лся, перепрыгивая через трупы солдат и работников, подставляя лицо сканерам летающих дронов. Они, разумеется, меня не трогали.
Пролёт вниз, ещё вниз. Пара мёртвых солдат, как тряпичные куклы висящие на перилах — похоже, они уснули от усыпляющего газа и были застрелены во сне. Следом — пожилой учёный, который замерял у меня сечение, а рядом два дроида, расколоченные об стену.
Второй шагоход с двумя дроидами-резаками допиливали дверь в мой блок. Услышав меня — он резко развернулся, но стрелять не стал. Лицо тоже оказалось знакомым.
— Борис. Добрый день.
— Здравствуйте, товарищ секатор, — он картинно отдал честь. — Что, вы свободны, получается?
— Откройте дверь и валите на другие этажи. А лучше — дайте пару дроидов, чтобы срезали замки внутри. Там трое заключённых, одна из которых — моя девушка.
— Ты уверен, юноша, что знаешь, что делаешь? Они не должны знать про наше существование. Спастись должны вы один.
Я начал закипать.
— Юноша? Ты, часом, не забыл, сколько мне лет на самом деле, дедок? Нет уж. Ещё бы я попросил освободить невольниц в соседнем блоке. Там их около сорока.
— Я должен их убить, Эльдар, — покачал головой Борис. — Прости, если был сейчас резок, но… План разрабатывался неделю, и по плану выжить должны только вы.
Плазменный резак дроида, остановившийся на пару мгновений, снова принялся за работу.
Я сделал пару шагов в его сторону.
— С каких это пор лифтёру лучше знать, что делать? Я не сомневаюсь, Борис, что у тебя большой опыт. И что именно так мы обычно делаем — полная зачистка и «чудом выживший». Но здесь так не сработает.
— А как сработает?
— А вот так. Здесь проводились эксперименты государственной важности, причём государство это — враждующее с нашим. Сюда попросту невозможно было добраться и спуститься обычными методами, и все прекрасно это знают. А наши власти наверняка знают, что я здесь, и готовили свой план по моему спасению. Иначе, как применением сенса, то есть магии — это невозможно будет объяснить. Местные умеют телепортироваться. Есть особый спецназ…
— Ты хочешь сказать, что спишешь всю нашу работу на каких-то местных недоумков? — усмехнулся Борис.
— Именно так.
Несколько секунд он думал.
— План — дурацкий. Но и сам мир этот мне противен, скорей бы он уже скончался. Тебе это поможет?
— Несомненно. Это шанс. Шанс продвинуться по службе и шанс в политическом плане. Не трогай пленников, Борис.
— Ладно, допустим, ты меня убедил. С этим уж сам разбирайся. Если, конечно, всё здесь не взлетит в воздух — тут должны быть системы на этот счёт.
— На воздух?
— Ага. Наноботы-разведчики нашли что-то такое. Я отправил Эйгора в аппаратную разбираться, но не факт, что поймёт. Тут не электроника, а хрен пойми что.
— Матрицированная техника, — кивнул я. — Режь уже скорей!
Секунда, потом другая… Дверь наконец-то распахнулась.
А следом двое азиатских бугаёв, привычно караулящих за дверью в тамбуре, открыли по нам огонь.
Я вовремя успел отступить ближе к экзоскелету Бориса, и его защитный щит перед моим лицом вспыхнул десятками точек от попадания пуль. Затем щит оттолкнулся и полетел по коридору, сбивая с ног, вынося дверные косяки. А уже после заработал уже его пулёмёт, разобравшийся с противниками за доли секунды.
— Ну, показывай, где твоя зазноба. Я буду молчать, говорить будешь сам. Сейчас пошлю дронов.
Дрон-плазморез слетел с плеча и полетел по коридору. Мимо забившегося в угол незнакомого старика, мимо безучастно смотревшей в точку на стекле сорокалетней дворянки.
В самый конец. Я увидел Самиру — на миг она отпрянула от стекла, испугавшись незнакомого устройства, летящего передо мной. Затем увидела меня и забарабанила в дверь.
Двадцать долгих секунд, пока одна за другой срезались хитрые замки на дверях.
А затем дверь отворилась, и мы упали в объятия друг друга.
Мы целовались непозволительно долгие для такого тридцать секунд и, признаться, я еле сдержался, чтобы не раздеть её прямо там, в грязном и дымном от гари коридоре, на глазах у иномирового засланца-лифтёра. Наконец я заставил себя прекратить и остановиться, сказав:
— Сейчас всё может взорваться.
— Я тоже хочу… Но ты уверен, что это лучшее время?
— Нет, Самира. Я в другом смысле. Сейчас весь этот бункер может взорваться. Надо спешить.
Глава 11
— Кто он⁈ — испуганно посмотрела на лифтёра Самира, когда проходила мимо него.
— Точно не знаю, — соврал я. — Он не говорит. Возможно, телепортационный спецназ Тайной службы. Назвался Борисом.
— Они пришли из-за тебя. Ты им подал знак⁈ Но как?
— Позже. Идём.
Цинизм — неотъемлемая часть моей работы, увы. Поэтому, получив живую и невредимую Самиру, я выстроил приоритеты по всем задачам больше с учётом моих целей, чем моих убеждений.
Сначала я раздобыл шприцы у Бориса — хоть весь паралитик уже рассеялся, Самира начинала вырубаться. Затем вскрыл замки двух оставшихся камер в блоке.
— Вы наш спаситель! — забормотал пожилой сиделец. — Меня зовут Витольд Михельсон, я здесь уже два месяца… а эта несчастная… Кто они⁈ Кто он⁈
Он испуганно вжался в дверной косяк, увидев Бориса.
— Позже, — сказал я, глядя на безмолвную женщину, стоящую в дверях. — Меня зовут Эльдар. Вколите ей и себе, затем выбирайтесь наверх.
Вручил два шприца, ещё раз посмотрел на него, и тут пришла в голову светлая мысль. Товарищ выглядел адекватным, и я решил поручить ему одно задание.
— Да, Витольд, ещё вы мне подсобите. Этажом выше, направо — тюрьма для беременных.
— Я знаю…
— Двери уже вскрыты. Выводите всех. Или выносите.
— А на лифте?
— Нельзя!
Я не знал, получится у них, или нет, но поспешили наверх, в аппаратную, чтобы решить проблему с возможным взрывом. Борис назвал этаж и зашагал в блок к беременным носителям моего генофонда. А мы долго, долго шли по лестницам, перешагивая через трупы.
Меня такими сценами уже было не взять, но мне было удивительно, как Самира это выдержала, лишь пару раз словив рвотные позывы.
— Ты знал… знал, что у тайной полиции есть такие технологии⁈ — спросила она. — Это же форменная фантастика! Двадцать второй век! Я такое видела только в фильмах, как его… «лунный десант»?
— Так и есть. Фантастика. Лунный десант.
Наконец, мы добрались до минус третьего этажа. Прошли коридор, протиснулись в срезанные бетонные двери. Там нависал над консолью третий лифтёр. Шлем лежал на столе, длинные светлвые волосы — им оказалась девушка, и я даже подумал, что это Ольга Лекарь, но нет — незнакомая, коренастая, не то с латиноамериканскими, не то с кавказскими чертами лица. Развернулась и сначала увидела меня, а потом и Самиру.
— А. Это вы. Постой… А она живая? Это не положено.
Пушка упёрлась ей в грудь.
— Она тоже дворянинка. Член Общества. Подпоручик особого отдела Курьерской службы, — твёрдо сказал я. — Вам должны были сообщить. Обратитесь к вашему командиру.
Секундное замешательство, затем незнакомка расплылась в улыбке.
— Ну раз подпоручик… Японский, может, знаешь? Я нихрена тут не разбираюсь. Консольный язык какой-то, иероглифы какие-то, диалект хер пойми какой, всё через жопу!
— Тоже рада знакомству, — сухо сказала Самира. — Сейчас посмотрю.
— Вот и посмотри, да. А то я сунулась консольником, — она помахала универсальным шнурком, адаптирующимся под все популярные разъёмы Главного Пучка, — а он меня какой-то шнягой херанул. Не током даже, а…
— Ещё бы не херанул. Там наверняка артефакторная защита.
— А, да… Эльдар Матвеич, я тут одного не добила. Позвоночник перебила только чутка. Не знаю, чё с ним делать, порешай. Он по-русски заговорил, говорит, разведчик. Спросила, знает ли как это всё отключить — хрень какую-то бормочет. Про какой-то корабль ещё. Я его в соседнюю комнату оттащила, может живой ещё.
— По-русски⁈
— Ну.
— Так он реально наш разведчик. Вот же блин, рукожопы! Нахера было хребет ломать? Нам ещё выбираться отсюда, могла посоветоваться? — не выдержал я, но тут поймал ошалелый взгляд Самиры и снова перешёл на местный диалект русского. — Спасибо и на том, ваше высокоблагородие.
На свой страх и риск оставил их вдвоём, зашёл в соседнюю комнату. Там оказался тот самый солдат-переводчик, помогавший нам в последние недели. Лежал на тахте, в луже крови. Растолкал его, он оказался ещё в сознании.
— Эльдар… я знал… это вы… — захрипел он, а затем округлил глаза. — Они говорят по-русски! Но они не… Кто они⁈ Кто вы?
— Свои. Уже свои. Вас надо перевязать.
— Поздно…
— Нихрена не поздно. Кто вы?
— Я Руслан Боширов, юго-восточное крыло, магистр-разведчик Общества… здесь шесть лет… Зейчер… он у одного из лаборантов… Потом рихнер… Надо отключить ошейники. Скорее, осталось меньше часа. Каяно встречал оябуна, везёт… Если увидит, что база захвачена — подрыв!
— Самоуничтожение, — кивнул я. — А как отключить, неясно?
— Никак. Каяно… только он знал… И отпечатки. Может, кто-то из офицеров ещё, но… Можно отключить ошейники. И надо выводить всех!…
— Одного из лаборантов⁈ Тут из под сотню! Что за зейчер?
— Ну… разомкнуть…
— Ключ, что ли? Так бы и сказал.
— Да-да! Ключ… забываю слова… Лаборант либо высокий, лысый, с синей нашивкой… Либо женщина… Она забирала семя. Наверняка уже мертвы. Минус девятый или десятый уровень, где лаборатории. Должен помнить.
Заглянул в соседнюю комнату.
— Итак, я ему верю. Срочно аптечку и регенерационных пластырей — две штуки. Самира, поможешь? Я пошёл искать ключ, он тут всё отключит.
Она отвлеклась от консоли.
— Хорошо, Эльдар. Кажется, я нашла способ отключить всё это.
— Пытайся. Хотя Руслан сказал, что…
— Кто⁈
— Руслан. Ладно, не важно.
Бедные колени. Я бежал вниз, и на уровне седьмого этажа услышал десяток женских голосов и хлопанье дверей.
— Вот же блин… — пробормотал я.