– Почему ты уходишь? – спросил стоящий рядом с Бирной Шальги – скорее с недоумением, чем гневно.
Вопрос задал Шальги, но Гейрмунн подошел к Стейнольфуру и, глядя в глаза, сказал:
– Потому что Аслеф уже дорого заплатил за мой выбор, и я не хочу, чтобы та же участь постигла и других моих воинов. Завтра утром Хальфдан явится за мною. Если я останусь здесь, боя не миновать.
– А разве мы не давали тебе такой клятвы? – усмехнулась Бирна.
– Того человека я убил до ваших клятв, – ответил Гейрмунн. – И ко всем вам это не имеет никакого отношения.
– Тогда мы пойдем с тобой, – заявил Стейнольфур. Голос его смягчился – воин понял, перед каким выбором судьба поставила Гейрмунна. – Шальги и я. Мы тебе клялись прежде других.
– Я не могу на это согласиться. Воин Хальфдана поклялся меня убить. Если вы отправитесь со мной, кровная вражда затронет и вас.
– Знаю. – Стейнольфур опустил руки. – Как же иначе? Думаешь, я дурак?
– Только когда хочешь отправиться со мной, – улыбнулся Гейрмунн.
– А ты дурак, если хочешь меня оставить, – усмехнулся Стейнольфур. – Я все равно пойду с тобой.
– И я тоже, – объявила Бирна.
Гейрмунн и Стейнольфур повернулись к ней. Гейрмунна несколько удивила такая преданность.
– Почему ты хочешь пойти со мной?
– Потому что я поклялась тебе. И еще потому, что хочу отомстить за Аслефа, а проще всего это сделать, находясь рядом с тобой. Ведь его убийца будет за тобой охотиться. И потом, я по горло сыта Лунденом.
Выбор у Гейрмунна был невелик. Стейнольфур отправится с ним, равно как и Шальги с Бирной. Отговаривать их бесполезно.
– Решено, – сказал он. – А как быть с Аслефом? Ведь он еще не…
– Аслеф тебя поймет, – заверила Гейрмунна Бирна. – Ты это знаешь. А я знаю, что Торгрим захочет остаться с ним до конца. Если Торгрима попросить, он будет командовать Адскими Шкурами до нашего возвращения.
– Тогда я его попрошу, – сказал Гейрмунн и пошел к двери.
– Я сама попрошу, – сказала Бирна. – Это надо делать быстро и тихо. А что до Торгрима… мне тоже надо с ним проститься.
– Как насчет Рафна и Ветра? – спросил Стейнольфур.
Все трое внимательно смотрели на Гейрмунна.
– Предложи им, но больше никому не говори.
Кивнув, Бирна вышла. Шальги, все это время толкавшийся у порога, вошел в комнату. Гейрмунн возобновил сборы.
– Вы тоже сходите за вещами, – сказал он.
Ни Стейнольфур, ни Шальги не двинулись с места.
– Вы хотите еще что-то сказать?
– А ведь ты бы ушел, – покачал головой Стейнольфур. (Гейрмунн знал: клятвенник не скоро остынет.) – Бросил бы нас. Я не про других. Про нас. – Он взглянул на Шальги. – Ушел бы и бросил.
– У меня не было выбора.
– Ошибаешься, был. – Стейнольфур ткнул пальцем Гейрмунну в грудь. – Ты второй раз поворачиваешься к нам спиной. Если последует третий, я буду знать наверняка, как мало для тебя значит моя клятва. Тогда я почувствую себя свободным от нее. Ты меня понимаешь?
Гейрмунн выждал время, выказывая должное уважение вопросу Стейнольфура. Человеку его уровня чести очень непросто говорить о разрыве клятв.
– Я прекрасно тебя понимаю и более не повернусь к вам спиной.
– Ладно, – кивнул воин. – Тогда мы пошли за вещами.
– Я подожду здесь, – сказал Гейрмунн.
Вскоре возвратилась Бирна с Рафном и Ветром, решившими присоединиться к их небольшому отряду.
– А Торгрим? – спросил он воительницу.
– Он позаботится, чтобы копья Адских Шкур не тупились, – сказала она. – Аслеф сейчас спит. Когда проснется, Торгрим ему все объяснит.
– Пора трогаться, – сказал Гейрмунн.
Дождавшись возвращения Стейнольфура и Шальги, Гейрмунн и его небольшой отряд покинули Лунден.
19
Гейрмунн знал: на Эрнинга-страта полно датчан. Он видел их собственными глазами, путешествуя с Иоанном. К тому же эта дорога слишком близко примыкала к западной границе Восточной Англии, где правил Убба. Поэтому он не двинулся по знакомому пути, а повел отряд из пятерых Адских Шкур по другой римской дороге. Называлась она Веселинга и тянулась от Лундена на северо-запад, к центру Мерсии. Гейрмунн надеялся, что врагов там будет поменьше.
Тонкий серп луны скудно освещал белесую дорогу, выложенную каменными осколками, и не позволял разглядеть возможные угрозы, таящиеся в тени деревьев, что росли по обеим сторонам. Несколько роздыхов подряд отряд шел мимо пахотных земель, снабжавших провиантом селения на Темзе. Вдали перемигивались огни в окнах хижин и усадебных домов. Ветер доносил дым очагов. Вскоре среди полей и пастбищ стали появляться перелески, а еще через какое-то время по обеим сторонам дороги потянулся густой лес. Гейрмунн не опасался разбойников – вряд ли те ожидали, что кто-то рискнет идти или ехать ночью. Да и вид основательно вооруженных людей должен был отбивать охоту нападать на них. И тем не менее Гейрмунн держался начеку, вслушиваясь в каждый звук.
Ближе к полуночи лес поредел. Появились болотистые низины, поросшие вереском. Между ними стояли дубовые и березовые рощи, перемежавшиеся зарослями орешника и крепкими грабами. Кроны деревьев нависали над самой дорогой, погружая ее в густую тьму. Даже для вооруженного отряда дальнейшее путешествие становилось небезопасным. От Лундена и Хальфдана их теперь отделяло не менее пятнадцати роздыхов, и потому Гейрмунн решил устроить привал.
Сойдя с дороги, отряд направился к трем здоровенным дубам, чьи стволы были шириной с руку. Зайдя с противоположной стороны, воины расположились среди узловатых корней и легли спать, условившись по очереди нести дозор. Дорога отсюда не просматривалась, а значит, и с той стороны их не увидят. И все равно Гейрмунн спал беспокойно, несколько раз просыпаясь от подозрительных шорохов. Ночь сменилась синеватыми предрассветными сумерками. Проснувшись в очередной раз, Гейрмунн решил, что пора будить соратников и идти дальше. Он дрожал от холода, а кости скрипели, как ветви над головой. Не дожидаясь, пока совсем рассветет, отряд Гейрмунна продолжил путь.
Довольно скоро лес опять сменился вересковыми пустошами, а когда из-за горизонта лениво выплыло солнце, дорога привела отряд к развалинам еще одного римского города. Невзирая на внушительные размеры, обрушившиеся стены и здания уже не удивляли Гейрмунна, как когда-то. Развалины больше не виделись ему населенными мертвецами. Единственным, кому было не по себе, оказался Шальги.
Парень ошалело таращился на молчаливые улицы, храмы, колизей и площадь шириной не менее пятидесяти саженей.
– Тихо себя ведут, и на том спасибо, – шептал он.
– Римляне – это тебе не ожившие мертвецы, – успокоил его Гейрмунн. – Они умерли, как умирают все люди. Нечего их бояться, Шальги. Когда-то они явились в Англию, завоевали ее, а потом потеряли. Нынче этими землями владеют саксы, но и они вскоре лишатся своих владений. Англия станет нашей.
Это немного успокоило Шальги.
Вскоре развалины остались позади. К полудню на пути отряда появилось саксонское поселение. Вокруг расстилались поля, по краям которых виднелись дома. Впереди дорога пересекалась с другой. В этом месте, почти впритык, стояло несколько домов. Кроме жилья, здесь были пекарня, нынче пустовавшая, и питейное заведение. Рядом тянулись пустые прилавки. Людей на улице было совсем немного, словно население попряталось по домам. Но еще через несколько шагов на пути отряда появился человек и преградил путь, подняв руку.
– В Мерсии мир, – сказал сакс. На нем были кожаные доспехи, в руке – меч. – Что привело вас сюда? – спросил он, глядя на воинов Гейрмунна.
– Мы идем на север, – ответил Гейрмунн. Чуть поодаль он увидел еще троих вооруженных саксов. Один держал в руке лук, а на боку висел колчан со стрелами. – У нас нет намерения задерживаться здесь и нарушать мир. Нам всего лишь нужно пройти через ваше селение.
– Откуда идете? Из Лундена?
– Эта саксонская свинья что-то сильно расхрюкалась, – усмехнулся стоящий за спиной Гейрмунна Стейнольфур.
– А тебе не все ли равно, откуда мы идем? – спросил Гейрмунн.
Сакс пожал плечами:
– Мне велено узнавать про всех, кто проходит мимо нас: откуда идут и куда держат путь. От путников того и жди каких-нибудь бед.
Последние слова сакс произнес, сощурившись. Гейрмунн заметил на его шее следы свежих ран, а в уголках рта – пятнышки запекшейся крови. Судя по всему, недавно ему уже пришлось помахать мечом.
– Мы ведь не первые датчане, которых ты сегодня видишь, – сказал Гейрмунн.
– Что? – Сакс проглотил ком в горле и нахмурился. – Я не…
Он торопливо обернулся.
– Не пялься на меня во все глаза, – потребовал Гейрмунн. – Смотри так, будто мы говорим о твоем урожае. Если выдашь меня – клянусь, умрешь на месте, что бы потом ни случилось.
Сакс выругался, потом закрыл глаза и шумно выдохнул сквозь плотно сомкнутые губы.
– Да будут прокляты все ваши языческие дьяволы.
– Скажи, у их главаря есть кольцо в носу? – спросил Гейрмунн. – Его Кроком звать?
– Имени его я не спрашивал. А кольцо в носу… да, есть. Как у быка.
Воины Гейрмунна зашептались, но им хватило ума не обнажать мечи и не вести себя подозрительно, чтобы не насторожить Крока и сообщников. В том, что Крок приготовил засаду, никто не сомневался.
– Сколько их? – спросил Гейрмунн.
– Человек восемнадцать. Может, двадцать. – Взгляд сакса уперся в сапоги. – Явились на рассвете. Спрашивали, не попадались ли нам датчане из Лундена.
– Должно быть, они шли ночью, когда мы спали, – догадался Рафн. – Потом узнали, что никто не появлялся, и решили устроить западню.
– Продолжай смотреть в землю и отвечай, – потребовала у сакса Бирна. – Мы в досягаемости их стрел?
– Почти. Еще несколько шагов, и будете наверняка.
– Где они прячутся? – спросил Стейнольфур.
– Часть в питейном заведении, – ответил сакс. Утро было прохладным, но его лоб покрылся испариной. – Еще часть в доме напротив. Остальные рассеялись по деревне. У всех луки.