– Да что вы! От Лешека дурного слова никто не слыхивал. Он отзывчивый был, всегда рад помочь. А кому еду разносил… – Бражинка нахмурилась. – Ага, вспомнила! В тот день я его попросила в комнату моим клиентам поднос отнести.
– Что за клиенты? – Я уже догадалась, о ком пойдет речь.
– Профессор какой-то бородатый и спутник его молодой, – ответила Бражинка.
– Не профессор, а магистр! И не было у него бороды, – зашептал мне на ухо невидимый призрак.
– Может, магистр, а не профессор? И про бороду вы точно помните? – уточнила я у рассказчицы.
– Может, и магистр. А борода у него была, когда я заказ принимала. Пышная такая, пол-лица скрывала.
– А про спутника его что скажете?
– Хм, со спутником все не так просто…
Подавальщица тянула время. Вилка первой сообразила, что нужно сделать, и протянула вымогательнице еще одну купюру. Собеседница довольно улыбнулась и склонилась к нам ближе.
– Думается мне, не юноша там был в номере.
– А кто же? – одновременно спросили мы с Вилкой.
– Девица переодетая!
Лешек забормотал мне на ухо:
– Парень там был! В штанах и пиджаке!
– Почему вы решили, что девица? – спросила я у подавальщицы, отмахиваясь от призрака.
– Если такая по улице в плаще длинном пройдет, не догадаешься, что девица. А в комнате-то она плащ скинула, хоть и спиной ко мне стояла, но я сразу скумекала: не парень это! – хмыкнула Бражинка. – С такими внушительными формами – точно девица, говорю вам!
– А волосы какого цвета? – уточнила я.
– Темные, до плеч, – припомнила подавальщица.
Я расстроилась. Получается, что магистр академии просто проводил ночь с какой-то девушкой, а та для маскировки переоделась. И где теперь искать эту парочку?
– А еще она торопила мужчину, ей нужно было скорее вернуться в столицу Протумбрии… – Бражинка замолчала и уже внаглую протянула руку.
Вздохнув, передала предприимчивой девице всю мелочь, что была в кармане.
– Вы слышали их разговор?
– Не то чтобы слышала, – завиляла нахалка. – Я, когда за посудой и за расчетом пришла, тихонько приоткрыла створку и невольно подслушала. Правда, эти двое почувствовали, что за дверью кто-то стоит. Ждать, пока меня уличат, не стала и юркнула в подсобку, а там по черной лестнице вниз сбежала.
– Когда они ушли?
– Так ночью и ушли, у подавальщиков смена как раз закончилась. Лешек домой побежал, а мне посуду надобно было сдать. Пришла в тот номер, стучу, а там никого. Но чаевые оставили.
Получается, то ли парень, то ли девица переодетая был из Протумбрии. И эти двое снимали номер не на всю ночь, а на несколько часов. Только я никак не могла взять в толк: чем им Лешек не угодил? Неужели решили, что это он под дверью подслушивал?
Пока я осуществляла глубокий мыслительный процесс, Вилка расспрашивала Бражинку о Мартине, но подавальщица фыркнула, что у них каждый день с десяток похожих студентов останавливается, всех не упомнишь.
– А больше вы того магистра с переодетым студентом не видели в гостинице? – поинтересовалась я на всякий случай.
– Видела, – неожиданно ответила Бражинка и вновь протянула руку.
Вилка передала ей кружку с крепким напитком. Подавальщица дар милостиво приняла и, шумно отхлебнув, сообщила:
– Где-то пару недель назад магистр в гостиницу прошмыгнул, а сам все озирался. Небось от жены прятался с полюбовницей. Но такую бороду не спрячешь – уж очень она заметная, почти все лицо закрывает!
– Не было у магистра никакой бороды! – стоял на своем Лешек, шепча на ухо.
Опустошив кружку, подавальщица поднялась с места.
– Извиняйте, лиры. Больше не могу с вами болтать, работать мне надо.
Девица убежала, а я задумалась.
– Лешек, а ты так и не вспомнил, о чем еще те двое говорили?
– Да нет же! Поднос принес и поставил. Парень стоял ко мне спиной, назвал мужчину «магистром», когда я дверь открывал. Вот и весь разговор.
Я загрустила. И где искать этих двоих? Особенно таинственного то ли студента, то ли переодетую девицу. Да таких фигуристых и темноволосых в каждом городе хоть отбавляй. Вот и Лисяндра такой же была. И погибла как раз две недели назад, после того как «парочка» в последний раз встретилась. Неужели фрейлина здесь кого-то шантажировала и выслеживала? Видать, этот магистр ее и устранил! Прав Десмонд, белобрысый лер Тори не виноват.
Так толком и не поужинав, мы поднялись в номер «2–29» с повышенной оплатой и пониженной комфортностью. Лешек куда-то улетел, не иначе посмотреть на родню. А нам не спалось. Предложила Вилке прогуляться по саду, заодно калитку показала.
– Куда она ведет? – поинтересовалась подруга.
– Там дальше улица, на которой живет Лешек. А с той стороны выход к площади, где стоят таксомобили и наша «Букашка», – пояснила я.
Вилка потянула меня за руку.
– Проверим!
Мы прошли по ночной пустынной улице до конца, затем свернули и оказались на стоянке.
– Куда же ты мог пойти, Марти? – бормотала подруга, словно идя по следам возлюбленного.
Заприметив водителей таксомобилей, Вилария направилась к ним, намереваясь расспросить. Я же обнаружила одинокий дилижанс, водитель которого при свете тусклого фонаря держал табличку «Ликарния».
– Вы отправляетесь в столь поздний час? – удивилась я.
– Ночью дешевле выходит, – пояснил мужчина. – Если сейчас ехать, под утро будете в Ликарнии. Можно там осмотреться, дела поделать и днем вернуться обратно в Жижу. Желаете?
– Мы с Мартином мечтали уехать в Ликарнию, – раздался за спиной голос подруги.
Судя по расстроенному выражению лица, от водителей таксомобилей никакой полезной информации она не добилась.
– Так едем, лиры! – закивал водитель, приглашая нас в салон. – Не заметите, как я вас довезу, подремлете. А если с обратной доставкой в Жижу, меньше плату возьму.
– Мне утром необходимо попасть в академию, но ты можешь поехать, – предложила подруге.
– Правда? – обрадовалась она, особенно после того как водитель назвал смешную сумму, а из дилижанса выглянула пожилая матрона и принялась нахваливать городок. – Мартишка, ты же знаешь, во мне нет магии, но есть интуиция. Меня словно тянет туда!
– Значит, езжай! А завтра днем встретимся в гостинице.
– Спасибо!
Мы с Виларией обнялись, мужчина забрал деньги, выдал билет, и через пять минут дилижанс уже отъезжал от площади.
Я направилась в номер, размышляя о несправедливом законе, нарушающем права немагов. У моего отца магии хватало лишь на то, чтобы силой мысли забить в стену гвоздь. На этом и сила, и мысли с ним прощались. Тем не менее это позволило ему взять в жены мою мать, смеска из богатой семьи. А немагу, который действительно нравился маме, семья отказала. Вилка в отличие от моего папаши не искала в браке выгоду. Она искренне любила Мартина, но, чтобы получить разрешение на брак, им предстояло собрать кучу подписей. Видите ли, прежние правители Альмерии и Протумбрии боялись, что магия вовсе исчезнет, поэтому пытались поддерживать в первую очередь магические браки, считая людей без способностей вторым сортом.
А ведь согласно легенде у Эвзена и Нады дети были не только темными, светлыми магами и смесками, но и без магического дара. Потому что для богов все равны и любимы. В наши дни в храмах остались лишь статуи Нады и Эвзена, скульптуры их детей исчезли, а из книг убрали любые упоминания. Мне повезло, что в пансионе преподаватель истории прекрасно знал свой предмет, а в силу возраста еще что-то помнил. Я искренне надеялась, что наместник Кристиан и его отец, король Леопольдус, все же решатся на серьезный шаг и предложат изменить закон, не выделяя магов в особую касту.
Ночью мне опять снился лер Десмонд. Почему-то он стоял на трибуне и вещал жителям Протумбрии о равноправии. Некромант говорил так воодушевленно, его суровое лицо было столь прекрасно, что я любовалась им и любовалась… до самого утра, пока меня не разбудил призрачный Лешек.
Глава 20
Провинциальная магическая академия встречала меня с распростертыми объятиями, то есть распахнутыми дверьми. Как чувствовали, кто к ним едет. Возле ворот стояли студенты. Они с интересом рассматривали входящих девушек, стайками устремлявшихся в главное здание, на фасаде которого гордо красовался плакат с надписью «День открытых дверей».
Важного вида толстячок в фиолетовой мантии попросил меня пройти через арку. Она подсвечивалась розоватым, как только через нее проходила очередная лира. Но двух девушек арка не пропустила, гневно замигав красным. Как пояснил толстячок, магии в будущих студентках не было, а это основное требование для приема в академию. Я беспрепятственно прошла бы и без магии с кулоном-ауроспектрумом, да и Лешек легко пролетел. Что ж, мои механизмы работали без перебоя.
– Пропуск позволит вам войти только в актовый зал главного корпуса, где состоится торжественное собрание. В другие помещения доступ закрыт, – напутствовали будущих адепток старшекурсники, закрепляя на запястье браслеты.
Хмыкнула: с моими магическими отмычками я куда угодно пролезу.
– Нам повезло с этими «открытыми дверями», – радовался Лешек, кружа возле меня.
Я покосилась на него сквозь линзы магоочков и шепотом напомнила, чтобы он тут же прятался, если что-то пойдет не по плану и его раскроет кто-то из некромантов, решив развоплотить.
Но с тем, что нам повезло, я согласилась, заметив, как на подиум с важным видом поднимаются преподаватели в лиловых мантиях.
– Лешек, смотри внимательнее, есть ли среди них твой красномордый магистр, – прошептала я в пустоту.
– Угу, – раздалось в ответ.
Неожиданно зал взорвался криками, аплодисментами и девичьими визгами, а на сцену в компании пожилого ректора академии поднялся наместник Кристиан. За ним следовали два советника: Амадор Тори и… Хеймдаль Десмонд. Тут я поняла, что мое везение закончилось.
Согнулась над сумочкой, делая вид, что потеряла нечто жизненно важное.