Смена темы была внезапной. Император затянулся в последний раз и ловким щелчком отправил бычок в мусорный бак.
— Три-тридцать два года, а всё ещё под регентом. Формально, конечно, под регентом. Андрей Ремигиевич очень грамотный в этом плане, последние десять лет не командует, лишь советуют.
Я позволил себе небольшую дерзость:
— Насколько я понимаю, он не похож на «серого кардинала». Политические решения последних лет выглядят более смелыми, не думаю, что он мог так поменяться — это потому что вы, то есть, ты стал больше участвовать. А что до свадьбы…
Николай IV усмехнулся, немного резко.
— Хочешь мне дать с-совет? Сомневаюсь, что у тебя опыт больше, чем у меня. Ну, хотя, в твоём возрасте я ещё был скромным юношей… Щуплый такой, длинный. За-заикался ещё сильнее. Ждал, пока мне найдут избранную. А потом привели дочь императора Тиуокано. Народа кечуа. На десять лет старше. Дядь Андрей потом утверждал, что это была хитрая эта… мн-многоходовка, чтобы я сам начал принимать решение. Что специально из всех вариантов выбрали тот, который мне меньше всего понравился бы.
Тут мне повезло — вскользь успел прочитать эту историю в сети. Две тысяча первый год, карликовое государство, зажатое между японским протекторатом Куско и социалистической Боливией. Фото некрасивой — по европейским меркам — коренастой смуглой девушки. Заголовки газет — «Свадьба отменена», «Скандал в императорском доме»…
— И вы же… ты же принял решение сам?
— Ага. Сам. А потом пошёл улучшать физическую форму. Чтобы девушкам нравиться. В техникум, к тренеру одному… У нас даже банда была, ходили люмпенов г-гасить по ночам. Справедливость наводили.
— Тренера не «Барбар» зовут, случаем?
«Микифор» удивлённо взглянул на меня — я успел поймать эту мимическую реакцию. Потом усмехнулся, покачал головой.
— Не он. Своих не сдаём. Так к-к чему я…
— О женитьбе говорили. Мне почему-то кажется, что вы будете первым правителем за последний век, который женится по любви.
— Кончай уже путать «ты» и «в-вы»! Задрал, ей богу, — вспылил Микифор, а затем вдруг резко изменился в лице. — Да. О выборе решения. По любви. Я люблю её, хотя мы и разных сословий. И тебе нужно выбрать по любви. Сторону. Потому что если выберешь сторону не по любви — ты из этого бесконечного колеса перерождений не вырвешься. Ну умрёшь ты здесь, что дальше-то? У тебя и раньше был шанс выбрать правильный путь. Ты им не воспользовался, похоже. А сейчас он есть. Прожить достойную жизнь.
Он молча смотрел несколько секунд в одну точку, а я думал — это он со мной говорил, или кто-то другой? И мог ли император позволить себе настолько откровенничать, по сути, со случайным знакомым, пусть и несколько особенным. Если говорил он — это могло звучать как продолжение ультиматума со стороны Общества. Меня могли убить и сделать так, чтобы я никогда не вернулся сюда. И теперь против этого очень яростно выступал не только мой реципиент, но и я сам.
Если же говорил кто-то другой, например, загадочный «Центр Треугольника» — как тогда, в случае с видением после касания камердинера Евгения в аэропорту — то посыл мог быть ещё более глубокий. Они могли знать обо мне куда больше.
Но уточнять и спрашивать я не стал.
Оцепенение государя длилось недолго, с лестницы выглянул Иван, окликнул:
— Микифор! Там начинают.
— Сейчас идём, окай, — отозвался Николай IV, а затем хлопнул меня по плечу. — Я р-рад, что мы пообщались. Думаю, не в-в последний раз. А ещё я прошу организовать прогулку по мирам, если выдается такая возможность. Т-ты же понимаешь, что тех твоих загадочных друзей уже ищут?
— Понимаю, — кивнул я. — Я помогу в поисках.
Когда мы уже спускались вниз и шли по коридору, император вспомнил ещё об одной теме и сказал тихо.
— Да, кстати, я очень, очень б-благодарен твоему отцу, Эльдар. Более достойного подданного Империи ещё поискать.
— Если бы я знал, кем он работает…
— Ещё узнаете, мой друг, успеете, — успел сказать Николай IV перед тем, как сесть за стол. — Ну-с, господа, приступим. Кто, кстати, победил?
Я заметил, что фишек с моего края стола прибавилось.
— Монахи, конечно же, — проворчал Арнольд, затем пояснил. — Злодеями были Светлана и я, затем стал вместо Светланы Тукай. Он сразу понял свою роль, хорошо маскировался и отводил подозрения, но на последнем решающем круге Светлана поняла, что теперь она «монах»…
Затем мы играли в покер. Не стану описывать хитросплетения игры, скажу лишь, что играл осторожно, не уходя в большой минус, но и не завышая ставки. В итоге по выходу со стола тысяча превратилась в полторы тысячи, а затем мы разошлись, так и не пообщавшись больше с Николаем IV.
Пока я ждал сверх-дорогого московского такси, спросил Тукая:
— Ты знал?
— Да. Почти сразу догадался. О чём вы с ним беседовали? О делах «Общества»?
— И это знаешь, получается.
Тукай вздохнул.
— Знаю только, что я кандидат. Примерно сто двадцатый в очереди. Ещё лет пять, и, может быть… Тебя же отец затащил?
Я промолчал, выразительно посмотрев на него.
— Знаю, знаю. Что не хочу знать ничего лишнего. Потом придут ко мне мозги чистить…
В выходные обсуждали предстоящие свадебные хлопоты Сида, а также приехала Самира. Настроение в этот раз у неё было не очень, да и я был изрядно вымотанный, и у нас вышла первая за время отношений ссора.
Из-за грязной посуды.
— Эльдарчик, я уже третий раз мою за собой тарелку. Ты же вполне состоятельный парень, почему бы просто не нанять работницу? Пусть не купить крепостную, но на пару часов… Сид ленится, я погляжу, а ты!
— Не хочешь — не мой. Я помою сам, мне не сложно.
— Ты понимаешь, что так нельзя! Что бытовыми вопросами должна заниматься женщина, а единственная женщина в этом твоём доме — это я. А мне не нравится заниматься бытом в этой холостяцкой берлоге.
— Вот так мы плавно перешли к вопросу совместного проживания. Самира, я с радостью пущу тебя сюда, но не хочу приходить к тебе — в моих планах строить большой дом.
Прозвучало, возможно, чересчур резко.
— Ясно, просто ты боишься, что что-то выйдет из-под контроля… Прости, давай помолчим. Я пока не очень хочу с тобой разговаривать.
Я усмехнулся. Примерно в такой же манере она играла в «молчанку» во время нашего заточения, но на этот раз всё было по-настоящему. Что ж, я принял игру. Мы молчали до вечера, что не помешало нам молча потрахаться ещё раз. Молчали и на следующий день на работе. Во вторник обмолвились парой слов, но лишь по рабочим моментам. В среду я махнул на самолюбие, купил жидковатый букет каких-то ярких сезонных цветов и заявился в квартиру.
Формально мы помирились, но и тут разговор вышел холодный и неприятный.
— Ты знаешь, мне двадцать пять уже почти. Многие мои ровестницы уже давно замужем…
— Самира, я долго думаю над этим.
— Ты младше, я понимаю.
— Да, я младше.
— Но я боюсь, что ты не делаешь мне предложение, потому что любишь другую. Не Аллу, а ту, третью… На «Н».
Она ждала бурных признаний в любви до гроба, но они вышли недостаточно искренними.
— Хорошо. Завтра я приеду к тебе, — сказала она. — После работы. И мы обсудим всё ещё один раз.
Но на следующий день утром Корней Константинович объявил о важной командировке.
— Итак! Разыгрывается командировка к особо-важной персоне царского двора. В северную столицу! Кто готов? Ну, молодые! Раз, два…
— Я! — неожиданно для себя моя рука поднялась первой.
— Ну и отлично. Вылетаешь сегодня же.
«Доставка ценная. Особый предмет — 10 шт, ценность товара — 2120 рублей (в томъ числе 320 ₽ — доставка)… Наименование — Мобильный телефон „Циммер-606с“, цифровая мануфактура Циммер», 0,2×10 Кейта, Комплектация… Габаритъ… Весъ — 7,5 кг. Доставку производитъ:, Циммеръ Э. М., Расторгуева А. П., сопровождение охраны (1 чел.). Адресъ: Ингерманландская губ., г. Санктъ-Петербургъ, Зимний Дворец, Дворцовая Набережная, 2. Получатель: князь Белоусовъ А. Р.'.
Глава 30
О том, что мне предстоит командировка с моей бывшей зазнобою, я узнал только когда впервые заглянул в рабочее приложение. Алла подбежала ко мне, сделав глаза по пятаку.
— Честно — я не специально, я понятия не имел, что ты тоже…
— Да я не об этом! Ты понял⁈ Для кого это⁈ — зашептала она. — Это ж, мать его, Белоусов Андрей Ремигиевич, министр по делам дворян регент императора! Блин, мне страшно!
— Ну, кончай переживания. Ты же уже профессионал, не первый раз замужем и не таких видала. Встретимся у аэропорта.
Дальше был короткий, но весьма содержательный разговор с Самирой в коридоре.
— Скажи, что это не специально? Ты же не специально выбрал командировку с ней?… Ещё и в Санкт-Петербург.
— Я не знал, что она тоже выбрала эту заявку. Увидел уже после того, как согласился.
— Нет… Возможно, это пойдёт вам на пользу. Я доверяю Аллочке. К тому же когда мы выпивали с ней тогда, то договорились, что будем попеременно присматривать за тобой. Удачной дороги.
Она дождалась, пока из коридора все испарятся, удерживая меня за руку, затем жадно, сладко поцеловала в губы. Похоже, это был наш первый поцелуй на работе — до этого мы стеснялись.
Затем я отправился домой, быстро собрал уже привычный комплект и уже через час был в Видном. Груз нам к уже привычному входу подвез лично Корней Кучин в сопровождении двух коллег. Обнял нас с Аллой за плечи, улыбнулся, похлопал по спине.
— Ну, удачи. Я запомню вас молодыми!
— Так. Кор-Костиныч, это вы к чему⁈ — еще больше запаниковала Алла.
— Да ты не паникуй! Ну, подумаешь — оштрафует или скажет лишить звания и произвести проверку. В крайнем случае — мы новых найдем.
С этими словами наш неунывающий руководитель развернулся и зашагал обратно к служебной машине.
— Мне страшно, — хныкала Алла. — Я сейчас в полете наклюкаюсь. Набубенюсь.
— Я тебе дам!
— Правда?
— Набубениться. Нельзя. Вдруг сегодня же вечером получится вручить.