Какой многогранный человек, а.
Терять было нечего. Да и кто нас увидит, если вдуматься? Да и кого вообще будет волновать, как близка я к профессору, если мы уже женаты? Можем делать что хотим. Хоть – ужас-то какой – обниматься, хоть детей рожать.
Он нес меня аккуратно, и я дремала, уткнувшись в мужское плечо. Мне нравился сегодняшний вечер, плавно переросший в ночь. Пусть и тяжелый, и долгий, и с привкусом любовного зелья, но он был особенным.
Я впервые ощутила себя настоящей, живой. Впервые расправила крылья, отдавшись чувству, пусть и приукрашенному магией.
Пусть совсем скоро всё вернется на круги своя, но я буду помнить о тех минутах, когда Картер был ласков, нежен и заботлив.
Так.
Стоять.
Я совершенно позабыла про главную цель всех этих любовных игрищ.
Мы должны разорвать нашу связь!!!
Не представляю, почему это вылетело из головы – наверное, последствия зелья, – но внезапно меня тряхнуло. Мы истратим драгоценное время на поцелуи и обнимания, а что потом?! Появится прежний Дэррэл Картер, а вместе с ним и проблемы.
Ой, нет.
Нельзя.
– Ты не забыл, что мы связаны? – спросила я, судорожно хватаясь за его рубашку.
Картер как раз пытался уложить моё слабо сопротивляющееся тельце в кроватку и не ожидал, что то предпримет попытки к раздеванию. Пусть и нечаянному. Я вообще-то планировала привлечь к себе внимание, но получилось как-то неоднозначно. Потому что две пуговицы вылетели из петелек.
– Не забыл. Фэй, не представляю, чего ты хочешь, но давай займемся этим позже.
Он аккуратно расцепил мои пальцы и сделал шажок назад, как будто опасался, что я спросонья решу лишить его чести.
– Я ведь зелье зачем сделала… то есть налила… – напомнила ему, осоловело хлопая глазами. – Ты же должен разобраться с нашей связью… я тоже должна… но после того, как немножечко посплю.
– Не переживай. Я прекрасно помню твой коварный замысел и займусь им прямо сейчас, только решу один личный вопрос, – прозвучало успокаивающе. – Фэй, давай договоримся: если отныне кто-то попытается тебя шантажировать, не имеет значения, по какому поводу, – ты сразу рассказываешь мне. Хорошо?
– Ага.
– Я должен знать, если моей супруге угрожают. Понятно?
М-м-м. Как шикарно звучит.
Кивок получился размашистый, я практически уснула во время него.
– Отдыхай, – припечатал Картер, прикрыв за собой дверь.
Я поставила будильник и практически сразу отрубилась…
…чтобы проснуться спустя два часа от дичайшей головной боли. По той молотила огромная кувалда. Бум-бум-бум. Прямо в левый висок.
Любовное зелье начинало рассасываться – ни о каких обещанных сутках речи не шло, – а потому меня накрыли все побочные действия отката. Сухость во рту – есть; мигрень, сопровождаемая зубной болью – наличествует; тошнота и тяжесть в груди – тоже тут.
Блин, значит, скоро зелье прекратит действие, и всё окажется напрасно.
Я закинулась упаковкой обезболивающего снадобья и, укутавшись в одеяло (знобило, и казалось, что температура в комнате нулевая), постучалась к Картеру.
Но он не ответил.
Видимо, ещё не пришел.
Я так и ждала его, разлегшись на диване в одеяле и буравя взглядом входную дверь. Потихоньку голову отпускало, шестеренки в моей голове крутились значительно легче, без скрипа.
– Ну, что?! – вскрикнула, когда Картер вошел.
Причем он старался сделать это тихонько, еле-еле надавив на ручку, – неужели опасался меня разбудить?! – да только впустую. Я подскочила и вместе с одеялом рванула к профессору. Такая вот пухлая гусеница с шлейфом белого цвета, волочащимся по полу.
В мозгу отдалось отголоском боли.
– Госпожа Виккори, ваше чудесное снадобье напомнило мне о юношеских годах и дешевом пойле со вкусом сгнившей травы, которое мы пили с друзьями от бедности и безысходности. Голова гудит абсолютно так же.
Госпожа Виккори…
Неужели он опять тот самый профессор, который только и умеет, что шпынять, насмехаться и обещать меня уволить?
– О, неужели у вас были друзья?
Ну да, во мне в критические моменты открывается удвоенная язва, такая совсем уж отъявленная, с острым языком и полным отсутствием такта. Мне, конечно, стыдно, но не очень.
– Представьте себе, – ухмыльнулся Картер. – У меня даже девушки были, – добавил он совсем уж ехидным тоном. – Теперь, к сожалению, жена не разрешит.
А затем поцеловал меня. Быстро, но крепко.
Кажется, зелье ещё не совсем выветрилось.
– Что с нашей связью? – спросила чуть позже, вновь лежа на диване, но теперь в крепких объятиях Картера. – Она ослабла?
– Я кое-что заметил, но с этим нужно разобраться подробнее, когда я смогу трезво соображать. Кстати, Альберт тебя больше не тронет. Не бойся его, он неплохой человек. Просто слишком привык решать вопросы исключительно своей властью. Ты будешь чай или кофе?
– Чай… и булочку.
– Договорились.
Тем утром, позавтракав и вдоволь наговорившись с профессором о всякой ерунде, я надела на палец подаренное им кольцо.
Не планируя снимать в ближайшее время.
Но непонятное чувство тревоги разрасталось в груди.
Что-то подсказывало, что спокойствие недолгое, и скоро что-то стрясется.
***
Я поняла, что зелье рассеялось, в тот самый момент, когда Картер разжал руки и отпихнул меня подальше. Вместе с одеялом. Едва ли не пяткой в грудь, только бы не сидела рядом, не дышала с ним одним воздухом.
– Госпожа Виккори… – пророкотал он тем самым тоном, который сулил огромные проблемы. – Сейчас вы будете объясняться.
Я только-только задремала, а потому осоловело огляделась и поступила максимально разумно: без единого слова сбежала в собственную спальню. Где позорно закрылась на щеколду и на всякий случай отошла в дальний угол (мало ли он решит выбить дверь).
Вон как зубами клацает. Отсюда слышно.
– Вы не сможете прятаться вечно, – донесся приглушенный голос профессора.
– Это мы ещё посмотрим, – ответила я, заинтересованно поглядывая в сторону окна.
Не, не вариант. Высоко. Расшибусь в лепешку, будет Картер вдовцом. Ему даже в траурный черный наряд не придется облачаться – он и так всегда в нем ходит.
Ладно, давайте рассуждать здраво.
Что он может мне сделать?
Уволить (ха)? Развестись (трижды ха)?
Пусть перебесится, а я тут посижу, на безопасном расстоянии от разъяренного руководителя.
Темная энергия стекалась в комнату невидимым дымом, словно щупальцами проползала в щели. Я с удивлением отметила, что наполняюсь ею. Никак не привыкнуть, что мы делим магию, а потому превосходно ощущаем друг друга.
Скажем прямо, колдун был в бешенстве. Представьте гигантского разъяренного зверя. Умножьте на три. Взболтайте, но не смешивайте.
Перед вами Дэррэл Картер, осознавший, что несколько часов обнимался с ненавистной Фэй Виккори.
Ой.
Следующие сутки прошли увлекательно, но однообразно. Я держала оборону, а профессор изредка проходил мимо комнаты, как бы намекая, что никуда не делся и дожидается моей капитуляции.
Повезло, что в запасниках обнаружилось печенье и мешок семечек – я что-то грызла и читала книжку, вслушиваясь в шаги за стеной.
– Давайте обсудим произошедшее, – периодически пыталась воззвать к гласу разума. – Я напоила вас зельем, чтобы разорвать связь. Только и всего. Не переживайте. Ничего не случилось.
– Думаю, связь разорвана. Выйдите сюда, и мы проверим, – зловеще отвечал Картер, и зубы его натурально скрипели.
– Нет, спасибо. Что-то не хочется, – бурчала я и вновь утыкалась в книжку.
Горка шелухи росла, а терпение Картера всё не кончалось. Он совершенно никуда не спешил и весь выходной был готов посвятить облаве.
– Госпожа Виккори. Мы же взрослые люди, – ворковал он за дверью. – Выходите, поговорим. Кстати, обед принесли. Ваш любимый суп с клёцками и свежий хлеб, только из печи.
В животе предательски урчало, но интонации Картера казались слишком уж приторными, да и темная энергия никуда не делась, так и окутывая меня плотным коконом.
– Я сегодня на диете, – заявляла уверенно и громко, чтобы заглушить вой желудка. – Кушайте-кушайте.
Авось подобреете.
Стемнело, небо скрылось за грозовыми тучами. Погода портилась, а моя надежда на благополучный исход иссякала. Кажется, Дэррэл Картер никуда не планирует деваться. Если понадобится, он засядет тут надолго.
Годы спустя его хладное тело обнаружат возле запертой двери, за которой я давным-давно обращусь в песок.
Блин. Неужели ему никуда не надо?
Что, даже ректор не вызовет срочно к себе?
Я ещё раз посмотрела на окно, совсем обреченно. Падать всё ещё было далеко, и земля всё ещё не выглядела мягкой или безопасной. Но скрыться от Картера – своего рода долг чести.
А потому…
– Всё, я устал, – внезапно сообщил мужчина и раздраженно стукнул по стене (скорее всего не кулаком, а ладонью). – Фэй, выходи… те. Я клянусь, что не причиню вам вреда.
Я тотчас высунула нос (вообще-то высунуться хотелось целиком, потому что организм давно просился в туалетную комнату). В коридоре пахло остывшими, но свежими булочками.
– Правда?
– Да. – Он сделал шаг назад. – Обещаю не линчевать вас, если вы объяснитесь.
– Но я уже объяснялась. Только не говорите, что вы позабыли наш разговор.
Меня съедал стыд, стоило взглянуть ему в глаза, хоть на секунду, хоть украдкой. Удивительное дело: ещё утром в объятиях Картера было уютно, и я чувствовала себя защищенной. Но теперь даже находиться поблизости не могла – тело сковывало.
– Не забыл. Только вот вы не находите, что метод был использован несколько… м-м-м… нетипичный. Со стороны выглядит, – он выдержал паузу, – будто вы пытались запудрить мне мозги с некой другой причиной. Представим на секунду, что вы намеревались меня соблазнить.
Я вспыхнула.
Да какого он обо мне мнения?!
Я?! Соблазнить?! Его?! Зачем?!
Пф-ф-ф!
– С какой же целью я собиралась вас соблазнять?