Многие предпочитали работать на кранах, где была возможность видеть солнечный свет. Стрела крана напоминала стрелку часов, а ее движение отмечало прохождение времени. Но Призрак не рвался на поверхность. Казалось, под землей он отдыхал от надземного шума и грохота. Копать, копать, копать, словно землеройная машина. Его разум уносился домой, где он снова был Джайдипом.
И потом, находиться под землей вошло у него в привычку.
– Если меня не подводит зрение, передо мной не кто иной, как констебль полиции Обри Шоу, личный номер семьдесят второй, подразделение F Ковент-Гардена, – сказал Абберлайн. – И что же он делает здесь, на Риджент-стрит, интересно знать?
Круглолицый, толстый и довольно угрюмый на вид полицейский оторвался от пивной кружки и с нескрываемой неприязнью уставился на Абберлайна. Усы и верхняя губа толстяка блестели от пены.
– А если меня не подводит зрение, передо мной не кто иной, как констебль полиции Фредерик Абберлайн, личный номер пятьдесят восемь, подразделение D Мэрилебон. И он тоже забрел довольно далеко от того места, где ему положено находиться, а потому может взять свои домыслы и засунуть их куда подальше, – язвительно отозвался Шоу.
– Какие еще домыслы? – отозвался Абберлайн. – Я прямо заявляю, что ты, дружище, отлыниваешь от службы и я застукал тебя на месте преступления.
И это было чистой правдой. Оба констебля находились далеко от участков несения службы, поскольку встретились в пабе «Зеленый человек» на Риджент-стрит. Не найдя Обри на участке, Абберлайн направился сюда, зная, что тот является завсегдатаем заведения. Обри обожал крикет, а «Зеленый человек» был пристанищем игроков и поклонников этой игры. В витрине красовались биты, стойки и прочие атрибуты крикета. Это очень устраивало Обри и позволяло ему потягивать пиво вдали от посторонних глаз.
– Я вовсе не отлыниваю от службы.
– Тогда как называется твое времяпрепровождение? Не нравится слово «отлынивание», назовем это по-другому: ты смотался в «Зеленого человека». Или улизнул, чтобы нагрузиться пивом. Перемена слов не меняет их смысла.
Обри понурил плечи:
– Я не отлыниваю и не увиливаю от службы. Это больше похоже на… заползание в укромное местечко. Туда, где никто не заметит твоего дрянного настроения. Вот как это называется.
– А в связи с чем у тебя дрянное настроение, Обс?
Обри сидел у стойки. Абберлайн присел на соседний табурет. К нему тут же подошел бармен в чистом белом фартуке, но Абберлайн покачал головой, поскольку Усердный Фредди на службе не пил.
Шоу достал из верхнего кармана мундира сложенный листок бумаги и протянул Абберлайну. В верхней части листка крупными печатными буквами на манер броского газетного заголовка было написано: «РАЗЫСКИВАЕТСЯ». Дальше шел рисунок углем, изображавший человека в длиннополом плаще и с невероятно длинным ножом в руке.
– Парни в отделении сейчас вовсю гогочут надо мной, – вздохнул Обри.
– С чего бы это?
– Двойное убийство в трущобах Олд-Никол. Думаю, ты слышал. Я нашел свидетельницу, которая видела…
– Человека в длиннополом плаще. Слышал.
Обри в отчаянии всплеснул руками.
– Теперь-то ты понимаешь? Весь чертов Лондон знает о человеке в длиннополом плаще с громадным ножом в руках, но видела его только одна старая карга из трущоб. И больше никто. Представляешь? Ни одна скотина. Я вот тебе еще что скажу… – Он бросил косой взгляд на Абберлайна. – О твоем пропавшем трупе, Фредди, тоже все знают. Ты уж меня прости за такие мысли, но когда я услышал, как у Фредди Абберлайна прямо с телеги сперли труп, то понадеялся, что это отвлечет внимание от моей проблемы.
– Но тебе не повезло? – сухо рассмеялся Абберлайн.
– Не повезло. Как и тебе. Не потому ли ты и оказался здесь? Тоже зализываешь душевные раны?
– Нет. И кстати, выяснилось, что твой человек в плаще может быть причастен к моей истории с исчезновением трупа. Можешь поверить в такие совпадения?
Изумленный взгляд Обри тут же снова сменился прежним, ехидным и насмешливым.
– Я знаю, куда ты клонишь.
Он глянул в зал за спиной Абберлайна, словно ожидая, что откуда-то вот-вот выскочат сообщники Фредди по розыгрышу.
– Кто тебя надоумил?
– Успокойся, Обс. Говорю тебе: я верю в твоего человека в длиннополом плаще. Это уже что-то, согласен?
– В таком случае ты будешь первым и пока единственным. Представляешь? Кроме той старухи, больше никто этого клоуна не видел. Я расспросил всех торговцев на рынке Ковент-Гарден. Может, мне нужно расспросить половину обитателей этих трущоб? Он как будто из воздуха возник и в воздухе же растворился.
Абберлайн слушал Обри и думал, как странно все это перекликается с другим человеком, нагнавшим страху на мальчишек Белль-Айла. Таинственная фигура в тумане и с такими же туманными намерениями.
– Кто стал жертвами? – спросил Абберлайн.
– Один тип. Некто Бут. Мелкий воришка. Был на посылках у разных шаек Ист-Энда.
– Наверняка и сам умел ножичек в руках держать.
– Да. Вот только… Его не ножом убили. Застрелили.
– Застрелили? А кто второй?
– Вот тут, Фредди, все становится совсем грустно. Второй была девчонка лет шести. Похоже, просто угодила под раздачу.
– Значит, и ее тоже застрелили?
Обри с упреком посмотрел на Абберлайна:
– Фредди, только ты можешь хладнокровно задавать вопросы. Большинство людей хотя бы на секунду замолкают, думая о трагично оборвавшейся юной жизни.
– Так ее застрелили?
– Да, – буркнул Обри.
– А старуха-свидетельница видела человека в длиннополом плаще и с устрашающе длинным ножом?
– Вдобавок нож был тонким. Больше похожим на рапиру для фехтования.
– Лезвие, которое не режет, а наносит колющий удар. И тем не менее воришка Бут и несчастная малышка застрелены?
– Да.
– Стало быть, ты ищешь таинственную личность в длинном плаще, сумевшую застрелить человек из… ножа?
– Я думал, у тебя бока лопнут от смеха.
– Оружие нашли? – вздохнув, спросил Абберлайн.
– Нет.
Обри припал к кружке, а Фредди стал думать о револьвере, найденном вместе с трупом. И об аккуратной маленькой дырочке на груди убитого.
– У тебя только одна свидетельница?
– Вторая лишь видела, как он убегал.
– А она видела на нем странную одежду?
– Нет.
– Так, может, вторая видела убегающего стрелка?
Обри смущенно поглядел на Абберлайна:
– Очень может быть. Я как-то об этом не задумывался. Засел у меня в мозгу этот в длиннополом плаще и с ножом. Тогда получается…
– Да, Обс, получается. – Абберлайн соскочил с табурета. – Допивай свое пиво и пошли. Мы снова навестим трущобы Олд-Никол.
Прошел всего час, а на душе у бедняги Обри Шоу стало еще мрачнее. Его первая свидетельница – старуха, видевшая человека в длиннополом плаще, – как сквозь землю провалилась.
– Исчезла, как и сам призрачный убийца с ножом, – скулил Обри.
Хотя оба полицейских знали, что обитатели трущоб редко надолго задерживаются на одном месте. Вот и старуха, наверное, собрала свои нехитрые пожитки и перебралась в другое место.
Бог немного сжалился над констеблями: вторая свидетельница никуда не исчезла. Если бы не это, Абберлайну пришлось бы утешать сокрушенного коллегу.
– Вот она, – прошептал Обри, когда они подошли к дому под номером тридцать два.
На ступенях крыльца этого довольно высокого, с облезлыми, закопченными стенами дома сидела женщина с изможденным лицом и совершенно мертвыми глазами. Она кормила младенца, заголив одну грудь.
Обри кашлянул и опустил глаза. Абберлайн отчаянно старался держаться непринужденно, но почувствовал, что краснеет, и поспешно перевел взгляд на белье, сушившееся неподалеку. Оба полицейских повели себя, как и положено джентльменам в подобной ситуации: они сняли головные уборы.
– Прошу прощения, мадам, – заговорил Абберлайн. – Насколько я знаю, вы уже говорили с моим коллегой, констеблем Обри Шоу, о человеке, которого вы могли видеть в тот вечер, когда в Олд-Никол произошло страшное двойное убийство. Скажите, мое предположение правильно?
– Пресвятые небеса, – улыбнулась женщина. Ее зубы были похожи на могильные камни, изъеденные временем. – А понятнее говорить вы умеете?
Абберлайн не знал, то ли ее раздражает чересчур вежливая речь, то ли она готова вступить в разговор, но не понимает, о чем ее спрашивают. Меж тем лицо женщины оживилось, глаза потеплели. Не теряя времени, Абберлайн спросил:
– Мадам, видели ли вы человека, убегавшего по этой улице в ночь убийства?
Казалось, вопрос поверг женщину в раздумье. Она посмотрела на головку младенца, затем придвинула ребенка ближе к соску и только тогда подняла глаза на полицейских.
– Ну видела.
– И он действительно убегал?
– Еще как.
– А можете рассказать, как он выглядел?
Женщина презрительно фыркнула:
– Я уже вашему приятелю говорила, что не могу. Хотя пара пенсов могла бы освежить мою память…
Хмурясь, Абберлайн повернулся к Обри:
– И ты умолчал, что за пару пенсов мог узнать, как он выглядел?
– Но мы же говорили про человека в длиннополом плаще! – словно защищаясь, выпалил Обри, покраснев еще сильнее.
– А теперь впору говорить о твоем дурацком скупердяйстве.
– Откуда мне было знать, что ты вдруг заинтересуешься улепетывающим молодчиком? Я вообще не понимаю: с чего это ты к нему прилип? Ну, шел себе, увидел кровь. Или, что вероятнее, увидел того, с ножом, ну и решил дать деру. А ты бы не убежал?
Абберлайн его больше не слушал. Он поднялся туда, где сидела женщина, положил ей на ладонь несколько монеток, при этом всячески избегая смотреть на обнаженную грудь.
– Теперь вы расскажете, как выглядел тот человек?
Женщина посмотрела на деньги, словно решая, не запросить ли больше. Потом заговорила:
– В костюме он был, с большими пышными усами, как у принца Альберта были, пока не преставился, да упокоит Господь его душу. А еще у того типа бакенбарды были, тоже густые, как у вас.