И тогда он понял, что прекрасно помнит все до единого свитера госпожи Виккори. Что он научился различать её эмоции – от интереса до страха, – и любит ловить в её глазах возмущение.
Она не умела слушать и всегда лезла вперед.
Она не терпела монотонный труд, но стойко проверяла однотипные курсовые работы.
Она притянула Картера к себе магией, сделав и без того глубокую связь совершенно невыносимой. Он начал ощущать её даже ночами, так, будто она лежала рядом, обнимая его за плечи. Даже её дыхание чудилось над ухом.
Всю поездку точно на раскаленных углях. В опасной близости к ней.
– Кажется, я должен взять её в жены, – самому себе не верил Дэррэл, когда рассказывал планы Альберту.
Они только вернулись из поездки, и отсутствие Виккори – их разделял какой-то десяток метров – было смерти подобно.
Физическая боль. Панический страх. Невозможность здраво соображать, и внутренности жжет раскаленным прутом.
– Я догадывался, что к этому всё идет, – хохотнул ректор.
Не понимая, что Дэррэл не шутит…
***
Дэррэл Картер и женитьба – вещи настолько несовместимые, что небо должно было обрушиться на землю в день, когда он сделал Фэй предложение. Океаны замерзнуть. Лето смениться вечной зимой.
Но ничего не случилось. Даже дождик не накрапывал.
Обидно, знаете ли. Ты рушишь свои устои, наступаешь на горло принципам, а в ответ – тишина.
Дэррэл ещё на войне понял, что никогда и ни с кем не свяжет себя брачными узами, никому не даст обещания вечной любви. Потому что видел смерть и то, как легко сломать человека, которому есть, что терять.
Одиночке проще выжить. Одиночке не за кого трястись.
Впрочем, предложение было обоюдовыгодное. Никакой симпатии, никаких глупых романтических бредней.
Картер не любил Виккори и не собирался делать её частью своей жизни. Развяжет магические путы – и свободна. На все четыре стороны, как говорится. В объятия мальчишки-Ирби или какого-нибудь другого молодого красавчика, чей багаж знаний умещается в чайной ложке.
Почему-то наличие Мэнниабра рядом с Фэй делало Картера ещё более раздражительным, чем обычно. Наверное, потому что он – типичный сынок богатеньких родителей, у которого всё в жизни предопределено. Ему не нужно выгрызать себе рабочее место и бороться за каждую медянку. Ему дадут и должность, и деньги, и по карьерной лестнице помогут взобраться на самый верх.
Она же… она другая. Как оказалось, неглупая и способная, не ноющая по каждой мелочи. Достойный спутник в путешествии, пусть и по-женски нетерпелива и не умеет прогнозировать события. Но Фэй может стать неплохим магом какого-нибудь министерства или даже преподавателем в академии.
Неужели ей интересен мужчина, который рыдал, умоляя не исключать его за проваленный экзамен? Который обещал любую взятку, только бы получить минимальный балл? На колени готов был встать.
Впрочем, плевать.
Больше Дэррэла покоробил её отказ. Он всё по обыкновению распланировал и примерно разложил их беседу по полочкам.
– Нам нужно пожениться, – сказал бы Картер и объяснил детали.
– Хорошо, давайте, – ответила бы она спокойно. – Думаю, иначе поступить нельзя.
– Тогда я выберу время для церемонии?
– Конечно.
Это было бы рационально и правильно. Этих ответов Дэррэл ожидал от своей ассистентки.
Но Фэй умудрилась порушить весь план и вывести его на эмоции. Он предложил денег – она отказалась. Попытался понять, чего она хочет – но в глазах уловил лишь испуг.
Госпожа Виккори боялась его?
Что ж, неудивительно. Нельзя втаптывать человека в грязь целый год, а потом надеяться, что он будет к тебе благосклонен.
Дэррэл объяснялся – она мотала головой. Он взывал к здравому смыслу – она ершилась.
А потом и вовсе сбежала.
Вот что с ней сделать? Начать шантажировать, пообещать испортить жизнь (опять)? Взять её силой как какой-нибудь доисторический варвар?
Или упрашивать, ходить за ней по пятам?
Как правильно поступить?
…Фэй пришла к нему сама, и Дэррэл до сих пор не знал, что заставило её переменить решение. Но она согласилась и на совместное проживание, и на контракт, будто бы смирилась с неизбежностью и не пыталась больше сопротивляться.
Она не выглядела довольной своим решением, но не спорила.
И эта перемена в настроении не нравилась Дэррэлу. Ладно, он разберется с причинами позднее, пока же нужно закрепить брак. Иначе Фэй благополучно передумает ещё раз и вообще из вредности выскочит за кого-нибудь другого.
Он не планировал выносить их «отношения» напоказ так нарочито, не хотел говорить о них открыто (академия бы всё равно узнала), но Мэнниабр… этот мальчишка с бегающими глазами и надменной улыбочкой…
Вообще-то Дэррэл считал себя сдержанным и скупым на необдуманные поступки. Но то ли утро не задалось, то ли связь с Фэй сделала его таким же импульсивным, как она сама.
В общем, ему было не по себе. Но он не жалел о сказанном.
…Церемония прошла без сюрпризов, но ладонь Фэй подрагивала, и дыхание её было тяжелым, и губы пересохли от волнения.
Самая нелепая женитьба случилась, а значит, можно было расслабиться. Ненадолго, конечно. Дэррэл собирался завтра же рассмотреть связь подробнее и попытаться её разломать.
Но тем вечером…
Тем вечером, видимо, начали действовать брачные чары, которые повязали двух чужих людей крепче любого проклятия, и внезапно подумалось, что Фэй совсем близко, за какой-то стенкой. Вспомнилась её тонкая шея, почти всегда скрытая за воротами свитеров, и острые ключицы, которые он видел, когда она нервно оттягивала тот самый ворот. Вспомнились ямочки на щеках в моменты её редких улыбок.
Вспомнилось, как она вышла утром в гостиную, одетая в тонкую пижаму, которая ничего толком не скрывала, лишь струилась по телу.
Вспомнились плавные изгибы, линии.
Дэррэл Картер понял, что сходит с ума.
Потому что желание немедленно постучаться к Виккори, жадно поцеловать её, огладить её тело и доказать, что он не такой уж и сухарь, каким она его считает, пересилило всё разумное, чем всегда жил господин профессор.
Он позорно сбежал обновлять защиту академии.
Позорно, потому что впервые за тридцать пять лет практически проиграл собственным инстинктам.
Но сумел побороть себя, смог функционировать как прежде, списав спонтанный порыв на отголоски магических уз. Ничего сложного. Постоянный контроль всего вокруг – это то, чем жил Дэррэл долгие годы.
Да только впустую. Потому что неугомонная Фэй Виккори умудрилась напоить их обоих каким-то любовным зельем.
Да как так?!
Как ей в голову пришла эта гениальная мысль?!
И всё то, что Дэррэл Картер прятал за маской безразличия, поползло наружу. И её губы оказались так близки, так доступны. Фэй не сопротивлялась, напротив, подалась вперед и нерешительно коснулась ладонью его груди. Не отталкивая, но и не притягивая. Будто убеждаясь, что всё по-настоящему, это не фантом, не иллюзия, и мужчина напротив не растворится во тьме.
Она целовалась робко, совершено неумело, забывая даже дышать. Но не отрывалась от его губ, вставала на цыпочки, только бы быть ближе.
Какое-то безумство.
Внезапно Дэррэл осознал простую истину: его тянуло к Фэй и раньше. Его раздражительность, ревность к Ирби, желание кольнуть её, задеть, только бы привлечь внимание – кажется, это было неспроста.
Или всему виной любовное зелье? Оно заставляет переиначивать прошлое?
Да какая разница?
Сегодня ему так хорошо, как никогда раньше. В его объятиях самая желанная девушка, и она никуда не сбежит. А он впервые будет нежен и попросит прощение за все те разы, когда причинил ей боль.
– Что же ты наделала, Фэй Виккори, – выдохнул Дэррэл в губы своей случайной, но такой необходимой супруге.
Ха, смешно. Всё по канонам. Сначала взял в жены, потом полез целоваться.
– Что? – она посмотрела на него совершенно пьяным взглядом, краснея.
– Теперь я никогда тебя не отпущу.
***
Я никогда не думала, что обычный поцелуй может выбить из колеи. Студента, который несколько лет обучался удерживать эмоции в узде (ибо энергия чувствительна к перепадам настроения), вообще не должны задевать такие вещи.
Тем более квалифицированного мага.
Тем более, если целуешься ты с человеком, которого совсем недавно мечтала превратить в говорящую лягушку.
Но мои потаенные, постыдные желания молили о продолжении. Я никогда не давала им воли, я прятала их за неприязнью и грубостью, но – будем честны – меня всегда интересовал Дэррэл Картер. Мне хотелось выделиться перед ним. Я пыталась доказать свою значимость. Получить его одобрение. Всегда. Каждую минуту.
Он стал человеком, вокруг которого крутилась моя жизнь. Он глубоко засел в моем мозгу. Занозой, которую не вытащить и которая саднит, постоянно напоминая о себе.
Я не призналась бы даже на секунду, что желчный профессор может заставить мои щеки краснеть, и низ живота наливаться таким теплом, будто с разбегу нырнула в горячую воду.
Он целовался умело, со знанием дела, без стеснения, и во мне эта мужская уверенность вызывала невероятный отклик. Когда тебя целует парень твоего возраста, вы одинаково неловко себя ведет (даже если он притворяется гуру), спотыкаетесь, стучитесь носами. Бормочете что-то в паузах.
Дэррэл Картер был идеален во всем. Он одинаково хорошо и изничтожал нежить на болотах (придут же в голову сравнения!), и впечатлял девушку.
Интересно, где он научился ТАК целоваться, если только и делал, что воевал да травил жизнь студентам?
А его взгляд, полный смертельной темноты… а дурманящий как крепкий алкоголь голос…
Кажется, меня крепко так припечатало.
– Вы… вы соврали про защиту? – спросила я, когда поцелуй внезапно кончился, и в груди перестало дико колотиться сердце.
Называть профессора на «ты» я всё ещё не могла. Язык не поворачивался.
– В смысле? – Мужчина взял меня в охапку и усадил на кофейный столик, а сам рухнул напротив, на диван.