Женщинам он не нравился, так как был не особо хорош собой. Коллеги его чурались и за глаза называли угрюмым.
Зато местный участковый Прохора не забывал и доводил до белого каления своей чрезмерной заботой и неустанным контролем. Котеночкин и раньше недолюбливал представителей власти, а теперь из-за этого лейтенантика и вовсе возненавидел всех тех людей, которые когда-либо имели какое-то отношение к охране общественного порядка.
Рабочий день сегодня оказался долгим. Котеночкин изрядно устал, вернулся в гараж и услыхал от одного из механиков, что в диспетчерской его ждет начальник таксопарка с каким-то незнакомым человеком. Тот одет в гражданку, но назвался милиционером. Прохор в своей обычной манере насупился и приготовился к неприятному разговору.
Когда он вошел в диспетчерскую, начальник таксомоторного парка Супиков, которого все называли просто Семенычем, тут же бросился ему навстречу, пригнулся и тихо шепнул:
– Ты давай тут не особо хорохорься, а то без премии оставлю! – После этого Семеныч резко повернулся и сказал уже громко, чтобы гость его услышал: – Вот это и есть наш Прохор Егорович Котеночкин, водитель автомобиля «Победа» с госномером ПС 34–01. Прошу вас, товарищ, можете задавать вопросы. Я уверен, что Петр Егорович на них ответит.
Котеночкин угрюмо посмотрел на незваного гостя. Это был парень не старше тридцати, с задорной улыбкой, волосами соломенного цвета и беззлобным прищуром.
Он шагнул вперед, протянул водителю руку.
– Здравствуйте, Петр Егорович! Моя фамилия Костин. Я старший лейтенант милиции, оперуполномоченный. Мне нужна ваша помощь.
Прохор достал из кармана засаленную тряпку и принялся вытирать ею свои относительно чистые потрескавшиеся пальцы.
– Ладони в масле, начальник, – проворчал он и не стал отвечать на рукопожатие.
– Мне сказали, что ты сидел, – продолжая улыбаться, сказал милиционер.
– А твое какое дело?
– Да, собственно, никакого. Просто не похож ты на зэка, Прохор Егорович! Лицо у тебя хоть и суровое, но без гнили этой уркаганской. Угощайся. – Костин достал пачку «Герцеговины Флор» и протянул Прохору.
Тот хмыкнул, помотал головой и заявил:
– Я такие не курю!
Он убрал в карман тряпку, достал из другого пачку «Казбека» и вопросительно посмотрел на Семеновича. Начальник таксопарка кивнул, и Прохор чиркнул спичкой.
– Тогда вы угощайтесь, товарищ Супиков. – Гость протянул пачку Супикову, тот взял папиросу, все трое закурили, и милиционер сказал Прохору: – Я «Победу» твою сегодня в городе видел.
Таксист напрягся и спросил:
– А где именно?
– Возле районной больницы видел. Там к тебе барышня подсела, а я рядом стоял. А годков ей сколько?
– Кому? Барышне?
Парень рассмеялся и сказал:
– Нет! «Победе» твоей сколько, спрашиваю. Ведь с виду она совсем новая.
– Полгода моей «Победе», начальник. Может, хватит уже вошкаться? Говори, чего тебе от меня надо, а то мне домой пора.
– Прости, Егорыч! Понимаю я, что ты сейчас умаялся, после смены. Но видишь ли, какое дело, я к той самой барышне большой интерес имею. Помнишь ее?
– Ну, допустим. Красивая, молодая.
– А куда ты ее возил?
– В Завеличье возил. Высадил за мостком у колонки и уехал.
– Адрес можешь назвать?
– Улица Юбилейная, а какой дом, не знаю. Не назвала она адрес, сама дорогу показывала.
– Егорыч, не в службу а в дружбу, давай до той колонки прокатимся. Ты меня на месте и сориентируешь. – Костин достал из-за пазухи пару банкнот. – Ты не думай, что просто так. Я заплачу.
– Поезжай, Прохор Егорович! – совсем некстати вмешался в разговор Супиков. – Товарищ у нас из органов, а им помогать нужно.
Прохор зло посмотрел на начальника и резко проговорил:
– Никуда я не поеду! Я свою вахту отстоял, мне домой пора. К тому же у меня бензонасос на ладан дышит. Я уже к Жаркову подходил, он завтра посмотреть обещал. Пока не исправит, я с утра из гаража ни ногой!
Костин вопросительно посмотрел на Супикова, и тот пояснил:
– Жарков, это наш главный механик. Хороший, знаете ли, специалист!
– Можете вы его попросить, чтобы он прямо сейчас машину посмотрел? – спросил Костин.
– Чего ж не попросить? Сделаем.
– Вы тут делайте все что хотите, а я домой, – заявил Котеночкин. – Жарков ваш с бензонасосом часа три может провозиться, я столько времени тут сидеть не собираюсь!
Он повернулся было и собрался направиться к выходу, но тут пришлый парень ему сказал:
– Что-то сдается мне, Прохор Егорович, что ты нам тут не те гайки вкручиваешь! Лайбе твоей и года нет, а у нее уже бензонасос медным тазом вроде как накрылся. Может, хватит нас тут табанить? Давай уж мотнем скоренько в Завеличье, а потом уже и по домам, каждый в свою люлю.
Котеночкин повернулся, выпятил нижнюю челюсть и грозно поинтересовался:
– Ты на каких судах хаживал, салага?
– Почему же салага? – Костин улыбнулся. – Я матрос бывалый. Отдельный батальон морской пехоты, Черноморский флот! – Он тут же расстегнул рукав рубахи, оголил предплечье и показал якорь и буквы ЧС, выколотые на нем.
– Морпех, значит? – пробасил Прохор теперь уже совершенно другим тоном, с искренним уважением.
– А ты с какого парохода, дядя? – задорно поинтересовался Костин.
– Про подлодку М-32 слыхал?
– А как же! Выходит, мы с тобой в одной луже бултыхались.
Губы Прохора растянулись в широкой улыбке.
Костин шагнул вперед и во второй раз протянул отставному подводнику руку. Тот вытер ладонь о штаны и на этот раз ответил Вене крепким пожатием.
– Ты это, слышь, Семеныч, Жаркову не звони, – сказал Прохор. – Попробуем так доехать.
Когда Веня и Котеночкин вышли из диспетчерской, Семеныч лишь покачал головой. Он только сегодня узнал, что Прохор умеет улыбаться.
До нужного места они добрались быстро. «Победа» свернула на грунтовку, немного попетляла меж деревянных домишек, и Котеночкин остановил ее прямо возле водоразборной колонки.
– Вот здесь я ее высадил, – сказал Прохор, вышел из машины и постучал ногой по колесу.
Веня выбрался следом, нажал на рычаг колонки, подставил ладонь и сделал несколько глотков. Небо уже осыпали звезды, где-то вдалеке лаяла собака, в соседнем доме играл патефон.
– Что с бензонасосом? – спросил Веня. – Дотянет он до таксопарка?
– Дотянет. Никуда не денется.
Веня огляделся по сторонам. На улице не было не души.
– Так, значит, ты не видел, куда она дальше пошла? Жаль! Ну что ж, спасибо тебе, батя, уж извини, что сорвал тебя в такую даль! – сказал Веня, достал из кармана сотенную и протянул Котеночкину.
– Убери! – заявил Прохор и нахмурился.
– Как знаешь, – сказал Веня, пожал плечами и сунул купюру обратно.
– Я вот все спросить тебя хотел, на кой черт ты девицу эту преследуешь? По работе или просто приглянулась? – осведомился водитель.
Старший лейтенант милиции хмыкнул и честно признался:
– А я и сам не знаю. И то, и другое. Познакомились случайно, а потом выяснилось, что она может в деле одном помочь.
– И как же ты свою девицу теперь искать собираешься? – продолжал допытываться Котеночкин.
– Поспрашиваю у местных, которые не спят.
– Что же ты у них спрашивать станешь? Видели ли они сегодня здесь девицу, которая выглядит так-то и так-то?
Парень достал из кармана фотографию, полученную от Зверева, и протянул ее Прохору.
– Я вообще-то совсем другую девицу ищу! Вот эту, – сказал он и ткнул пальцем в Ольгу Соколовскую.
– Вот дела! А чего ж ты мне это сразу не сказал? Знаю ее, вон в том доме она живет. Ну да, улица Юбилейная, номер сорок два. – Прохор указал на синий домишко с шиферной крышей, расположенный в паре десятков метров от колонки.
Брови Вени поползли вверх.
– Ты никак подвозил ее сюда? – осведомился он.
– Ну да. Дай-ка фотку. – Прохор взял снимок, подошел к капоту и взглянул на снимок при свете фар. – Темненькая, ростом мне, пожалуй, по плечо будет. Два раза я ее сюда возил. Погоди-ка! Ой, да ведь и мужика этого тоже! – Прохор указал на Завадского.
Веня дернулся и принялся потирать руки. Он поверить не мог, что ему так повезет.
– Ну, Егорыч! Ну, молодчина! Да мне тебя сам бог послал. Рассказывай все, что знаешь.
– А чего тут рассказывать-то? Все верно. Девицу эту я два раза сюда возил. Один раз одну, а второй раз она с этим дядькой была. – Прохор ткнул пальцем в Завадского.
– Когда это было?
– А вот этого не помню. Недели две или три тому назад. – Прохор на мгновение замешкался и спросил: – А они что, преступники? На кой ляд они тебе сдались?
– Мужик этот – главный врач межрайонной больницы. Убили его в это воскресенье, в собственном доме застрелили, а девица эта – его любовница. Не исключено, что именно она своего кавалера и порешила.
– Ну и дела! А за что же?
– Картина дорогая у доктора этого была и исчезла. Вот такая беда, Егорыч. Ладно, пойду я посмотрю, что за домик у этой крали, а ты поезжай. Еще раз спасибо. Ты даже не представляешь, как меня выручил.
– А если нет в доме никого, ты как отсюда добираться станешь? Трамваи-то уже не ходят. Нет уж, дружище, иди, ищи свою чернявую, а я тебя здесь подожду.
Веня подошел к дому и потянул калитку. Та была не заперта.
Парень шагнул было во двор, но тут его кто-то окликнул:
– Тебе кого, милок?
Старший лейтенант обернулся и увидел пожилую женщину в серой косынке и длинном цветастом платье.
Женщина пристально, настороженно смотрела на незваного гостя.
– Я ищу Ольгу Соколовскую. Мне сказали, что она здесь проживает.
– А зачем она тебе нужна?
Костин замялся. Он пока не спешил сообщать, кто таков и зачем явился сюда посреди ночи.
– Дело у меня к ней… личное.
– Еще один хахаль!
– Почему сразу хахаль?
– У нашей Оленьки сегодня один, завтра другой. Устроила тут бордель, понимаешь. А ну проваливай отсель, не то милицию позову! – проговорила старушка, подошла к калитке, оттолкнула от нее Веню и перегородила вход во двор.