Вдруг это не просто фраза, а туманный намек? Нашу связь может разрушить иная магия?
Нужно что-то предпринять. Нельзя сидеть сиднем и надеяться на всемогущество профессора. Неизвестного мага, что покушался на нас с Картером, никто не отменял. Он затих, но надолго ли?
Одна дерзкая мысль пришла мне ещё в библиотеке, но я засадила её поглубже, не позволив оформиться в идею.
Но теперь…
Порылась в запаснике лечебных отваров (тот истощился после путешествия к горам; надо бы пополнить) и достала ярко-розовую бутылочку размером с мизинец. Три года назад её купила Регина за какие-то дикие деньжищи, чуть ли не за годовую стипендию. Причем покупала она её тайно, ибо подобных зелий нет в свободной продаже.
Ей нравился один выпускник, но тот оставался равнодушен к пухленькой, неприметной студентке пятого курса. Не замечал её, а когда толкнул в столовой подносом, то не извинился, а взглянул как на пустое место.
Но Регина влюбилась. До мурашек. Сильно-сильно. Она обвесила стену в комнате его портретами (рисовала подруга плохо, поэтому паренек напоминал смесь совы и моркови), исписала тетради его именем.
А потом… потом она пошла на отчаянные меры. Через каких-то знакомых заказала особое любовное зелье, продала несколько золотых колец, влезла в долги.
– Я подарю ему бутылку вина, скажу, что это прощальный презент. Ну и попрошу о маленькой взаимности: распить по стаканчику вместе. Чтобы зелье сработало, мы должны отпить по глотку, – подруга делилась со мной планом, сидя на подоконнике в женском туалете.
Мы прогуливали теоретическое занятие у того самого Террена – преподаватель даже не заметил нашего отсутствия; он чаще дремал или просил переписать лекцию с методички, разработанной им лет девяносто назад.
– Хочешь моё мнение? Плохая затея. – Я покачала головой. – Тебе бы самой понравилось влюбиться в кого-то с помощью волшебства?
– Да не-е-е, – подруга нервно заправила прядку волос за ухо. – Я только подтолкну Ника, и всё. Зелье действует около суток. Мы узнаем друг друга поближе, пообщаемся, а потом… потом он сам поймет, кого может потерять.
– А если догадается? Он же тебя придушит.
– Исключено. Это специальная формула. Ты ничего не чувствуешь, мне так объяснили. В голове нет туманности, сердце не колотится как обычно при использовании любовных чар. Просто смотришь на человека и хочешь быть с ним. Вы привязываетесь на сутки, а потом действие рассеивается. Ничего такого.
– Ну, меня ты услышала. Я подобных вещей не одобряю.
– Фэй, а я не просила о твоем одобрении! – Регина спрыгнула с подоконника и, задрав подбородок, выскочила из туалета.
Она пришла ко мне тем же вечером, зареванная, разбитая, и кинула бутылочку на пол.
– Я чуть не совершила ошибку.
– Что случилось?
Я подняла зелье и зажала его в кулаке.
– Я… я смотрела, как Ник по стадиону бегает. Ну, ты знаешь, мне нравится наблюдать за его тренировками. Потом нагнала его после раздевалки, ну и сказала, что он был великолепен, думала разговор начать… А он… он ответил: «Я знаю, потому что в отличной форме… в отличие от тебя», – губы дрогнули. – Потом ещё его дружок добавил, что толстых тоже кто-то любит, а Ник… Ник засмеялся…
Она начала всхлипывать.
– Вот он козлина, – приличные эпитеты кончились, но я удержалась от бранной тирады. – Прекрати его добиваться. Этот человек тебя недостоин. Рисунки порви, слышишь? Всё, никакого больше Ника. Ясно? Иначе я тебя запру на ближайшие два года.
– Да-да, сейчас же всё выброшу… Но не отдавай мне зелье, ладно? – шмыгнула носом. – Даже если буду очень просить.
В общем, бутылочка осталась у меня на длительное хранение, да и Регина о ней благополучно забыла. К выпускному году она вытянулась и стала настоящей красавицей, у которой не было отбоя от парней.
Такая вот история.
Ах да. Каким-то невероятным образом во время выпускного бала слащавую мордашку Ника разнесло. Она покрылась волдырями, щеки с подбородком обсыпало угревыми точками. За десять минут он превратился из хорошенького паренька в мечту мага-дерматолога.
Так уж сложилось, что я разносила напитки на том самом балу и имела доступ к стакану Ника.
Но это, конечно, случайность.
Вернемся к нашим баранам. Что может быть лучше для создания сильнодействующей связки? Недолговечной, поэтому в случае неудачи ничего критичного не случится. Всего-то и требуется, что прятаться от влюбленного по уши Картера один день.
А ещё запереть его в комнате, дабы он в таком состоянии не пошел трещать о любви ко мне по всей академии.
Благо, завтра выходной. На занятия идти не надо.
Короче, не будем откладывать на завтра то, что можно испортить уже сегодня.
Я заварила чай из запасов профессора – пришлось бесцеремонно покопаться в шкафчике и обнюхать десяток баночек, – разлила его по двум чашечкам и щедро плеснула в обе прозрачную жидкость без вкуса и запаха.
Получилось почти по-семейному. Разве что в приличных семьях не принято охмурять мужей.
– Профессор Картер, – робко постучалась в дверь его спальни, изображая невинную овечку. – Не хотите выпить чаю?
Мужчина выглянул наружу, смерил меня долгим взглядом.
– Совместное чаепитие? Мы стали так близки?
– Я… я хотела отблагодарить вас за заботу.
– Я не заботился о вас.
– Да-да, не заботились. Пожалуйста!
Я даже глазки сделала жалобные-жалобные, полные мольбы и вселенского обожания.
Получилось наверняка плохо, но Картер задумчиво кивнул и застегнул верхнюю пуговицу на домашней рубашке, будто опасался, что я сейчас же попытаюсь его раздеть и изъять супружеский долг.
Мы уселись напротив друг друга. Тишина звенела. Нам не о чем было разговаривать, да и не хотелось. Картер сделал крошечный глоток. Я тоже поспешно отхлебнула – мало ли пить нужно одновременно – и стала ждать реакции.
Та не заставила себя ждать.
Мужчина тяжело сглотнул – кадык дернулся, – посмотрел на меня, сощурившись, и…
…решительным шагом направился к входной двери.
***
Нет, я никогда не считала себя неземной красавицей, но чтоб от меня попросту решил слинять тот, кого я предварительно приворожила – это больно ударило по самолюбию.
– А вы куда?
– Мне надо идти, – безмятежным тоном ответил Картер. – Срочно.
Я представила, как он шатается по академии и вещает всем о неземной любви ко мне или к кому-то другому, например, к Регине (неизвестно же, как подействует зелье и на кого оно заточено). В ужасе вздрогнула.
Меня потом четвертуют.
– Нельзя, – сообщила, опередив колдуна и прикрыв дверь спиной.
– Почему? – слабо удивился он.
Тонкие пальцы сжимались в кулаки и тотчас разжимались, а затем он и вовсе вплел их в волосы, будто борясь с дикой головной болью. Его движения казались схематичными. Никакой плавности, будто неисправный техномагический аппарат.
– Поздно уже. Отдыхайте лучше, вы сильно устали за день. Столько занятий, студенты-недотепы. Хотите, я принесу вам какую-нибудь книжку из библиотеки? Или плед теплый? Как насчет горячего какао с молоком?
– Фэй, не заговаривайте зубы. Дайте мне пройти.
В голос прокралось недовольство.
– Нет.
Я готова была грудью встать на защиту двери. Приковать себя к ней – если придется, – но отвоевать путь наружу.
Мужчина, отчаявшись договориться со мной языком, перешел к решительным действиям. Его горячая ладонь легла мне на плечо – и без всяких сомнений рванула на себя. Я устояла с самым гордым видом. Мол, ради правого дела не сдвинусь с места!
М-да, внеземной любовью не пахло. Или у Картера искаженное понимание этой самой любви, или что-то не сработало. Оба варианты меня не устраивали.
– Фэй… либо вы сейчас же меня пропускаете, либо я не отвечаю за себя.
А в глазах – искры. В глазах – серебристые молнии. В глазах – черные туманы забвения и бездна разворачивает объятия.
На вас когда-нибудь надвигался ураган? Этакий смертоносный шторм, сносящий на своем пути постройки, закручивающий внутри себя крупную скотину, выламывающий с корнями деревьев?
Я почувствовала, что Дэррэл Картер в шаге от того, чтобы обратиться в разрушительное нечто. Не чутьем – всеми внутренности ощутила его энергию, скапливающуюся в районе грудной клетке.
Так вот каково это: делить резерв с самым могущественным магом академии.
Признаться, мне не по себе.
Я представила себя коровой, которая улетает куда-то вместе с торнадо и понуро взирает на землю большими коровьими глазами.
– Слушайте, вам нельзя уходить. Вот никак.
– Почему это? – Он вздохнул, но не тяжело и не устало.
Он вздохнул как человек, который собирается раскромсать оппонента в ошметки.
– Например, потому, что вы под чарами, – сообщила я беззаботно. – Самую малость.
Картер побагровел.
– Что вы со мной сделали?! Опять?!
– Это зелье… ну… чтобы разрушить нашу связь… оно нас ненадолго объединит, а потом всё исчезнет. Я услышала от хранительницы знаний одну идейку и решила воспользоваться.
– Откуда хранительнице знаний известно про нашу проблему?
Мужчина надвинулся на меня, припер к двери. Надеюсь, он не склонен к удушению женщин, особенно – симпатичных. Особенно – собственных жен.
Я заполошно рассказала ему про любовный эликсир, про Регину и её влюбленность, про мудрую мысль старухи из библиотеки.
Картер слушал молча, но лицо его окаменело и напоминало скорее посмертную маску. Но вроде бы убивать не планировал. Энергетическая буря успокаивалась.
Видимо, до него дошло, что меня бесполезно убивать. Только руки марать.
– Представьте, вы сейчас пойдете к вашей женщине и случайно ляпните, что без ума от меня? – продолжала я давить доводами. – Она же вас прикончит. Я не могу подобного допустить. Потому вам необходимо провести сутки тут.
– Во-первых, у меня нет женщины, во-вторых, я умею держать язык за зубами, а в третьих, у меня множество неотложных дел, которые нельзя забросить из-за вашей дурости.