило, валун был покрыт толстым слоем мха. Содрав его, Торвальд обнаружил небольшой кусок золота в грязи. Он несколько мгновений рассматривал его, озадаченный, а потом вспомнил историю Хрольва, который сеял золото на Полях Фюри, чтобы отвлечь врагов, пока сам удирал. Стало быть, в легенде есть доля правды, и это осознание подкинуло Торвальду идею. Одна последняя хитроумная стратегия. Возможно, наименее хитроумная из всех.