– Выиграл у Юрлака⁈ Это ты точно врешь! – воскликнула Иона, едва не вскочив со стула.
– Дорогая, ты опять за свое? Что за бесконечное недоверие? Я сегодня пришел со своим учеником, чтобы пополнить кошелек. Ты сама убедишься, вру я или нет. И если при тебе я выиграю у этого Юрлака, ты меня поцелуешь пять раз со всей страстью. Идет? – предложил я с усмешкой, вспоминая прежний спор с Ионой.
– А если проиграешь? – эльфийка отпила глоток вина и взяла с тарелки ломтик сыра.
– Тогда я тебя поцелую пять раз. Тоже обещаю сделать это со всей страстью, – я рассмеялся.
– Райс, знаешь, как ты меня злишь! – рука эльфийки схватила меня за то место, где был член, возбужденный ее близостью.
– Чуть нежнее, детка, – попросил я, обхватил Иону, прижал к себе и поцеловал в губы, невзирая на то, что ее ладонь сдавила моего воина прямо‑таки железной хваткой.
Яркус, конечно, был недоволен – это я понял по взгляду. Но он промолчал.
– Опасаюсь, этот Юрлак может уйти, – я отпустил покрасневшую Тетиву Ночи. – Пойду приглашу его в игру.
– Я с тобой. Посмотрю, как ты это сделаешь, – решила Ионэль, вставая.
В этот момент подавальщик принес мой заказ, о котором я забыл, увлекшись Тетивой Ночи. Я глянул на тарелку с жирными кусками свинины, исходившей пряным ароматом, и понял, что это блюдо мне придется есть остывшим.
Оставив угрюмого Яркуса за столом одного, мы направились к барной стойке – Юрлак с тремя своими мерзавцами сидел там.
– Послушай, Райс, – Ионэль остановила меня, придержав за рукав.
Я думал, она сейчас выразит опасения, зная, что с отжималой и его бандой лучше не связываться, но эльфийка отвела взгляд в сторону и спросила:
– Скажи правду, ты спал с этой, как ее… Ольвией?
Тяжелый вопрос. Очень тяжелый. И не увильнешь – мне на него придется отвечать.
Глава 16
Шесть‑шесть‑шесть
Тетива Ночи пристально смотрела на меня, ожидая ответа. Ее блестящие серебром глаза казались опасными и от этого еще более прекрасными. Вокруг нас было слишком много суеты: кто‑то шел к бару; кто‑то возвращался, неся полные кружки с элем, и плеская на пол пеной. На помосте начали выступать музыканты. Я взял эльфийку за руку и отвел ее с прохода в сторону, приглядывая за Юрлаком. Имелось подозрение, что его банда тоже держит меня во внимании и что‑то замышляет.
– Моя дорогая, твоя проблема в том, что ты слишком категорична, – сказал я, отвечая на ее каверзный вопрос про мои отношения с Ольвией. – В твоем понимании все вокруг делится на белое или черное. Друг или враг, хороший или плохой. Но на самом деле мир цветной, посмотри вокруг, – я приобнял ее, обводя свободной рукой зал: – Сколько оттенков, сколько красок! Я не только про цвет, но и про оттенки человеческих характеров, поступки и состояния этих людей. Вон видишь, мужчина радуется, попивая эль? Нельзя сказать, что он пьян, но он так же нетрезв. Или вон рыженькая девушка веселится в компании трех мужчин. Нельзя сказать, что она шлюха, но при этом она вряд ли целомудренная. Поэтому прошу, не будь столь категоричной в суждениях, тем более в таких острых вопросах. Будь добрее к людям. Тем более мужчинам. Нас женщины не всегда понимают…
– Так, стоп, Райс! Куда ты клонишь⁈
– Стою. И обнимаю тебя, потому что ты, моя прелесть, очень небезразлична мне. И как могу, пытаюсь открыть тебе иное понимание жизни. Особо заметь, мужская точка зрение на все это слишком отличается от женской. Постарайся понять мужчин, и они в ответ начнут гораздо лучше понимать тебя. Позволь тебе рассказать одну историю про оборотня. Она сейчас как никогда своевременна, – она попыталась возразить, но я тут же заверил: – И потом я сразу отвечу на все твои вопросы. Так вот, у этого оборотня имелась проблема точно, как у твоего брата – Яркуса. Думаю, поэтому история будет интересна тебе вдвойне.
– Говори только кратко. И даже не думай заболтать меня! – строго сказала эльфийка.
– Хорошо. Очень кратко – к истории. Я обучал этого оборотня, как контролировать превращения, чтобы не становиться зверем на пике эмоций или в ночи Двоелуния, когда этого делать не хотелось бы. Подробностей пересказывать не буду – тебе это не интересно. Это милое существо по моему заданию делал особые упражнения и у него случилось превращение. В момент превращения на нем разорвалась одежда. Так часто бывает, потому что меняется форма тела и его объем в некоторых местах. А потом, когда оборотень вернулся в человеческое состояние, от случившегося его пробрало сильное потрясение. Голое тело била жуткая дрожь. Этот оборотень была женщиной, – я замолчал, подбирая слова так, чтобы они не слишком задели эльфийку. – Я обнял ее, старясь унять трепет этой несчастной, дать ей понять, что она не одна и мы вместе справимся с потрясением после первого, жуткого для нее опыта.
– И как, справились? – Иона вырвалась из моих рук. – Конечно этом оборотнем была несчастная графиня Арэнт! Верно, Райс? И нет смысла спрашивать, что случилось с ее голым, несчастным телом! Сукин ты сын! Ненавижу тебя! – она выхватила Эрок и поднесла острие к моему подбородку. – Больше у нас с тобой ничего не будет! Ясно, мистер Райс? Ничего и никогда! Мастер!.. Мастер хитрого совращения! Облизывайся по мне сколько хочешь – никогда ты меня не получишь! Я очень ошиблась в тебе. Думала, ты неопытный, наивный мальчик и мне было тебя жалко, я шла навстречу, а теперь понимаю, ты вовсе не мальчик!
– А кто я? – признаться, я ожидал от Ионы еще более пламенной вспышки.
– Ты – чудовище! Хитрое чудовище! – выпалила она.
– Ионэль, дорогая, не сердись. Ты же сама понимаешь, что это не так. И в произошедшем не только моя вина. Во‑первых, ты ушла от меня. И что мне оставалось делать? Всю жизнь вздыхать по тебе, не касаясь другой женщины? Во‑вторых, ты сама позволила кое‑что с капитаном Волраном. Давай будем справедливы и добры друг к другу, – я взял ее руку.
Чуть успокоившись, эльфийка убрала клинок в ножны и сказала:
– Все, обо мне забудь, в постель ты меня не затянешь. Но ссориться в этот раз не будем. Я может быть даже не стала больше с тобой разговаривать, но придется ради Яркуса. Ты должен ему помочь. Научи его всему с этими превращениями. Обещай, что поможешь.
– Обещаю, обязательно помогу, если это будет возможно, и он сам того пожелает. Между нами мир? – я заглянул в ее глаза, видя, что она остывает.
– Шет с тобой. Мир, – согласилась она.
– Тогда идем, пока мой кошелек не убежал куда‑нибудь. Сейчас ты поймешь, что я не врал, когда говорил, что выиграл у Юрлака. И собираюсь выиграть второй раз, – я направился к дальнему краю барной стойки. Салгор, увидев это, было встал, но я жестом вернул ученика на место.
Когда мы подошли к Юрлаку, тот глядя на меня точно волк, хрустнул крупными кулаками и прорычал:
– Зря пришел сюда. Как тот раз уже не сбежишь. Тебе придется отдать все, что у меня взял. Я пока добрый: готов считать, что брал ты у меня взаймы. Значит, отдашь вполовину больше.
Его головорезы с мрачной усмешкой смотрели на меня.
– Вот как? – я разыграл изумление. – Я‑то думал наши прошлые разногласия исчерпаны. Шел предложить тебе сыграть по‑приятельски в «Гору». Юрлак, не злись, вдруг в этот раз тебе повезет?
– В «Гору»? – он осклабился, переглянувшись со своими. – А кто еще будет играть? Твоя эльфийка, что ли?
– Я со своим учеником. Он здесь рядом, чай пьет. Ты и еще кто пожелает, – предложил я.
– Как тебя звать, маг? – Юрлак встал, отряхивая свой темно‑зеленый колет от хлебных крошек. Слово «маг» он произнес я показным пренебрежением.
– Это имеет значение, отжимала? – я не скрывал удовольствия, когда он едва не зарычал от того, что я его так назвал, и продолжил: – Может называть меня господин Райсмар Ирринд. Или мастер Ирринд.
– Мастер Ирринд? Звучит глуповато. Ты себя со стороны видел? – он подошел ко мне вплотную, набычился, глядя в мои глаза.
Я глаза не отвел. Уж в подобных гляделках вряд ли кому меня по силам одолеть. Ведь здесь дело в отваге и воле. А если человеческая воля подкреплена волей мага, то она значительно усиливается.
– Как мы будем решать разногласия, которые непременно возникнут во время игры или после нее? – грозно спросил он, отведя взгляд. – Ты рассчитываешь снова использовать свою хитрую магию? Если так, то мы используем стрелы. Мои парни превратят тебя в ежа, если ты только посмеешь что‑то здесь колдовать.
– Не надо здесь устанавливать свои правила. Ты меня знаешь, Юрлак. И думаю, догадываешься, чего стоят мои стрелы! – вспыхнула Ионэль оттесняя меня плечом.
– Успокойся, остроухая. Ты не в игре. Этот Райсмар, твой друг или… – он не договорил, прислушиваясь к тому, что кто‑то из его парней шепнул ему на ухо. Кивнул и сказал, снова обращаясь к эльфийке: – Если хочешь обсуждать правила, то входи в игру, рискуй своими денежками.
– Мы говорим сейчас не об игре, а о том, как будут решаться разногласия после игры! – резко сказала Тетива Ночи. – Я видела, как ты их решаешь! Имей в виду, с Райсмаром у тебя так не получится!
– Разногласия, эльфийка, это тоже игра. Или входи в игру или не мешай, – прорычал Юрлак.
– Все в порядке, дорогая. За меня не беспокойся. Правила будут такие, какие устроят меня, – сказал я и, стараясь перекричать гомон в зале, подозвал ученика: – Эй, Салгор, подойди.
– Райс, не смей без меня начинать игру! Я скоро подойду, – она притянула меня за воротник и шепнула. – У меня нет лука. Но Борода знает, где взять. Если у них в самом деле есть стрелки, то надо преподать им урок.
– Ты великолепна, в тебе дух самого Эббела! Но, – я придержал ее: – Наш с тобой спор никто не отменял: пять поцелуев, если я выиграю.
Иона лишь фыркнула, вырвала руку и поспешила к Яркусу.
– Чего она убежала? Я не имею ничего против эльфийских денежек, – рассмеялся Юрлак. – Этот что ли твой ученик? Тоже маг? – он поморщился, оглядывая подошедшего Салгора. – Какое убожество…