– Ну, это мы еще посмотрим.
Кавана сделал второй легкий кивок подбородком. Призрак расценил это как решение, принятое в его пользу.
– Смит, отправляйтесь в туннель и заберите фотопластинку, о которой говорил Бхарат. И прошу вас, Смит, будьте повежливее с той пожилой леди. Как я понял, они с Бхаратом находятся в приятельских отношениях.
Кавана многозначительно посмотрел на Призрака (и юноше стало не по себе от одной мысли о визите Смита в туннель), выждал паузу и продолжал:
– А в это время ты, Бхарат Сингх, вместе с Марчантом и мистером Харди навестишь дом недавно овдовевшей миссис Во. Мистер Харди, вы меня слышите? Я склонен думать, что все сказанное нашим новым помощником подтвердится. А потому любезностей в обхождении с миссис Во от вас не требуется. Можете вести себя с этой старой перечницей так, как пожелаете.
Харди улыбнулся, показав золотой зуб. Его голос напоминал скрип лопат, вгрызавшихся в почву.
– С большим удовольствием, сэр.
– Сомневаюсь, парень, чтобы ты умел править каретой, – просипел Харди, когда все трое вышли за ворота стройки.
Призрак был великолепным наездником. В родном Амритсаре он легко управлял самыми различными повозками, включая и кареты. Конечно же, он сразу узнал «кларенс» – четырехместную карету, в которой ездил Кавана. Отличные рессоры, богатая обивка внутри. Ему стоило усилий изобразить тупицу, не знающего, с какого бока подойти к карете, каким он виделся Харди. Призрак пожал плечами, растерянно глядя на кучерское сиденье.
– То-то и оно, – щуря каменные глаза, ухмыльнулся Харди.
Подручный Каваны поскреб щетину на подбородке, затем поправил шляпу.
– Править каретой мистера Каваны позволяется только мне, Смиту и Другому Харди. Это понятно?
– Вы все четко объяснили, сэр, – ответил Призрак. – Можно мне сесть вместе с мистером Марчантом внутрь кареты, сэр? Там тепло.
Харди бросил на юношу предостерегающий взгляд, словно говоря: «Ты не очень-то искушай судьбу». Потом надел пальто, шарф и рукавицы, приготовившись к недолгой поездке до Бедфорд-сквер.
Призрак стоял у дверцы «кларенс», дожидаясь Марчанта. Когда тот появился, юноша молча распахнул дверцу. Марчант и не думал его благодарить. Начальник строительства забрался внутрь, сел и тут же поспешно закутался в широкий плед, забыв, что другому пассажиру тоже может быть холодно. Призрак уселся напротив. Устроившись, Марчант дернул шнурок звонка и повернулся к окошку, напрочь игнорируя Призрака. Харди натянул поводья, и карета покатила к дому миссис Во.
Вскоре они приехали на место. Призрак с нескрываемым интересом смотрел, как Харди спрыгнул с кучерского сиденья, снял рукавицы и надел пару кожаных перчаток. Он сгибал и разгибал пальцы, успевая злобно поглядывать на Призрака. «И чтоб без глупостей, парень. Я слежу за каждым твоим шагом».
Далее Харди полез в багажник кареты и извлек оттуда кастет, который нацепил поверх перчатки. Следом он вытащил толстую деревянную дубинку с кожаной петлей, которую он накинул на руку, а саму дубинку запихнул в рукав. Из внутреннего кармана пальто Харди вынул нож. Он повертел оружие в руке, даже не глядя на тусклый блеск лезвия. Глаза подручного безотрывно смотрели на Призрака.
«И чтоб без глупостей, парень. Я слежу за каждым твоим шагом».
Теперь все трое рассматривали дом на другой стороне дороги. Жалюзи были опущены. Из-под них пробивался тусклый свет. Дом казался пустым, однако…
Через окошко над входной дверью Призрак заметил тень, промелькнувшую по потолку комнаты. Он махнул рукой Харди и Марчанту, чтобы ждали здесь, а сам быстро перебежал дорогу. Он не видел, но живо представлял сердитые физиономии спутников. Новичок вздумал отдавать им приказы! Мальчишка. Индийский мальчишка. Изгой.
Призрак бесшумно поднялся на крыльцо, где притаился возле двери. Изнутри доносились голоса. Подергав ручку и убедившись, что дверь заперта, он вернулся к карете.
– Вдова фотографа не одна, – сообщил Призрак Марчанту и Харди. – Похоже, у нее в гостях полицейские.
– Давненько я не шмякал синемундирников, – криво усмехнулся Харди.
В сумерках зловеще блеснул его зуб.
– Думаю, они сейчас находятся в задней половине дома, – сказал Призрак. – Возможно, на кухне. Прежде чем вламываться в дом, стоит выяснить, сколько их там.
– Выяснить? – язвительно переспросил Харди. – А не проще ли сделать по-другому? Постучаться в дверь и застать их врасплох?
Он изобразил пару коротких боксерских ударов, наглядно показав, что́ в его понимании означает «застать врасплох».
– Их может быть больше, – предостерег Призрак, сосредотачивая внимание на Марчанте. – Нас всего трое.
Марчант задумался и наконец высказал свое решение.
– Так, Харди, спрячьте вашу жуткую игрушку, пока ее не увидели. Здесь как-никак респектабельный квартал. Ты, индус, отправляйся на задворки дома. Мы с мистером Харди будем ждать твоего сигнала. А затем мы с Харди войдем через парадную дверь, ты же проследишь, чтобы никто не улизнул через заднюю. Устраивает такой расклад?
Призрак и Харди согласились. Условным сигналом юноша выбрал крик совы, который и продемонстрировал спутникам. Сам он быстро пересек улицу, нырнув в проход вдоль террасы дома Во, и остановился возле боковой двери. Вероятно, эта дверь тоже была заперта, но Призрак даже не стал проверять. Оглянувшись по сторонам, он схватился за стенной карниз и очутился на крыше.
Там Призрак ненадолго затаился, превратившись в темный силуэт на фоне свинцово-серой вечерней темноты. Он радовался, что его навыки никуда не исчезли. На считаные секунды юноша вернулся в прежнюю жизнь, от которой давно был отрезан. Жаль, что на нем сейчас не было плаща с капюшоном, а рука не чувствовала приятную тяжесть наруча со скрытым клинком. Однако пока его радовало и простое лазание по крышам.
Призрак бесшумно спрыгнул вниз, очутившись по другую сторону дома. Там он подождал, пока глаза привыкнут к темноте, которая была здесь не столь густой. У него за спиной тянулся ухоженный садик. Все это стоило денег. Чувствовалось, продажа «эротических картинок» приносила чете Во неплохой доход. Слева темнел задний фасад дома. Несколько окон были освещены. Определив, какое из них кухонное, Призрак подобрался ближе и притаился, слившись с окружающей темнотой.
Затем – с величайшей осторожностью – заглянул внутрь.
На кухне, держа в руках шлемы, стояли двое полицейских. Один – толстый и краснолицый – был Призраку незнаком. Вторым оказался Абберлайн – констебль, вызванный на стройку, когда в траншее нашли труп. Призрак помнил, что Абберлайн обратил пристальное внимание на рану в груди Во. Как ни парадоксально, но Итан, всегда такой внимательный к мелочам, с этим убийством допустил промашку. «Чистое» убийство, конечно же, показалось Абберлайну подозрительным.
Наверное, потому констебль сейчас и стоял в кухне дома Во.
Полицейские вели разговор с возбужденной и, похоже, рассерженной женщиной в чепце. Поверх домашнего халата у нее был повязан фартук. В руках она держала скалку, которую, казалось, вот-вот пустит в ход, и совсем не для раскатывания теста. Без сомнения, это была миссис Во. Рта ее Призрак не видел и прочитать по губам не мог. Впрочем, этого не требовалось: громкий голос миссис Во был слышен и по другую сторону оконного стекла.
– Я всегда говорила, что он увязает там все глубже и добром это не кончится. Я всегда знала, что он играет с огнем.
Потом Призраку стало не до речей миссис Во. В сумрачном проеме кухонной двери пряталась фигура. Призрак узнал Харди. Каким образом подручный Каваны сумел пробраться в дом, он не знал, зато намерение Харди говорило само за себя. В руке поблескивал нож.
Оба констебля стояли спиной к двери. Шансов оказать сопротивление Харди у них не было. Миссис Во продолжала сердито размахивать скалкой и не смотрела в сторону входа на кухню.
Все трое были обречены.
Ситуация требовала от Призрака мгновенного решения: спасать ли полицейских, ставя под удар поручение Каваны, или дать им погибнуть ради «высшего блага».
Они всегда неплохо ладили, и тем не менее Абберлайн и Обри были отнюдь не в восторге друг от друга. Начать с того, что Абберлайн считал Обри весьма заурядным полицейским. Со своей стороны Обри полагал, что его младшему коллеге недурно бы научиться элементарному человеческому состраданию.
Обри вновь заговорил об этом по пути к дому супругов Во на Бедфорд-сквер.
– Ты же знаешь, Фредди: наша служба связана с работой с людьми, – говорил он Абберлайну, когда они шагали по шумной Тоттенхэм-Корт-роуд. – Служение справедливости и правосудию – это замечательно. А как насчет служения людям?
– Для того, Обри, и существуют правила, – напомнил Абберлайн. – Они созданы для всеобщего блага.
Полицейские обогнули двух «собачьих золотарей», не поделивших довольно большую кучу собачьего дерьма. Конкуренты были готовы затеять драку, но, увидев приближающихся констеблей, разыграли встречу старых приятелей. Обри наградил их хмурым взглядом.
– Возможно, и так, – продолжал Обри, когда «аромат» кучи остался позади и можно было снова дышать. – Все хорошо, пока ты не начнешь ставить правила на первое место, а благополучие людей – на второе. Вот о чем я говорю. И потом, в правилах всего не предусмотришь. Если наша теория верна, получается, что человек с револьвером хладнокровно застрелил ту несчастную девчонку. Спрашивается, справедливо ли арестовывать другого человека, расправившегося с ее убийцей?
– Давай сначала выясним, как все было на самом деле. Тогда и поговорим насчет справедливости.
Дом, ради которого полицейские затеяли это путешествие, относился к категории особняков, выглядящих богаче, чем они есть на самом деле. Это было здание в георгианском стиле, с фасадом, выложенным плоскими кирпичами. Таких обманчиво богатых домов здесь хватало. Бедфорд-сквер находилась в достаточной близости от Тоттенхэм-Корт-роуд, что позволяло элегантно одевающимся жителям пешком добираться до своих контор. И в то же время площадь была достаточно удалена от упомянутой улицы, чей неумолчный шум и лязг мог свести с ума тех, кто на ней жил.