– Они спрятаны по всему замку! В таком большом здании нельзя забывать о пожарах, особенно когда отвечаете за других людей. – Она улыбнулась и достала записную книжку. – Я тут отметила все тридцать точек, давайте я проведу вас и покажу, где они, чтобы вы знали, как их найти.
«Тридцать?»
– Сэйдж, тур по шлангам – это очень заманчиво, но у меня ещё остались настоящие дела.
Она нахмурилась, и ему стало не по себе – что было непривычно.
– Но что вы станете делать, если начнётся пожар?
– Спрошу тебя, где шланг, – спокойно отозвался Тристан.
Сэйдж по обыкновению наморщила нос и посмотрела на него с любопытством, которое показалось ему почти… очаровательным? Он пожал плечами.
– А вдруг меня не будет рядом?
– Ты всегда будешь рядом, Сэйдж.
Тристан моргнул, чувствуя, как жжёт глаза. Пересёк кабинет и толкнул деревянные двери, ведущие на повреждённую стену. Двери хлопнули за спиной. Глаза опять горячо защипало – снаружи было душно. На той стороне стены всё заставили лесами и накрыли – шёл ремонт.
Он остановился рядом, глаза выедал жар. Он решил, будто ему плевать, что она ушла. Не идти же за ней, да и она не вернётся после тех грубостей, которые он ей наговорил.
Жара стала невыносима, а от влажности по щеке скатилась капля. Он сердито вытер её и с отвращением посмотрел на мокрую ладонь.
– Сэр?
В тишине раздался голос миз Эрринг, и глаза Тристана мгновенно высохли. Он шмыгнул носом, будто от вони, и чуть обернулся, хмурясь.
– Что ещё стряслось? – буркнул он.
Эта женщина всегда была слегка не в духе, но сейчас на её лице была такая ярость, казалось, что она вот-вот язык проглотит. Она покачала головой, большие очки съехали на кончик носа.
– Один из казначеев взбунтовался, потому что не может разобрать почерк оценщика.
Тристан озадаченно свёл брови.
– А что оценивал оценщик?
– Несколько ящиков драгоценных камней, которые ехали к королю Бенедикту из Розелии, это на севере. Бесславная Гвардия перехватила их с утра.
Воистину блестящий план, как жаль только, он не помнил, что придумывал его.
– Кто вообще это придумал? Северные королевства обычно ведь отправляют товары с целой армией охраны.
Миз Эрринг скисла, но ответила, глядя прямо на него:
– План разработала Эванджелина месяц назад, а вы его подписали, сэр.
Быть того не может… Однако так оно и было. Сэйдж предложила, чтобы Бесславные переоделись в форму Розелии, пробрались в ряды охраны и одного за одним вывели из игры рыцарей Розелии.
Чистое самоубийство, но она была так уверена. Поэтому он подписал и выделил на это лучших воинов: нет смысла отправлять на верную гибель новичков. Опытные бойцы имели хоть какой-то шанс выбраться оттуда.
Но они не просто уцелели, они вернулись с победой.
– Что ж, превосходно. Но я всё равно не вижу, в чём проблема. Почему казначей не может прочитать почерк оценщика?
Тристан был знаком с Ребеккой Эрринг два года и ни разу не видел, чтобы она теряла присутствие духа. Даже когда они встретились впервые в крайне неприятных обстоятельствах, она сохраняла невозмутимость. Но теперь девушка удивила Тристана: закатила глаза.
– Этот почерк – просто кошмар, сэр. Нужен переводчик, чтобы разобрать хоть букву в этих каракулях.
Терпение Тристана горело синим пламенем, как и земля у него под ногами.
– Ну а раньше мы как справлялись?
Но он понял, каким будет ответ, ещё до того, как увидел её недовольную мину.
– Эви всегда читала без проблем. А Эдвин носил ей булочки. – Судя по тону, последнего эта суровая женщина не одобряла.
Но Тристана это слабо заботило. Он постепенно приходил к осознанию, что без Сэйдж вся его компания просто не работает. Он думал, что это не так. Но честно, это никуда не годилось.
Утренний праведный гнев обратился в то, чем и был на самом деле: способом рационализировать вину. Он терпеть не мог ошибаться, но, как бы то ни было, если перед кем и признавать, что облажался, так перед Сэйдж. Которая, вероятно, и шагу больше не ступит сюда… А значит, нужно идти к ней.
Тристан посмотрел на миз Эрринг и произнёс, постаравшись не выдать терзающих его эмоций:
– Пусть казначей всё отложит, я сам попробую перевести.
Она кивнула и собралась уходить, но сперва посмотрела на развалины в конце стены.
– Забавно, правда? Здесь мы чиним быстро, а там медленно.
Тристан услышал обвинение и всмотрелся в неё:
– На что вы намекаете, миз Эрринг?
Получилось резковато, но надо отдать Ребекке должное, она не поддалась.
– Я думаю, гордость мешает вам разглядеть, что именно нужно исправить.
Тристан уважал Ребекку за эту смелость. Ребекка не боялась говорить то, что считала правильным. Это уважение её и спасло.
– Занимайтесь своими проблемами, а не моими, миз Эрринг. Ваша работа – помогать моим сотрудникам, а не мне.
Она с достоинством кивнула, не намереваясь продолжать спор, и Тристан озадачился. Ребекка Эрринг намекала, что нужно вернуть Сэйдж? Тристан не сомневался: их с Сэйдж вражда обоюдна.
– Миз Эрринг, вы хотите, чтобы миз Сэйдж вернулась? – с любопытством спросил он.
Она отвернулась к тяжёлым дверям, не взглянув на него.
– Нет, – тихо ответила она. – Но думаю, она заслуживает вернуться.
Эти слова были так просты и честны, что Тристан облокотился на каменный парапет, а стук закрывшейся за Ребеккой двери глухим эхом отозвался в ушах. Он провёл рукой по лицу, взялся за подбородок.
Ещё раз посмотрел на руины и вернулся в кабинет.
«Верни её».
К сожалению, Тристан не обладал умением чинить, возвращать в норму. Он умел только ломать всё, чего касался.
Поэтому к вечеру этого ужасного дня он уже сомневался, что уцелеет хотя бы сам замок.
Глава 23
Тихий стук в дверь кабинета стал последней соломинкой.
Рабочий день завершился почти час назад, и Тристан не мог дождаться заката и прихода ночи. Ему хотелось раствориться в ней.
Он поднялся со стула, подошел к окну, выглянул. И чуть не подпрыгнул, когда дверь всё равно тихонько открылась.
– Не беспокойте меня, пока ещё где-нибудь не загорится, – резко приказал он.
Внутри билась тёмная магия, желая найти слабое место и уничтожить любого, кто явился незваным гостем.
– На той неделе я взорвала полстены. – Он весь окаменел, а какая-то глубинная его часть, наоборот, расслабилась, когда голос продолжил: – Считается?
Он повернулся, охваченный желанием увидеть её, и замер, чувствуя, как в груди расцветает нечто непривычное. Сунул руки в карманы брюк и уставился на неё.
Его бывшая ассистентка не изменилась: невысокая, темноволосая. Всё те же глаза, которые, кажется, понимали слишком многое, те же губы, готовые улыбнуться. На выходных он проводил без неё больше времени, чем теперь, так что его реакция сейчас была просто смехотворна.
Но он был так рад её увидеть. Какое возмутительное, излишнее – но какое искреннее чувство. Он был рад… Совершенно омерзительно.
И трепет в груди лишь усилился, когда она заговорила.
– Мне не нравится, когда я не могу чего-то сделать. – Слова рвались с губ, необдуманные, но честные.
– Ладно… – спокойно ответил он.
– Я начинаю вести себя глупо. Будто такое положение вещей задевает во мне что-то такое…
– Хватит. – Он поднял руку, чтобы остановить её, глядя ей за спину, на распахнутую дверь. – Погоди-ка.
Он быстро подошёл к двери, за которой собрались любопытствующие, пытаясь подглядеть, но все испарились, стоило ему лишь гневно посмотреть.
Остался только Блэйд, который шёл мимо с очередной повязкой на голове. Он заметил Сэйдж и победно взмахнул кулаком, подбадривая Тристана.
Тристан отмахнулся от него, закрыл дверь и повернулся к Кингсли, который не шелохнувшись сидел на столе. По крайней мере, прежнюю табличку он спрятал.
– Не мог бы ты куда-нибудь свалить? – спросил Тристан, но Кингсли сиганул на добрых полметра, перепрыгнув со стола на подоконник. Тристан вздохнул и посмотрел на Сэйдж: – Продолжай.
– Я понимаю, есть вещи, которые вы не готовы мне доверить. Понимаю даже, что есть вещи, с которыми я просто не справлюсь.
Он крайне сомневался в этом, но ничего не ответил.
Она села на своё обычное место, он стоял, опершись о стол.
– Но когда я не могу заботиться о том, за что отвечаю, о людях, которые полагаются на меня… Это невыносимо.
Он поднял брови, преисполнившись удивления и любопытства.
Ну правда, не могла же она всерьез считать, будто чего-то не может. Кроме того, она же знала, что он не прав, что он набросился на неё на пустом месте, что ошибался насчет письма. Так зачем оправдывается?
– Понимаю, знать всего нельзя, и уважаю это. У вас множество своих тайн, в отличие от меня. – Она закончила фразу самоуничижительным смешком, он очень хорошо почувствовал это.
Сэйдж продолжала, глядя светлыми глазами в его тёмные, и Тристан нервно сжимал и разжимал прижатые к бокам руки, чтобы сбросить чувство, похожее на зуд, которое овладело всем телом.
– Но когда вы обвинили меня в предательстве…
Тристан распрямил плечи.
– Меня это задело. Вы даже не дали мне шанса всё объяснить.
«Меня это задело».
Он задался вопросом, останется ли у неё шрам на всю жизнь, если он выбросится из окна.
– Но… Не надо было так убегать. Я поддалась чувствам, я никогда не поступила бы так, если бы смогла сесть и пережить эту обиду как следует. – Она глубоко вздохнула, не отводя глаз. – За это я искренне прошу прощения и прошу принять меня на работу обратно.
Они смотрели друг на друга в повисшей тишине. Тристан понял, что раскрыл рот, пока слушал её, и теперь глазеет на Сэйдж как чокнутая рыба. Он сглотнул, поводил челюстью, пытаясь размять её.
– Хочешь вернуться?
Воодушевление в его голосе следовало растоптать, как таракана.
Она кивнула, поблескивая глазами в последних лучах солнца.