же приглядывал, говорит, мол, на всякий случай. И когда Валя на тебя сильно осерчал… Он пристроился у тебя на хвосте…
— А потом залез в багажник моей машины, — поддакнула я.
— Если бы не твой латыш…
— Литовец, — поправила я.
— Какая разница. В общем, если бы не он…
— Вы бы с Лялиным уже застрелились, — поддакнула я.
— Не смешно. Говорил ведь, что затея дурацкая. Впредь, надеюсь, будешь осторожнее, хотя вряд ли, горбатого могила исправит.
— Кто бы говорил, — усмехнулась я. — Опять же, киллера поймал, премию получишь.
— Как же, раскошелятся… Хочешь смешное? — вдруг спросил Артем.
— Валяй.
— Кириллов мне сегодня сказал, может, мы с Тагаевым поторопились? Зачем ему убивать какую-то девицу, да еще самому? Надо, говорит, в этом разобраться, и побыстрее. В городе, видишь ли, нервозные настроения: арест Тагаева — удар по всем честным бизнесменам области, он ведь у них зам президента какой-то там ассоциации. Что скажешь?
— И вправду смешно, — покачала я головой и действительно засмеялась.
Не успела я покинуть кабинет Артема, как у меня зазвонил мобильный. Звонила Ритка.
— Он просил тебя приехать, — «просил» она произнесла так, что любое другое сердце замерло бы от восторга. Мое сердце к Дедовым выкрутасам давно привыкло и к Риткиной мольбе тоже.
— А меня здесь нет, я в Париже.
— Чего ты дурака валяешь? — обиделась она.
— Ничего подобного. Куда послал, там и нахожусь. Так ему и передай.
— По-моему, он очень переживает, и вообще… когда вам надоест ссориться?
— Теперь никаких ссор, — заверила я. — Он меня уволил, чего нам делить?
— Что мне ему сказать?
— Что в Париже прекрасная погода.
— Достали вы меня, — пожаловалась Ритка и отключилась.
Стас с Сашкой паслись возле машины, вид у обоих был прямо-таки счастливый, так и подмывало сказать какую-нибудь гадость. Но я сдержалась, села в машину и пригласила их садиться.
— Ну, что? — спросил Стас.
— Сегодня в 15.30 тебе надо быть здесь.
— Зачем? Я же все рассказал, подписал… пять раз, по-моему.
— Ну, милый… добрые дела наказуемы. Придется в десятый раз все рассказать. Надеюсь, это отобьет у тебя охоту геройствовать.
— Ты так говоришь, будто не рада, что я оказался в твоем доме.
— Я рада, — подумав, серьезно ответила я. — А еще меня радует, что ты такой везунчик.
— У меня на этот счет сомнения. Ты чересчур сурова со мной, и это после того, как я совершил подряд несколько подвигов в твою честь.
— Ага. Ты невероятно шустрый парень. Не думал сменить профессию?
— Зачем? Я на днях получу миллионы, и профессия мне вообще без надобности. Представляешь, как мы могли бы замечательно бездельничать?
— Для некоторых безделье хуже смерти, — усмехнулась я. — От спокойной жизни их тошнит.
— Ты себя имеешь в виду?
— И себя тоже.
— Скажи честно, я хоть немного тебе нравлюсь?
— Ты мне совсем не нравишься. Но мне тебя жаль.
— Это почему? — Он засмеялся, но взгляд его был очень красноречив.
— Потому что именно такие, как ты, от скуки рисуют себе кружочек на лбу и…
— Ты в самом деле так думаешь?
— Ага. Еще в русскую рулетку играют на пять баксов. Не пробовал?
— Не пойму, почему у тебя обо мне сложилось подобное мнение? Потому что я не оставил тебя в беде и не смылся при первых же признаках опасности? По-моему, ты просто придираешься.
— Наверное, — не стала я спорить. — Терпеть не могу быть кому-то обязанной, а ты мне жизнь спас.
— Извини, — улыбнулся он. — Как думаешь, они случайно не за мной? — кивнул Стае, наблюдая за тем, как нас, мигнув фарами, обогнал джип, приглашая остановиться.
— Возможно, — флегматично ответила я.
— Не могла бы ты объяснить своим друзьям, что если я набил им морды, а они, в свою очередь, мне, то больше военные действия затевать не стоит?
— Попробую.
Из джипа появился Григорий. Я открыла окно, поджидая его, он подошел, а я сказала:
— Гони двадцать баксов.
Он поморщился:
— Я же просил тебя не лезть в наши дела.
— Ясно. Значит, Валю и вы прошляпили.
Это ему очень не понравилось.
— Тимур не придет в восторг, когда узнает, что этот тип живет в твоем доме, — в отместку съязвил он, кивнув на Стаса.
— Для начала Тимура надо вытащить из тюрьмы.
Он помолчал, разглядывая поток транспорта, и с неохотой спросил:
— Что надо делать?
— Убийцу искать, естественно. Только вряд ли вы его найдете. Тут головой надо работать, а не кулаками. Так что у меня убедительная просьба: теперь вы не суйтесь. Уяснил?
Он одарил меня очень красноречивым взглядом и направился к своей машине.
— Умеешь ты наживать врагов, — покачал головой Стас.
— Без них скучно жить, — ответила я, и мы поехали домой.
Теперь, когда киллер находился под неусыпной опекой, ничто не мешало мне вернуться к главному. И сложившаяся ситуация меня не радовала: несмотря на внезапное потепление в отношении правоохранительных органов к данному делу, реальных сдвигов в следствии не наблюдалось. Я бродила по гостиной, восстанавливая в памяти детали убийства гражданки Гавриловой, пытаясь найти хоть какую-нибудь зацепку.
— По-моему, у нас гости, — появляясь из кухни, сообщил Стас. В дверь позвонили, я пошла открывать и обнаружила за дверью Деда.
Он сердито взглянул на меня, молча прошел в холл, снял ботинки, поискал глазами тапки, не обнаружил их и тут заметил Стаса.
— Это кто? — спросил он без какого-либо намека на вежливость.
— Сашкин друг. Познакомились в парке.
— По-твоему, это смешно?
— Я уже давно не смеюсь, у собаки мания заводить знакомства. Ты прямо у двери будешь меня воспитывать или пройдешь?
Дед прошествовал, но не в гостиную, как я ожидала, а на кухню, задев Стаса плечом и даже не обратив на это внимания.
— Чаю налей, — буркнул он зло. Было ясно: Дед не в духе. Я прикидывала и так и эдак, в чем провинилась, потом решила не забивать себе голову и дождаться, когда он расскажет сам.
Я сделала Стасу знак удалиться, что тот незамедлительно и исполнил. Сашка ушел сам, Дед его недолюбливал, а Сашка терпеть не мог тех, кто был не способен им восхищаться.
— Это правда?
— Что? — заволновалась я.
— Ты едва не погибла… Твой Вешняков идиот, он у меня место участкового и то не найдет.
— Вешняков-то здесь при чем? — забеспокоилась я.
— Разумеется, он ни при чем. Это что, теперь такое развлечение у девиц: киллеров ловить?
К этому моменту мне его громогласные изречения ужо надоели, да и фраза насчет участкового, признаться, напугала. Как хороший солдат, Артем мечтал стать генералом, а тут участковый…
— Я выполняла и более неприятные поручения, — сказала я. — Тебе напомнить? И жизнью рисковала не меньше, чем сейчас. Однако тебя это обстоятельство отнюдь не смущало.
Он поднял голову от чашки и несколько минут весьма гневно смотрел на меня. Считалось, что этот его взгляд очень трудно выдержать. Некоторые даже утверждали, что невозможно. Но это не мой случай, я к Дедовым взглядам давно привыкла, и сейчас он меня не очень-то впечатлил.
— Когда это прекратится? — пробормотал он с досадой.
— Что? — заинтересованно спросила я.
— Твое дурацкое поведение. Почему ты вечно суешь свой нос…
— А ты ничего не путаешь? — Я изобразила удивление поднятием бровей. — По-моему, ты не меньше меня желал разобраться в этом деле и даже благословил… Правда, кое-что забыл рассказать, кое-что утаил, а кое-где просто врал, но это, конечно, пустяки.
— В чем ты меня опять обвиняешь? — возмутился Дед. Между прочим, возмущался он вполне искренне. Я даже почувствовала себя виноватой по неизвестной причине.
— Скажи, пожалуйста, начальник твоей охраны в здравом уме?
— Не болтай глупости…
— Нет, я серьезно. По-моему, у него серьезные проблемы с душевным здоровьем. Что еще можно подумать о человеке, который подбивает наркодилера организовать ограбление бара?
— Согласен, Ларионов идиот, — совершенно неожиданно кивнул Дед. — Но сейчас у меня нет ни малейшего желания обсуждать все это.
Я вздохнула и устроилась в кресле рядом с ним.
— Знаешь, я действительно думала, что тебе грозит опасность. А еще я думала, что если вы вцепитесь друг другу в горло… Мне-то тогда что делать?
— Я понимаю, — вздохнул Дед и даже предпринял попытку меня обнять.
— Да ни черта ты не понимаешь, — разозлилась я. — Почему бы тебе не сказать мне тогда: слухи о том, что между нами пробежала черная кошка, сущая ерунда. Разумеется, я огорчен твоим выбором, но бизнес есть бизнес, и эмоции здесь не в счет. Оттого идея избавиться от Тагаева мне совершенно не симпатична.
— А ты бы мне поверила? — помолчав немного, спросил Дед. — Скажи я тогда это в своем кабинете, ты бы мне поверила? Ты ведь была убеждена, что я готов упечь его в тюрьму, даже не особо интересуясь за что.
Конечно, в его словах была истина. Наверное, не поверила бы. Усомнилась бы точно. Слишком часто его слова были далеки от его же истинных намерений, вот я и подвергала их сомнению. Иногда это было вполне разумно, но в этот раз я ткнула пальцем в небо. Дед, услышав от меня о появлении киллера, вряд ли был уверен, что явился он за Тагаевым, но, должно быть, такую возможность допускал, оттого и отправил меня по следу, а заодно внес свою лепту во всеобщую путаницу. Это его любимая тактика: бросить пробный камешек и посмотреть, что получится. Получилось много чего.
— Ладно, — вздохнула я. — Будем считать, что я не права, а ты, как всегда…
Он покачал головой с такой душевной мукой, что на какое-то мгновение мне стало его жаль, хотя и мука эта могла быть всего лишь просчитанным ходом, мне ли не знать? В этом весь Дед, Но, даже прекрасно зная об этом, я время от времени ловлюсь на его выкрутасы.
— Ты ничего не поняла…
— Я поняла.. Ты обо мне беспокоился, ночей не спал, а я свинья неблагодарная.