Если бы не любовное зелье, и поцелуев бы не было, и спешных признаний, и коротких минут наедине друг с другом, вдали от всего мира.
Самое смешное – если в их истории вообще есть место смеху, – что Дэррэл долгие годы пил бесконечные защитные снадобья. Любовное зелье не могло бы подействовать на него – зато смогло усилить реальные эмоции. Как будто крепкий алкоголь, после которого проще признаться самому себе: ты что-то испытываешь к ней.
Всегда испытывал.
Тебя к ней невыносимо тянет. Она необходима тебе как воздух. Её запах вкуснее любого парфюма.
Но дни сменялись ночами, и надежды становилось всё меньше. Они не увидятся. Никогда. Не попрощаются, не обнимутся напоследок. Он не признается ей в любви, не скажет три банальных слова, которые давно жгут язык.
Есть серые стены и безвкусная пища. Есть пустота внутри – там, где раньше теплилась магия, а теперь её отняли, заблокировали «до выяснения обстоятельств». Есть бессмысленные часы в одиночестве.
Ему остается только помнить о ней. До последнего часа, который ему отмерен.
Впрочем, если бы Дэррэл мог повернуть время вспять и вернуть тот день, когда в стенах академии разорвало бомбу, он бы ничего не поменял. Он бы так же использовал тьму. Он бы так же пожертвовал своей свободой ради других.
Он бы так же пожертвовал их с Фэй счастьем ради спасения студентов.
…Щелкнула металлическая задвижка. Стражник жестом приказал подняться с лежанки.
– Быстрее! – потребовал грубо, когда Дэррэл замешкался.
Странно, за окном глубокая ночь. Обычно его допрашивают утром. Решили сменить тактику?
Дэррэл не спал, ему тяжело давался сон в этих стенах. Бессонница давно и прочно завладела мыслями. Но голова была неподъемная, словно вырезанная из цельного камня.
Всё тот же кабинет, только вот лица – другие. За столом сидел Альберт Сторм. Господин Ирби-старший нервно мерил шагами комнатушку. Он еле помещался в этих стенах. Массивный как медведь, лохматый, шумный, не терпящий отказа и не слышащий никого, кроме себя.
Большая министерская шишка.
Дэррэл не любил их встречи и радовался, что те были редки. Обычно Ирвин Ирби приезжал в академию, дабы задобрить какого-нибудь преподавателя, невзначай дать денег на ремонт и намекнуть: его мальчонке бы оценку повыше.
– Сами понимаете, в наше время без диплома никуда, – неестественно сетовал он. – Мой Мэнни не глупый, просто рассеянный. Ему бы закончить с учебой да взяться за ум.
С Ирвином мог управиться только дипломатичный Альберт. Тот пожертвования принимал, оценку повышал и любил повторять, что из-за одного только дурня-Ирби они полностью обновили запас тренировочных зелий.
Стражник вышел за двери и оставил их втроем.
– Здравствуй, Дэррэл, – мягко поприветствовал Альберт. – Присядь, пожалуйста.
Дэррэл задумчиво глянул на беспокойного Ирвина Ирби и сел на стул, скрестив на груди руки. Его приглашали, а не пихали в спину. С ним здоровались. К нему разрешили прийти другу.
Ирби-старший никогда бы не примчался в тюрьму посреди ночи и не шлялся бы туда-сюда, раздражая своей активностью, если бы разговор не шел о любимом сыночке.
– Наш разговор конфиденциален, – выплюнул он.
– Разумеется. Наверное, вы почтили меня своим присутствием, потому что хотите рассказать о своем сыне, который опустошает источник?
– Откуда ты знаешь?!
Голос Ирби дрогнул. Мужчина гневно посмотрел на Альберта, но тот лишь покачал головой.
Зато Дэррэл мгновенно воскресил в память ночную дуэль и то, что почувствовал странную силу в парне, когда атаковал его. Тот как будто специально позволил себя победить. Он начал тянуть энергию, но спохватился и прекратил, пока никто не заметил.
– Почувствовал не так давно, что Мэнниабр близок с природной энергией, но не сразу связал воедино его способности и истощение источника. Что ж, времени у меня было предостаточно, теперь я всё вижу и понимаю. Так что натворил мальчишка?
Ирби-старший хотел что-то ответить и даже раскрыл рот, но Альберт перебил его:
– Только спокойнее. Мэнни перестал себя контролировать. Я общался с господином Ирби, когда мы почувствовали беспокойство в потоках. Оно… сильнее обычного. Боюсь, источник вот-вот разрушится.
– Ничего удивительного, нельзя воровать из источника и не поехать рассудком. Энергия слишком сильна, самый могущественный колдун не выдержит её напора.
– Да, именно. – Альберт глубоко вдохнул и сказал на выдохе: – У него Фэй.
Дэррэл сглотнул. Из глубин души поднималась тревога.
– Её браслет не реагирует на запросы. Возможно, Мэнни хочет отомстить ей за то, что она первая узнала правду, а возможно, ему просто нужен друг. Он ведь совсем мальчишка, – оправдывал его Альберт, хотя Дэррэлу хотелось закончить начатое и придушить «мальчишку», чтоб тот больше не пытался показать свою крутизну. – Они куда-то ушли, и я не смог засечь, куда именно. Только ты сможешь его остановить.
– Не ты, а твоя магия, – гневно поправил Ирби. – Это грязное колдовство, которое проросло в тебе, на него вся надежда. Боги, надеюсь, высшие магистры не услышат этих моих слов!
Он испуганно согнулся в поклоне непонятно к кому, как будто те самые магистры могли его увидеть.
– Тише, Ирвин, – попросил Альберт. – Позволь Дэррэлу принять взвешенное решение. Ты сам понимаешь, нам не у кого просить о помощи. Только он способен использовать источник, не сломав его.
– Сколько у нас времени? – только и спросил Картер, поднимаясь.
– Не представляю.
– Ясно. Тогда поторопимся.
Альберт начертил портал, и пока вырисовывались последние очертания, задал вопрос суетливо мечущемуся Ирби:
– Пока мы ещё тут. Ирвин, вы сдержите обещание, данное мне?
– Ты считаешь, что сейчас самое время меня шантажировать?! Мой сын может погибнуть!
– Ирвин, я просто хочу соблюсти условия сделки. Свобода вашего сына взамен на свободу господина Картера. Жизнь в обмен на жизнь. Как мы и договаривались.
– Да!!! – рыкнул Ирби и первым шагнул в портал.
– Спасибо. Я уже устал быть у тебя в долгу, – хмыкнул Дэррэл, высчитывая десять секунд.
– Ты мне на войне сколько раз жизнь спасал? – риторически уточнил Альберт. – Помнишь тот раз, когда меня едва не пришибло лавиной? А тот, когда ты меня из плена вытащил? Ты мне ничего не должен. А вот академия будет обязана тебе по гроб жизни, если всё получится.
Он сказал что-то ещё, но Дэррэл не услышал, потому что его завернуло течением силы, тряхнуло во все стороны. Зато взбодрило, это факт. Голове разом полегчало, когда в груди вновь затеплилось позабытое чувство. Магия хлынула потоком, пронзила кончики пальцев, потекла по крови, разгоняя ту.
Блокировку сняли.
Дэррэл очнулся во внутреннем дворе академии и почувствовал, как энергия переполняет источник, грозясь вот-вот выплеснуться наружу бесконечными разрушениями. Он прикрыл глаза и практически разглядел трещину, пока небольшую, но с каждой секундой она ширилась.
Говорить стало некогда.
Связь с Фэй вновь окрепла, и Дэррэл поспешил туда.
К ней.
Но перед этим он перестал сдерживать свою темную сторону. Если Фэй почувствует его… если она сумеет воспользоваться их связью… если не испугается тьмы, которой переполнен её супруг…
– Ты умная девочка, – твердо сказал Дэррэл. – Давай же, догадайся, что нужно делать.
***
Вскинуть руку вверх – защитить нас от мелких осколков. Пока ещё мелких. Купол получился плотным, от него отлетали даже крупные камни, рушащиеся сверху.
Сконцентрироваться. Выдохнуть. Постараться успокоиться – нет хуже эмоции для мага, чем паника. Той достаточно нескольких секунд, чтобы прорасти в человеке, наполнить его лихорадочным ужасом.
Надо бы оттянуть от Мэнни природную магию, позволить ей мирно циркулировать. Не получалось. Источник не слушался меня.
Откуда тогда взялись силы? Не с потолка же рухнули. С потолка пока сыпалась только каменная крошка.
Мэнни перестал принадлежать. Он осматривался кругом так, словно не рушились стены. Улыбался беззаботно, перебирая пальцами, точно наигрывая на пианино замысловатую мелодию.
– Пусть все знают, с кем имеют дело! Они не посмеют тронуть меня, никто не посмеет! Пусть видят, на что я способен!
– Мэнни… – я вновь позвала его. – Пожалуйста, услышь меня. Посмотри, что происходит. Мы погибнем.
Пол ходил ходуном, и трещины ползли всё жирнее. Счет шел на минуты. Академия пока держится, но достаточно обрушить одну стену, чтобы случилось непоправимое.
Мне не утихомирить его. Он не слышит. Не осознает, не видит масштаба последствий. Только продолжает улыбаться, и от этой улыбки позвоночник немеет.
Внезапно энергия чуть-чуть улеглась, горло перестало сдавливать её излишками.
Может быть, Мэнни услышал мои мольбы?..
Но нет, он удивленно поморщился, хлопнул в ладоши, будто бы звал непослушного пса.
– Что это такое… – надул губы. – Эй…
– Мэнни…
– Да заткнись ты! Я просил по-хорошему!
Его ладонь взлетела ввысь, энергетический поток разбился о выставленный мною купол.
Мой следующий удар был выверенный и точный, только вот он градом отскочил от Мэнни. Тот сам не подозревал, какую броню выстроил – нерушимую, под неё не пробраться.
А если…
Мысль не успела оформиться в четкое действие. Я почувствовала, как мою силу аккуратно отводят в сторону. Знаете, как если бы за руку взяли и потянули на себя.
– Госпожа Виккори, нужно действовать аккуратнее, – донесся до меня насмешливый, такой родной голос. – Вы не атакуете противника, а мутузите его пыльным мешком. Где ваша грация, не заставляйте меня за вас краснеть.
Я обернулась туда, где стоял призрак. Без сомнения, Дэррэл Картер не мог оказаться в подземельях и не мог улыбаться в момент, когда здание над нами рушилось. Впрочем, его улыбку я скорее почувствовала, чем увидела. Без очков мир вдали был мутноват и казался сплошным рябящим пятном.
– ТЫ?! – разъярился Мэнни, по-детски топнув ногой.