Касание было почти неощутимым, но глубокая рана, рассекшая напополам линию жизни, тотчас наполнилась кровью. Профессор смешал мою кровь со своей, размазал по камню и повесил амулет себе на шею.
– Отлично. Итак, сюда больше никто не должен сунуться. Я наложил чары, дикие животные будут обходить вас стороной. Госпожа Виккори, запустите исследующий маячок по территории, попытайтесь найти какие-нибудь колебания энергии, которые могли заставить эту птичку сменить курс и полететь в академию. А, ну и ужин приготовьте, мы явно проголодаемся.
Он влез на виверну, не особо спрашивая разрешения у Эрика, и тот, насупившись, зашептал удивительно покорной ящерице на ухо слова подчинения.
Они взмыли ввысь. По-моему, виверне было тяжеловато, она то и дело провалилась всем телом в воздух, но упрямо летела вперед. Заостренная словно стрела. Вытянув шею навстречу ветрам и облакам.
Мы с Брэдом остались наедине.
– Готовьте ужин, – передразнила господина Картера, удостоверившись, что тот находится далеко. – Нашел служанку. Я вообще-то полноценный маг.
– Если честно, Фэй, его слова не лишены смысла. Из всех нас только ты умеешь держать в руках нож и знаешь, что делать с теми сушеными овощами, которые лежат в сумках, – Брэд явно пытался подлизаться ко мне.
– Ой, не надо. Загонщиков тоже прекрасно учат, как добывать себе пищу в походах. Или вы думали, что с вами всегда будет путешествовать личная кухарка с кастрюлей и разделочной доской?
Парень смутился.
– Я просто хотел сказать, что ты женщина, а потому…
– А потому должна готовить, убирать и стирать трусы за весь отряд, ага. Спасибо.
Почему-то такое явное неравноправие меня возмутило до глубины души. Мы же в равных условиях, в одинаковой квалификации. Но почему-то кашеварить должна Фэй, а разбираться с чудовищными ящерами – мужчины.
Прекрасно устроились.
Протестую!
Я тоже не прочь прокатиться на виверне, умчать на ней в закат навстречу приключениям.
– Слушай, а что произошло между тобой и нашим душкой-профессором? – Брэд всмотрелся в горизонт; черная точка с двумя наездниками пугающе отдалялась.
Кажется, Картер был прав. Лететь им далековато.
– Да так.
«Я ему жизнь спасла, а он козел», – максимально емкое объяснение, которое пришло мне на ум.
– Я просто был наслышан про Картера ещё до поездки, и все ребята-маги отзывались о нем как о редкостном… кхм… – Брэд на всякий случай осмотрелся по сторонам, будто «редкостный кхм» мог подкрасться со спины. – А тут он так взволновался твоей судьбой, переполошился, что ты уйдешь, хотя ещё минуту назад обещал уволить. Странное дело. Ещё кровь зачем-то потребовал.
– Ну, скажем так, он мне кое-что должен, – хмыкнула, сжав саднящую руку. – Не переживай, он всё тот же бесчеловечный гад, что и прежде.
– Понятно. Лишних вопросов не задаю. Себе дороже. Так что насчет обеда?..
– Увы. Мне было поручено осмотреться, – парировала я.
Кстати, этим и займемся. Проверим местность, ощупаем её, осмотрим не глазами, но потоками энергии. Да и просто соберем информацию. Как знать, возможно, когда-нибудь мне пригодятся знания о горах и их особенностях.
…Давно свечерело. Плохенький жидкий суп с разваренными грибами – как умею, так и готовлю – остывал на потухшем костре. Мы разложили спальные мешки, обогрели место ночлега магией.
Профессор с Эриком не вернулись, а потому было решено ложиться без них.
– Спать будем по очереди, – сказала я и широко зевнула. – Я первая.
– Почему это? – надулся Брэд.
– Потому что если я не посплю, то не восстановлю резерв. И завтра мы оба околеем от холода. Кроме того, я приготовила шедевр, достойный великих кулинаров. Ещё вопросы?
– Никаких.
Он сел, обняв себя руками за колени, а я укуталась поплотнее и уснула тотчас, как закрыла глаза.
Надеюсь, профессор никуда не вляпался.
Опять…
***
Мне снился профессор Картер. Я явственно ощущала, что это сон, да и выглядело всё нереалистично, изломанно, вязко. Непонятное место, то ли академия, то ли какой-то постоялый двор, то ли мой родной дом, которого я практически не помню. Я сидела в самом конце лектория и наблюдала за тем, как профессор вырисовывает на доске формулы.
Четкие линии, но смысл ускользал, мозг не мог сконцентрироваться.
Дэррэл Картер постучал мелом по доске и громогласно рыкнул:
– Тихо!
Никто не разговаривал, да и находились мы с преподавателем наедине. Я втянула голову в шею, как делала на первых курсах, когда ещё боялась преподавательского гнева.
– Тихо, я сказал, – рявкнул ещё раз и обратил на меня свой взор, полный темного пламени и беспросветного мрака.
Он состоял из частиц чего-то запрещенного, недопустимого, злого.
– Но я молчу.
– Вы слишком шумно думаете, госпожа Виккори.
Шаг ко мне, ещё один. Профессор приближался, и полы его парадной мантии – хм, а зачем он одет в мантию посреди лекции? – шуршали по полу тысячей змей. Я вся сжалась, застыла перед неотвратимым.
Картер склонился ко мне, приблизился нос к носу.
– Мне многое известно о вас. Я слишком хорошо вас знаю и чувствую. С того самого дня, как вы впервые ворвались в моё сознание. Рассказать вам, о чем конкретно вы думаете?
– Д-давайте.
Губы профессора изогнулись в жутком подобии ухмылки, но он не успел сказать ни слова.
Огненный шар, выпущенный кем-то невидимым из коридора, прошиб мужчину, охватил его языками пламени.
Дэррэл Картер горел и смеялся так заразительно, словно ничего лучше с ним не случалось за целую жизнь…
…Я проснулась от дружелюбного тычка под бок. Брэд, совершенно сонный, пихнул меня ещё разок и, даже не дождавшись, когда я толком очухаюсь, бухнулся спать.
Ладно, заслужил. Половину ночи честно отстоял, не возмущаясь и не пытаясь быстрее спихнуть на меня бремя несения боевой вахты.
За пределами магического купола стоял дичайший холод. Руку высунешь – отморозишь. Я разожгла костер (надеюсь, профессор не соврал, и нас не атакуют злобные птички), не ради тепла – его с лихвой отдавало волшебство, – но для чего-то иного. Приятно было всматриваться в огонь, следить за его танцем, за переплетением лепестков.
Где же ходят Эрик с профессором?
Надеюсь, пешком им не придется добираться. Это же невозможно. Запасов провизии не хватит, вода кончится. Причем и у нас, и у них.
Вечно дожидаться мы не сможем. Будем спускаться. Делать тут нечего, и задерживаться дольше срока – попросту глупо.
Ничего необычного мой энергетический осмотр не дал, но на всякий случай я повсюду расставила маячки-ловушки, чтобы при малейшем беспокойстве уловить то и попытаться отследить природу.
Всё безмолвствовало, лишь ветер завывал в вершинах гор.
Я сидела и всматривалась вдаль. Безуспешно.
В черном небе едва проклевывался рассвет. Здесь, в горах, он зачинался поздно, нехотя, и разгорался так долго, будто бы до последнего раздумывал, стоит ли ему вообще появляться.
Брэд спал, а я занялась завтраком. Не потому что это женская обязанность, и я покорно взяла её на себя. Просто кушать хотелось, и легче было заварить крупу самой, чем ругаться и доказывать свою правоту.
Готовить – не моё. Как и убираться, как и быть покорной и безропотной, как и рожать выводок детей, беречь очаг.
Мой отец всегда называл меня недоразумением за безалаберность и безынициативность к «женским занятиям», а, узнав о моих планах поступления в академию, так разъярился, что едва не оттаскал за волосы по дому. Мать помешала.
Мы с ним больше не виделись и не общались. Да и с мамой – тоже. Та дала понять, что поступка моего не одобряет, благословения не дает, но не мешает жить своей жизнью.
– Помни только, что ошибаться больно, а возвращаться туда, откуда ушла навсегда – ещё больнее, – сказала она, дав понять, что меня здесь не ждут.
Они – деревенские жители, не привыкшие ни к волшебству, ни к шумным городам, не понимали, зачем оно мне надо. Сорваться куда-то. Чему-то учиться. Выгрызать знания. Искать работодателей, перебиваться случайными заработками.
Легче погасить магический дар в зародыше, как делали тысячи других детей. Не развивать его. Не тянуться к нему. Бояться и высекать из себя любые дурные помыслы тяжелым трудом. Через год-другой от магии не осталось бы и следа.
Но я решила иначе.
Пыталась переписываться с матерью, делиться с ней новостями. Но ответов не получала.
Что ж, у каждого своя судьба. Пока одни нянчат детей, я – исследую горы и рискую жизнью. Чувствуя себя самым счастливым человеком на свете.
Маленькую точку на горизонте я заметила, когда солнце окончательно умостилось меж горными хребтами. Она приближалась медленно, рваными рывками.
– Брэд! – окрикнула спутника. – Как ты думаешь, это они?!
Парень потер глаза, сощурился так сильно, что всё лицо напряглось.
– Похоже, – сказал с облегчением. – А я уж думал, сколько нам их ещё ждать.
Целый час точка приближалась к нам, становясь вначале пятнышком, потом жирной кляксой и, наконец, очертаниями молодой виверны с двумя наездниками.
Выдох облегчения вырвался из груди.
Картер спрыгнул первым. Он выглядел откровенно плохо. Бледный, почти серый, с обветрившимися губами и глазами, под которыми полопались капилляры.
Он стянул амулет, как будто начиненная магией безделушка причиняла ему физическую боль, и бросил на землю. Тот рухнул в метре от меня, я подняла его за оборванную веревку, покрутила в пальцах и зачем-то сунула в карман.
Пусть лежит, нечего разбазаривать артефакты.
Эрик погладил черного монстра, зашептал тому что-то на ухо, Брэд вновь усыпал землю у его ног травами. Виверна взмахнула крыльями и полетела обратно, куда как активнее и бодрее.
– Еле не уморили ее, бедную, – пожаловался Эрик. – Хорошо, что они могут голодать месяцами, а то дорога туда-обратно тяжелая получилась.
– Вы исследовали гнездо? Нашли что-нибудь необычное? Вас не пытались атаковать?