не успел.
Тогда становится понятна чрезвычайная таинственность и некоторые явные несуразности. Заставить кого-то из дружков Тимура работать против хозяина не так трудно, имея в виду административный ресурс Деда и их явную уязвимость. Но, узнав о том, что информация просочилась, они забили тревогу и оставили затею с киллером, отлично зная, что у Тагаева найдутся люди, которые способны отомстить за его смерть. Теперь Тагаев в тюрьме, где расправиться с ним не в пример легче. Одно не укладывается в схему: Дед дал высочайшее разрешение на то, чтобы я во всем этом покопалась… А что он мог? Запретить? И я бы его послушала? Следовательно, ему оставалось делать хорошую мину при плохой игре.
Девушку, скорее всего, задушил киллер, нанятый для убийства Тимура. Хотя почему бы все-таки не разделаться с ним, обвинив в этом пьяную девчонку? Поссорились, и она нечаянно нанесла тридцать три удара ножом. Чего только в жизни не бывает.
— Нет, что-то тут не так, — вздохнула я.
— Ты так старательно думаешь, что у тебя волосы шевелятся, — услышала я, обернулась и обнаружила Стаса. Он сидел на корточках возле машины и кормил Сашку мороженым. Тот чавкал и выглядел отвратительно счастливым.
— Собака пошла по рукам, — вновь вздохнула я. Достала телефон и набрала номер Вешнякова. — Артем, у Гавриловой был друг, художник, который вроде бы покончил жизнь самоубийством. Что это за история?
— История незатейливая, — ответил он. — Молчун заподозрил измену, в результате чего парень упал с крыши.
— В самом деле упал или помог кто?
— Разумеется, помог, но доказать сие не смогли, так что сошлись на том, что это самоубийство. Парень баловался наркотой и теоретически вполне мог выйти полетать. С головой у него были проблемы, иначе он бы не связался с девицей Молчуна.
— Но если мог, откуда уверенность, что все-таки помогли?
— На это прозрачно намекали синяки по всему телу и шум из квартиры, который слышали соседи. Хотя, опять же чисто теоретически, шуметь он мог сам, если черти мерещились. И синяков себе наставил тоже сам.
— Он жил один?
— Да, мать умерла, отца, похоже, вовсе не было, по крайней мере о нем в материалах дела ни слова. В любом случае он к убийству Гавриловой вряд ли имеет отношение, раз это произошло больше двух лет назад. Может, ты сумеешь связать два этих события. Моей фантазии на это не хватает.
— А чего ты злой какой? — поинтересовалась я.
— Злой, потому что задолбали. — Артем вновь вздохнул. — Для некоторых людей, вопрос с Тагаевым решенный, хоть завтра в суд.
— Это кто ж такой шустрый?
— Кириллов.
— Дядя явно торопится.
— И нам бы не худо поторопиться, хоть какую-то зацепку отыскать.
— Тимур по-прежнему молчит?
— Почему, иногда говорит, и даже охотно. Вот только толку от его слов никакого. Хотя, безусловно, кое-какие мысли о происходящем у него есть.
— Неужто сам сказал?
— Нет, я по глазам увидел. И за тебя беспокоится. Вот это сказал. С улыбочкой, но доходчиво. Мол, не могли бы вы, Артем Сергеевич, посоветовать гражданке Рязанцевой не лезть в чужие дела. Скажи, звучит?
— Он сам-то в это верит?
— Нет, конечно. Оттого и беспокоится. Теперь будь другом, скажи, куда ты успела влезть?
— Я еще только пытаюсь, но кое-какие идеи уже появились.
— А нельзя с этими идеями ко мне? — посуровел Артем.
— Для начала надо их проверить.
— Кому звонила? — поинтересовался Стас, когда я закончила разговор.
— Хорошему человеку.
— Тебе не кажется, что было бы неплохо, если бы ты держала меня в курсе событий? В конце концов…
Я похлопала его по плечу и широко улыбнулась.
— Я держу тебя возле тела просто потому, что в противном случае те шустрые ребятишки тебя на куски разрежут. Меня будет мучить совесть и одолевать кошмары.
— Я уже понял, кто у нас главный, — в ответ улыбнулся он. — Мною движет не любопытство, а боязнь ненароком нарушить твои планы. Поэтому будет здорово, если ты просто намекнешь на них.
— Возможно, я открою тебе душу, но позже. А сейчас поехали.
— Куда?
— Пока не знаю, но постараюсь выяснить.
Я вновь достала мобильный и набрала номер Алексея.
— Ты добрый человек и почти все на свете знаешь, — подхалимски начала я.
— Хочешь пригласить меня выпить пива? — усмехнулся Алексей.
— Я бы с удовольствием, да времени нет. Скажи, пожалуйста, где бы я могла встретиться с Ковалем, то есть с Валей?
Мой вопрос поверг Алексея в тяжкие раздумья, по крайней мере, в трубке повисла продолжительная пауза.
— Что значит встретиться? — все-таки спросил он. — Хочешь, по обыкновению, задать ему несколько вопросов?
— В этот раз традиция будет нарушена. Я просто хочу взглянуть на него. Никаких вопросов.
— Ну, это проще простого, — с сомнением заговорил Алексей. Сомнение относилось к моим словам, а не к его утверждению. — У Вали автосалон на Кузнецкой, не помню названия, но мимо не проедешь. Он любит отираться в зале, в кабинете ему не сидится.
— Еще бы, деятельный человек.
— Это как-то связано с Тимуром? Уверен, его ребята…
— Тимур не нуждается в моей помощи, — перебила его я. — Так что на его ребят рассчитывать не приходится.
— О, черт, — пробормотал он. — Чем я могу помочь?
— Ты уже помог, — заверила я и простилась,
— Кто такой Валя? — обрел дар речи Стас. — И зачем ты хочешь с ним встретиться?
— Валя… просто Валя. А встретиться я с ним хочу для того, чтобы проверить кое-какие свои догадки.
Стас пожал плечами и начал смотреть в окно.
Автосалон назывался «Спутник», и найти его действительно не составило труда. К двухэтажному зданию примыкала огороженная площадка, забитая машинами. Я оставила свою машину возле цепи, закрывающей проезд, взяла Сашку, считая, что ему стоит размять лапы, а Стасу посоветовала дожидаться меня в машине. Совету он не внял, вышел и принялся оглядываться. Сашка весело трусил впереди, время от времени проверяя — иду ли я следом. Мы вошли в здание, и я подхватила его на руки — неизвестно как тут относятся к собакам. •
Появился молодой человек в костюме. Я порадовалась за господина Коваля, салон выглядит вполне солидно, и сотрудники тоже не подкачали.
— Могу я вам помочь? — спросил молодой человек и широко улыбнулся.
— Не знаю, — ответила я и тоже улыбнулась. Ответ ему понравился.
— Я все-таки попробую. Интересуетесь машинами?
— Да, присматриваю что-нибудь.
— Есть предпочтения?
— Скорее дурные привычки. К быстрой езде, например.
Мило болтая, мы шли между рядов машин, казавшихся бесконечными.
— Какая у вас сейчас машина? — спросил парень.
— Шикарная, — услышала я. Из центра зала к нам шел мужчина лет сорока.
Времена спортивных костюмов, собачьих цепей до пупка и бритых затылков канули в прошлое безвозвратно. Но и без всей этой атрибутики одного взгляда на господина было достаточно, чтобы понять, кто перед тобой. Костюм вполне приличный, галстук он игнорировал, и правильно, он бы его не украсил. Руки в карманах брюк, и физиономия как визитная карточка. Небольшие глубоко сидящие глаза, широкий нос, переломанный как минимум в двух местах, губы в струнку, синюшного цвета, но главное, конечно, взгляд, он не сулил ничего хорошего тем, кто по какой-то причине Вале не понравился. Но я ему нравилась, или он хотел, чтобы я так подумала. Он широко улыбнулся и попробовал смотреть ласково. Не получилось. Бедняга этого попросту не умел. Завидев хозяина, молодой человек смешался и даже отступил на шаг.
— Привет, — сказал Коваль, подходя ближе. — В самом деле решили сменить машину?
— Подумываю.
— А в чем проблема? Тачка вроде новая?
— Нет никаких проблем, просто надоела.
— Надо же, — покачал он головой, приглядываясь ко мне. — Впрочем, женщины капризные создания, вас не поймешь. Но замену такой красавице найти будет сложно. Хотите «Мустанг»? — Он провел меня в сторону стоящей неподалеку машины. — Как вам?
— По-моему, неплохо.
— Если будете продавать свою, покупателя я найду.
— Я не тороплюсь.
— Да? — Он все еще улыбался, но в глазах его застыла настороженность.
— Да, Лев Сергеевич. Я не ошиблась?
— Я думал, вы меня не вспомните. Тимур знакомил нас, давно. Вы зашли в ресторан…
— Я помню.
— Да…
— Хороший у вас салон, — оглядываясь, вздохнула я. — Наверное, приносит неплохую прибыль?
— Не жалуюсь.
— Я так и подумала.
— Есть «Ауди» ТТ…
— Бог с ними, с машинами, — отмахнулась я. — Сейчас мне не до этого.
— Как дела у Тимура? — вдруг спросил он, а я удивилась.
— Вам лучше знать.
— В каком смысле? — нахмурился он,
— Вы ведь друзья и, кажется, партнеры. Следовательно, должны знать о его делах.
Это ему по неизвестной причине очень не понравилось, взгляд его стал колючим, он поспешно отвел его.
— Разумеется, я знаю, что у Тимура неприятности, и я… мы все стараемся помочь.
— Не сомневаюсь, кому еще помочь человеку в беде, как не верным друзьям. Рада была встретиться.
Я развернулась и пошла к выходу. Возле дверей все-таки оглянулась: господин Коваль смотрел мне вслед.
Стаc разглядывал машины, заметив меня, шагнул навстречу.
— Ну, что?
— Поговорила с хорошим человеком.
— Вид у тебя страшно довольный. Сообщил что-нибудь интересное?
— Предложил продать мою тачку.
— Это тебя так радует?
— Не только.
Мы сели в машину, я лихо развернулась и поехала по проспекту. Если не ошибаюсь, господин Коваль сейчас должен гадать, что за черт меня принес, а главное, зачем. Ясно, что не просто так. Следовательно, что-то у меня есть. Надеюсь, до него дошел миф о моей способности докапываться до сути. Впрочем, почему же миф? Раньше мне везло, может, и сейчас повезет.
Коваль о моем везении знает, должен знать. Тагаев в тюрьме, а я вдруг являюсь к нему и болтаю всякую чушь. Человека, склонного к фантазиям, это должно навести на интересные мысли. Чем меньше информации, тем обычно охотнее фантазируют. Если у Коваля рыльце в пушку, он клюнет.