– Мне очень нравится здесь работать.
Можно было остановиться на этом. На том, что оба признали, будто он прав, а она ошиблась и детальки их жизней запросто могут вернуться на место сами.
«Меня это задело».
Вина. Он чувствовал вину, резкую, острую, и не мог этого перенести. Не мог смотреть на неё, рассудительную, открытую, овеянную отважной надеждой. Вина вгрызалась в него, билась в висках.
Тристан нащупал стул, медленно опустился, не в силах больше выносить тишину.
– Сэйдж, я…
Татьянна наверняка что-то подлила ему, вот и всё. Не было другого объяснения тому, что он чувствовал, глядя на Сэйдж.
И всё стало только хуже, когда Тристан посмотрел на Кингсли, который с другого конца комнаты показывал ему табличку: «ДАВАЙ».
Он вновь вскочил, Сэйдж за ним. Тристан медленно обошёл стол, не отводя взгляда от неё. Задумался, есть ли слово для ситуации, когда знаешь, что облажаешься, определение для чувства, когда понимаешь: борись не борись, а то, чего ты пытаешься избежать, тебя настигнет.
Эванджелина Сэйдж его настигла.
– Прости меня, – выпалил он, практически не сомневаясь, что ушёл в фальцет, что не просто ужасало, но и заставляло вернуться к идее об окне.
– Простить… вас? – У Сэйдж отпала челюсть, да так, что Тристан испугался, как бы не испачкалась об пол.
– Давай без сцен. Я просто извинился, а не признался, что сплю с ночником.
Взгляд Сэйдж сфокусировался, и Тристан тихонько ругнулся.
Она потёрла подбородок, как умудренный опытом специалист по магии, но лукавый взгляд выдал её:
– Сэр, вы в самом деле спите с ночником?
Тристан покачал головой и потёр глаза тыльной стороной ладони, а потом пробурчал:
– Не то чтобы… я не спал.
Она хихикнула – громко и высоко, птички за окном слетелись бы искать свою пару, но всё равно мило, и ему захотелось, чтобы она хихикнула снова.
«Блин».
– У вас есть ночник! Зачем? Жечь бабочек? Заманивать на верную смерть? – Она так тараторила, что рот едва поспевал за мыслями.
Он вздохнул и покачал головой – видимо, это была расплата.
– Ночник мне для того, для чего его и создавали: светить ночью. – Он поморщился.
«Боги, какая чушь».
– Лучший день моей жизни. – Сэйдж наморщила нос, хихикнула и принялась восторженно подпрыгивать на месте, будто смех мог запустить её к солнцу. – И зачем вам свет ночью? – Она передразнила его.
Тристан прижал одну руку ко лбу, другой уперся в бедро, ощущая изнеможение.
– Темнота вызывает страх, особенно когда я один, или когда я в спальне, или… и то и другое.
Челюсть Сэйдж, кажется, снова повстречалась с полом, сама она потеряла дар речи. Глядела она встревоженно.
– Что-то не так? – ощерился Тристан.
– Нет, конечно нет! – мягко ответила она. – Давно вы боитесь темноты?
– Сэйдж, я не боюсь темноты. Я Злодей, тьма боится меня. – Он выпятил в доказательство грудь, но Сэйдж лишь снова захихикала.
– Простите, сэр, – покаянно начала она. – А как давно вы боитесь темноты… особенно в спальне? – Последние слова она произнесла низким голосом, изображая его.
– С детства, – признал он, но не стал распространяться ни что положение ухудшилось с возрастом, ни почему.
Но она, вероятно, что-то почувствовала, потому что коснулась его руки. Он замер, как и всегда, когда к нему прикасались, и посмотрел на её маленькую ладонь.
– Я боюсь божьих коровок. – Она серьёзно кивнула.
Тристан, не скрываясь, воззрился на неё, затем посмотрел на потолок, задаваясь вопросом, как же он здесь очутился. Как докатился до извинений перед сотрудницей, к тому же явно неудачных, раз беседа свернула к насекомым.
Она добавила, не дождавшись ответа:
– Пятнышки у них стрёмные.
– Ну конечно, – сдался он. – Сэйдж, я тут пытался извиниться.
– А, точно! Извините, продолжайте. – Она с виноватым видом отошла назад и замахала руками, предлагая продолжить.
Он вздохнул.
– Ты не дала мне никаких причин считать тебя некомпетентной или недостойной доверия. Я слишком эмоционально отреагировал на письмо, и это было очень несправедливо с моей стороны…
Она торопливо перебила:
– Письмо не…
– Я знаю. – Тристан поднял руку. – Блэйд рассказал.
Сэйдж озадаченно уставилась на него:
– Сэр… Вы не… То есть Блэйд, он…
– Ещё дышит.
– Знаете, я видела, как вы пытаете людей в этом самом кабинете, так что это заявление меня как-то не утешает, – вежливо заметила она.
– Он жив, здоров и всё ещё работает здесь. – Тристану не хотелось продолжать разговор о проявленном ранее великодушии, становилось тошно. Он торопливо добавил: – И ты тоже. Если захочешь начать сначала.
Улыбка, уже мелькнувшая на её губах, стала шире, осветила всё лицо. Он ощутил, что у него плавятся кости и размягчаются застывшие конечности. Сэйдж шагнула к нему, протягивая руку.
Поколебавшись, Злодей пожал её.
– Меня зовут Эванджелина Сэйдж. Рада познакомиться. Могу я обращаться к вам «сэр»? Или «Злой Властелин»?
Он покачал головой, улыбаясь, и взгляд довольной Сэйдж метнулся на его левую щёку. Эта женщина была неестественно одержима его ямочкой.
– Оба варианта подойдут, если ты принесешь мне жареных штук с кухни. И кубок сладкого зелья.
– Годится! – Она бросилась к двери, чуть не споткнувшись о собственные ноги.
– Сэйдж! – окликнул Тристан и немедленно раскаялся в этом, когда она выжидательно обернулась к нему. – Я просто хочу понять… Почему тебе так важно мое доверие?
Она прижала ладонь к щеке, задумчиво подняла бровь.
– Хочу узнать вас, вот и всё.
И всё? Как будто самой этой фразы было недостаточно, чтобы совершенно выбить его из равновесия. Сэйдж исчезла в дверях, а Тристан прислонился к стенке и сполз вниз, пока не уселся на пол, уложив руки на колени.
«Хочу узнать вас».
Тристана охватил неудержимый ужас, потому что впервые за десять лет мысль об этом не звучала так уж скверно.
И всё-таки он понимал глубоко в душе, что рано или поздно Сэйдж его погубит.
Глава 24
Слишком уж стало тихо.
Прошло полторы недели работы, которые вернули всё в ровную колею. Босс таскал за ухо в кабинет перемазанных мужчин, а она так и не знала за что. Две краденые партии оружия из Розелии приехали в замок без проблем.
Информатор в офисе не выдавал себя.
Эви лакомилась ванильной карамелькой, стоя у любимого кухонного окна, к которому уже давно не выпадала возможность заглянуть. Удачно, что Эдвин как раз достал свежую партию восхитительно глазированных кексов. Она как раз перекусывала, когда явилась Бекки и всё испортила.
– Неплохо, наверное, выставить себя совершенно некомпетентной, а потом вернуться обратно как ни в чём не бывало?
Эви закатила глаза. Посмотрела на Бекки, которая торчала в дверном проёме, скрестив руки.
– Неплохо, наверное, быть критикующей всё и вся злюкой и выставлять это напоказ, – с улыбкой парировала Эви.
Бекки усмехнулась, подошла к дымящемуся котлу и протянула Эдвину свой кубок. Огр был в два раза больше, но не смотрел ей в глаза.
– Лучше критикующая злючка, чем наивная дурочка, которая вечно попадает в неприятности.
У Эви задёргался глаз.
– У тебя больше дел нет? Все конфеты у детей спёрла?
Бекки сощурилась, схватила кубок с горячим напитком и чинно вышла, покачивая юбкой.
Блэйд, который направлялся на кухню, отпрыгнул с дороги, будто спасаясь от гибели, и пошёл к Эви, не сводя взгляда с Бекки, которая быстро удалялась.
Он улыбнулся:
– Она стала совершенно невыносима, когда ты ушла. Рад видеть, что она вернулась в прежнее состояние.
Это вряд ли.
– Да уж, она просто милашка всю неделю напролёт. – Эви поплелась с зельем обратно к своему столу, а Блэйд – за ней.
– Хрен с ней, с Ребеккой, мне надо показать тебе одну крутую штуку. – Он улыбнулся, энергично блеснув белыми здоровыми зубами. – Босс отпустит тебя на полчасика?
– Уверена, он не против, учитывая, что сегодня он уехал. – Она с тревогой вздохнула. – А что там?
– Пошли уже. – Он схватил её за руку и потащил за собой.
Подошла со скучающим видом Татьянна:
– Куда мы идём? Чего так долго?
– Раненые стажёры кончились? – спросила Эви, спускаясь вместе со всеми по лестнице. – Сестра босса больше не лезет к тебе?
Татьянна пихнула Эви, и та широко улыбнулась.
– Чья-чья сестра? – удивлённо переспросил Блэйд. Он приобнял Татьянну за плечи мускулистой рукой и склонился к ней: – Расскажи всему классу, я обожаю сплетни.
– Я пошла на эту экскурсию просто повеселиться, а не для того, чтобы меня допрашивали.
Эви подняла руку:
– Мне довольно весело!
И опустила руку, когда Татьянна пронзила их обоих сердитым взглядом.
Они прошли на двор – Блэйд просто излучал восторг:
– Погодите, сейчас посмотрите, чего мы добились с Пушком! Мы много месяцев не могли даже подобраться к таким успехам!
Девушки остановились у входа, поражённо переглянулись.
– Как ты сказал? Пушок? – уточнила Эви.
Блэйд хохотнул:
– Знаю, но уж поверьте… Босс!
У Эви подпрыгнуло сердце, и она явственно почувствовала за спиной чьё-то угрожающее присутствие. Подозрения подтвердились, когда она услышала прямо над ухом низкий голос:
– Прохлаждаемся посреди рабочего дня, неблагодарные?
Злости в голосе не было, только усталость.
Эви обернулась – он стоял прямо у неё за спиной, мрачный, с тёмными кругами под глазами.
– Блэйд что-то хотел показать. – И Эви слегка потёрла пальцем тёмное место на лице босса. Они со Злодеем, пожалуй, одинаково удивились такой наглости, потому что никто из них не шевельнулся. – Вы спали вообще?
Татьянна с ухмылочкой подняла бровь, а Блэйд, кажется, нашёл что-то очень интересное под ногами.
– Сон – это ерунда, – ответил Злодей и наконец отпустил её руку. Ей, наверное, показалось, но ег