Тристан осознал тот факт, что минуту назад он был на волосок от убийства единственного брата, а теперь его обвиняют в непристойных фантазиях о существах, которых он даже не встречал ни разу, и не выдержал – расхохотался.
Такое случалось очень редко, так что даже он сам едва узнал этот звук. Хриплый, низкий, как скрип двери в старом заброшенном доме.
Но в глазах ассистентки вспыхнуло такое удовольствие, стёршее все следы гнева, что Тристану показалось, будто эта дверь распахнулась и ударилась об стену, и он даже представить не мог, как теперь её закрыть.
– Идёшь? – окликнул Малькольм и будто развеял своим вопросом морок – тот, в котором они были просто перешучивающейся и пересмеивающейся парочкой.
– Идём, – подчеркнула Сэйдж и довольно улыбнулась, проходя мимо. Он торопливо подхватил её плащ, повесил на руку и угрюмо проследовал за ней.
Малькольм жестом пригласил Сэйдж пройти в кухню. Тристан проводил взглядом её тёмные кудри и собрался следом, но Малькольм упёр руку ему в грудь и остановил, глядя на него с деланым сочувствием.
– Ты рассмеялся.
– Я знаю. – Тристан потряс головой, надеясь вытрясти оттуда нарастающую головную боль.
– Тебе капец.
Тристан с силой толкнул Малькольма в двери, вошёл сам и бросил через плечо:
– Заткнись.
Глава 14
Эви упорно разглядывала деревянные панели на дальней стене таверны, дожидаясь, пока мальчишки выйдут вслед за ней на холод.
Сперва она увидела босса, который в свете факелов выглядел как бог смерти, явившийся по её душу.
«Забирай и душу, и вообще что угодно».
Она икнула, прикрыв рот ладонью, и буркнула сама себе:
– Перебор с элем.
Злодей озадаченно покосился на неё:
– Это было вино.
Она помрачнела и чуть не пропустила момент, когда вышел Малькольм.
– Блин.
Малькольм хлопнул в ладоши и подошёл к ним в тихий пустой уголок.
– Ну, если решите меня убить, тут отличное местечко, на мой взгляд. Только проверьте, что я правда умер, прежде чем закапывать.
Эви собралась возразить, но Тристан уже припёр Малькольма к стенке, прижав рукой горло.
– Ты работал с тем, кто пытался устроить у меня взрыв, или это ты за всем стоишь?
Малькольм закашлялся, лицо его становилось фиолетовым.
– Понятия не имею, о чём ты, – прохрипел он. – Если ты про часы, которые я продал пару недель назад, то я не знал, зачем они.
У Злодея на лбу забилась жилка, он оскалился.
– С чего бы мне верить хоть единому твоему слову?
– Потому что я твой брат.
Злодей не сразу отпустил его. Эви протянула руку, не зная толком, что делать в такой ситуации. Разве только смотреть, как босс убивает родственника, о существовании которого она час назад даже не подозревала.
Но жизнь не успела померкнуть в глазах Малькольма: Тристан отпустил его и отвернулся с едва сдерживаемой яростью.
Малькольм вытаращился на Тристана, кашляя и хватаясь за горло.
– Ты меня чуть не… Я уж подумал, что на этот раз всё.
– Я тоже так подумал, говнюк. – Злодей обернулся, будто сам не свой подошёл к Эви. Накинул на неё плащ, застегнул пуговицы. – Холодно, – буркнул он и обернулся к брату.
Эви едва замечала холод – как из-за алкоголя, так из-за того, что босс только что сделал нечто совершенно на себя не похожее. Она едва устояла на ногах.
Босс не заметил изумлённый взгляд Малькольма, а вот Эви не упустила.
– Ты веришь, что я не знал, зачем нужны те часы? – спросил Малькольм.
Тристан обернулся к Эви:
– Думаешь, не врёт?
– Он ваш брат, мне откуда знать? – Она удивлённо заморгала и заметила неуверенность в чёрных глазах.
Ему что-то было от неё нужно. Эви обернулась обратно к Малькольму, всмотрелась в него.
Тот взирал на брата так почтительно, будто на самого короля Бенедикта, но тщательно прятал это за гордо вздёрнутым подбородком и стиснутыми зубами.
Эви подошла, отмечая много знакомых черт. Черт, которые она каждый день наблюдала через чёрный лакированный стол.
– Ты ведь знал, что те часы нужны для бомбы. А бомба чуть не убила меня.
Оба брата резко вздохнули. Она всё равно продолжила:
– У меня остался бы больной отец и маленькая сестра без средств к существованию. Так что я вынуждена просить тебя быть честным, поскольку твои действия могли повлечь за собой не только мою смерть, но и их страдания. – Она подошла ещё ближе, не отводя взгляда, и твёрдо, громко спросила: – Ты. Знал?
Малькольм посмотрел ей прямо в глаза:
– Нет. Я не знал.
Эви кивнула и слегка улыбнулась.
– Тогда прошу тебя: расскажи всё, что знаешь, чтобы мы смогли найти виновника. У меня есть для него пара ласковых.
Улыбка, которой он одарил её в ответ, была искренней – совсем не такой, как нахальные усмешечки, которые он демонстрировал до этого. Он ткнул пальцем в её сторону, не отводя взгляда от Тристана:
– А она мне нравится.
– В этом мы сходимся. А теперь послушайся даму, выкладывай.
Эви постаралась не обижаться на колкость.
Малькольм кивнул и пустился в объяснения – впрочем, очевидно, он говорил правду:
– Где-то на той неделе зашёл один мужик. Я был чутка… навеселе…
– Нажрался как свинья, – перебил Тристан. – Дальше.
Эви подавила смешок.
– Ладно, ну, я в лицо его не видел. Он в капюшоне был, а я, говорю же, не вполне трезв. Он спросил, делаю ли я до сих пор «те самые часики». Я был не в себе и ответил, что одни как раз лежат в кабинете. Он сразу расплатился, ну и всё: свалил, я и спросить ничего не успел. Утром просыпаюсь – голова трещит, и так жалко, что не расспросил его, не узнал, кто он хоть такой, прежде чем продать ему штуку для убийства. Я же пообещал себе, что не буду их продавать, после того как шпана решила с помощью таких вот часиков подшутить над бабулей.
Эви охнула от такой жестокости.
«Конечно, присутствовать при братоубийстве – это ничего, но пожилые дамы в опасности – это уже слишком? Так, выходит?»
Малькольм продолжал:
– Следующим вечером я даже порасспрашивал других посетителей и работников, но никто не заглянул под капюшон. Он был словно привидение.
Эви охватывало жутковатое ощущение. Ни ответов, ни имени, ни даже описания. И что ещё хуже, тот, кто это сделал, скоро узнает, что попытка провалилась. Узнает, что устроенный им взрыв не задел кого надо, и повторит нападение.
Эви не могла такого допустить.
– Должно же быть что-нибудь ещё, – сказала она. – Ты же помнишь хоть что-нибудь, хоть какую-нибудь мелочь? Помочь может всё. – Она слышала мольбу в собственном голосе и злилась, но положение было отчаянное.
Малькольм покачал головой, посмотрел на неё, потом на брата, стоящего у неё за спиной.
– Извините меня, правда. Я знаю, между нами не всё гладко, но когда-то мы ведь были неразлейвода. Я никогда бы не стал по-настоящему вредить тебе. Мы многие годы пытались убить друг друга, но почему-то же мы всё ещё живы.
– Потому что убийца из тебя так себе? – съязвил Злодей.
– Нет. – Малькольм хохотнул, подошёл к брату, опустил ладонь ему на плечо. – Потому что никто из нас не собирался убивать всерьёз.
– Нет, я собирался. Мне это даже снится.
Малькольм понимающе улыбнулся:
– Тогда почему я всё ещё жив?
Злодей закатил глаза и повернулся к Эви, которая была готова лопнуть. Ну правда, всё это было невыносимо мило, особенно если закрыть глаза на угрозы. Он спросил:
– Пойдём?
Вино, или эль, или что там было, наполнило её уверенностью, и с лишком.
– Если вы наигрались с братишкой, – ответила она, безнадёжно борясь с улыбкой.
Он покосился на неё и пошёл со двора.
– Сказал бы спасибо, да не за что, Малькольм.
– Заходи как-нибудь выпить. Обещаю, больше не продам ни единой бомбы людям, которые пытаются тебя пришить, – с нахальной усмешкой откликнулся тот. – Счастлив был познакомиться, Эви. Надеюсь на скорую встречу.
Эви чуть присела в поклоне.
– Никаких встреч, пока твоя выпивка отдаёт тухлым уксусом.
Она сморщилась, и он рассмеялся, а она поспешила за боссом, пока тот не свалил в ночь.
Но она замерла, когда Малькольм окликнул её в последний раз:
– Эви! – Она обернулась. Он так вытаращился на неё, что она практически видела, как у него в голове зарождается мысль. – У него под ногтями были синие чернила. Когда он брал часы, я увидел: они светились, у него все руки были грязными.
В груди расцвела надежда.
– Синие светящиеся чернила? Ну, это уже кое-что.
Он кивнул, довольный собой, и ещё раз окликнул брата поверх её головы:
– Мы оба знаем, кто такие продаёт, Трист. Это не совпадение.
Эви улыбнулась ему на прощание и побежала за боссом. Ночной холод бодрил. Злодей еле плёлся, так что ей пришлось притормозить, чтобы идти рядом, а не убегать вперёд.
– Вы слышали?
– Слышал.
– И?
– Сами по себе чернильные пятна многого не скажут, но вот светящийся синий… Кажется, это кое-что нам даёт. – Он ускорил шаг, подойдя к опушке, где верно ждал его чёрный конь. Злодей погладил его по чёлке, и конь довольно фыркнул.
– Чернила наверняка магические, да? Что за чернила светятся? – Эви остановилась, задумчиво потирая подбородок. – Если, конечно, ваш брат не надрался ещё сильнее, чем кажется.
Злодей стиснул зубы, но не прекратил гладить коня.
– Малькольм, конечно, надрался, но насчёт этого он вряд ли ошибся. Учитывая всё остальное, звучит логично.
Эви склонила голову набок:
– О чём вы?
Не отвечая, он повёл коня в лес.
– Сама доберёшься домой?
Она покосилась на него, с любопытством разобрав нотки тревоги в голосе, будто слова, отпечатавшиеся на следующей странице блокнота.
– Да, дорогу я знаю. Она хорошо освещена и совершенно безопасна.
Злодей кивнул, сел на коня и посмотрел на неё как-то непонятно.
– Спасибо, что сходила сегодня со мной.