Позади "Волкодавов" показалась тяжеловооруженная дрезина. Я почему-то сразу представил, что будет дальше… Погоня, расстрел… А впрочем… Это мы ещё посмотрим!
– На дрезину, живо! Павел, жми!
Тот мгновенно выполнил указание.
Наша дрезина взревела двигателем и пришла в движение. В пятидесяти метрах от нас, "Волкодавы" и маньяк Зимин грузились на свой ощерившийся стволами транспорт.
Мы быстро набирали ход. Двигатель работал громко тарахтел, но работал исправно.
У меня в голове проскочила светлая мысль о том, что их транспорт не смог пройти через обломки рухнувших гермоворот, но, как говориться, не судьба! Дрезина не только прошла, но и показавшись из-за поворота, начала уверенно догонять. Однако вражеские пулеметы по неизвестной причине молчали. Какого черта задумал полковник? Поймать нас живьем, без единого выстрела и потом замучить до смерти? Нет! Такого не случится!
– Быстрее! Павел, быстрее!
– Не могу. Все что есть.
– Так они нас скоро догонят…
– Андрюха, стреляй! – крикнул Дмитрий. – Стреляй!
– Да толку? – возразил он, опустив автомат. – Посмотри на их транспорт. Дрезина бронированная вся.
Дрезина Зимина действительно оказалась не простой. Если не вдаваться в подробности, то это была маленькая крепость на колесах, к тому же вооруженная аж тремя пулеметами "Утес". Если им дать залп, нас, вместе с транспортом, в клочья разорвет.
Пока мы мчались вперед, я не без восхищения оценивал их дрезину. Уродливая, но хорошо защищенная платформа, на мощном шасси и с форсированным двигателем. Спереди, справа и слева несколько широких щелей и смотровых отверстий, затянутых стальной сеткой. Сверху, на крыше большой откидной люк, и смотровое окошко. Спереди – массивный бампер. Для чего разрабатывался такой транспорт – понятно, но зачем он был необходим полковнику? Вероятно для того же, для чего много лет назад проектировался тот бронепоезд, с грейдером.
– Макс! – Андрей хлопнул меня по плечу. – Глянь! Вот, захватил с собой. У дезертира в сумке осталось.
Он показал мне три связанные между собой шашки динамита.
– Отлично! – обрадовалась Катя, увидев трофей.
– Этого мало, – неуверенно покачал я головой. – Такую махину динамитом не возьмешь. Слишком тяжелая, чтобы перевернуться. Вот если бы внутрь ее… Но некуда. Все сеткой затянуто.
– Осторожно, почти догнали! – предупредил Дима.
Через пару секунд этот стальной монстр врезался в наш транспорт с такой силой, что мы едва устояли на ногах, несмотря на то, что были готовы. Брызнули яркие оранжевые искры. От толчка скорость движения резко возросла. Вся конструкция нашей дрезины вздрогнула, натужно скрипнула, словно умирающий в конвульсиях титан. Двигатель взревел и тут же заглох.
В широком смотровом отверстии, я разглядел хищный оскал полковника. Тот злобно рассмеялся, затем дал какую-то команду водителю. Павел, ругаясь, снова завел двигатель, при этом, едва не сломав его.
– Они от нас не отстанут! – Андрей все-таки выхватил автомат и дал очередь по корпусу. – Твари!
Все пули срикошетили в разные стороны, не причинив дрезине никакого вреда.
– Уроды!
– Ну, можно же что-то сделать?
– Что тут сделаешь? Оружия у нас почти нет. Наш транспорт – в три раза легче этой бронированной дуры.
Две дрезины летели вперед по темному туннелю на бешеной скорости, одна за другой. Возможно, со стороны это и была эффектная и зрелищная картина, но нам, сидящим внутри, было совсем не до спецэффектов.
Удар!
Ещё один!
Рама, то ли плохо закрепленная, то ли проржавевшая и треснутая в результате сильного удара сорвалась с креплений. Из-под днища нашей дрезины полетели снопы искр. Сломалась балка удерживающая платформу на раме. Что-то заскрипело. Лязгнуло. Уложенный на полу дощатый настил частично рассыпался. Часть досок упали вниз, часть ещё кое-как держались. Мы едва успели ухватиться за борта, чтобы не провалится под днище.
Расположенный на носу двигатель работал на последнем издыхании. Скорость начала падать. Но из-за того, что вторая дрезина продолжала движение, постоянно ударяя первую, скорость, то и дело подскакивала обратно.
Ещё пара таких ударов и дрезина развалится прямо на ходу. Если это случится, нас можно будет отшкребать от шпал, вместе со всем барахлом.
– Макс! – крикнул Дмитрий.
– Что?
– Есть идея! – он ткнул пальцем в висящий сбоку под днищем алюминиевый бак с топливом.
– Взорвать?
– Ну! Шашку динамита к корпусу и к ним на транспорт. Вспыхнувшее топливо сожжет дрезину и всех кто внутри. Вместе с этим ослом в погонах.
– Добро! – кивнул я, пытаясь вспомнить, а были ли вообще у полковника какие-нибудь погоны на плечах.
Дмитрий аккуратно перебрался к висевшему сбоку алюминиевому баку. Оторвал шланг, ведущий к двигателю, который работал уже на честном слове, толку от которого было немного. Лишившись горючего, тот секунд через тридцать заглох окончательно. Ударом ноги парень согнул защитную пластину, отогнул ее в сторону. Выхватив пистолет, он двумя выстрелами отстрелил оба крепления. С хорошо видимым усилием, он втащил бак внутрь.
– Ты чего творишь? – крикнул Павел, вытаращив глаза, не понимая, что происходит.
– Шкуры наши спасаю! – махнул рукой Дима, а затем знаками попросил у Андрюхи шашку динамита.
Куском проволоки он примотал шашку к ручке бака, а затем, оторвав часть бикфордова шнура, поджег его от летевших снизу искр – шнур вспыхнул мгновенно.
– Помоги! – крикнул он мне.
Ухватив бак, мы изловчились и швырнули его прямо под колеса догоняющей дрезины.
Тот, тяжело ударившись о правый рельс, отскочил прямо под переднюю штангу боевой дрезины, да там и застрял.
– Получайте! Черти! – крикнул Дмитрий.
Угодивший под дрезину бак, с лязгом дребезжал где-то между штангой и мощным бампером. В дрезине поняли – что-то не так. Люк открылся и оттуда высунулся полковник Зимин.
– Эй! Вы что, всерьез думаете уйти безнаказанными? – заорал он. – Вот я вас!
Разумеется, в таком грохоте его никто не услышал. И ответа полковник тоже не дождался.
Дмитрий потянулся за “Макаровым”, но Зимин его опередил.
Раздался выстрел и Дмитрий, вскрикнув, выронил пистолет. Его тело мешком повалилось за борт.
В тот же момент обе дрезины содрогнулись. Бак с топливом рванул так, что вырвавшееся из-под колес пламя и сноп искр на мгновение превратили бронированный транспорт в адскую, пышущую огнем колесницу. Передняя часть подпрыгнула, но, почти сразу же встала обратно, продолжив движение, при этом ощутимо сбросив скорость.
– На, получи, тварь! – радостно вскрикнул Андрюха.
Вспыхнувшее топливо объяло всю нижнюю и левую часть транспорта. Из внутренности дрезины, несмотря на грохот, послышались истошные крики и вопли. Из смотровых отверстий вырвалось пламя, повалил густой дым.
– Димка! – я едва успел ухватить его за левую руку. Если бы не успел, парень вывалился бы наружу, прямо под колеса.
Он был ранен. Правое плечо было окровавлено, но куда попала пуля, сложно было судить. Тем более в такой экстремальной обстановке.
Вместе с Пашей, мы кое-как втащили его обратно. С трудом уложив парня на уцелевшую часть настила, мы увидели, как из открытого верхнего люка горящей дрезины, повалили клубы густого белого дыма. А затем оттуда показался Зимин. Его злобная морда была перекошена от бешенства. Отчетливо различались обширные ожоги на лице. Он, крича, с остервенением сорвал с головы шлем, отбросил в сторону и начал выбираться наружу.
Сейчас бы дать газу, чтобы оторваться от них, но, ни бака, ни топлива, ни работающего двигателя уже не было. Движок превратился в бесполезный кусок металла, не способный даже на толику добавить нам скорости.
Я сразу же понял, что задумал полковник – перепрыгнуть к нам. Их пылающий транспорт представлял серьезную опасность – ещё немного и боеприпасы внутри горящего транспорта сдетонируют от высокой температуры. Тогда ее разнесет на части, словно спичечный коробок петардой. А заодно и нам тоже достанется.
Зимин, злобно щурясь, все-таки выбрался наружу. Сползая по корпусу дрезины, он держался так, словно бы ничего не произошло. Из открытого люка показался второй человек. Ни шлема, ни противогаза на его голове уже не было, поэтому Андрей и Катя сразу узнали его – это был майор Доронин – человек, задержавший их на складах.
Волосы на его голове частично оплавились, а вся правая щека и шея были покрыты вздувшимися волдырями. Лицо, перекошенное от боли, тем не менее, выражало ещё и дикую ненависть.
В руке у полковника блеснул пистолет. Но Андрей был начеку. Он вскинул автомат с остатками патронов, беря на прицел полковника. Однако в этот момент, прятавшаяся в носовой части дрезины Катюха, истошно завопила:
– Держитесь!
Андрей, не успев выстрелить, интуитивно обернулся. То же сделал и я. Ещё не успев ничего увидеть, я какой-то частью мозга уже понял – сейчас мы во что-то врежемся. Так оно и случилось. Постепенно сбавляющая ход дрезина, преследуемая горящим транспортом, на большой скорости налетела на огромную кучу слежавшегося от времени песка, неизвестно откуда взявшуюся прямо на железнодорожном пути…
Если бы куча была свежей, то дрезина влетела бы в нее, как нож в масло. Но в нашем случае все оказалось наоборот. Дрезина слетела с рельс и, заваливаясь на бок, рванула дальше, подскочив, словно на спортивном трамплине.
В то же мгновение, Зимин, оттолкнувшись, резко прыгнул вперед, выставив руки перед собой. Пространство и время словно слились в одно целое, а затем практически одновременно загустели. В какой-то момент, понимая, что не удержусь, я вскинул голову и увидел пролетающего мимо меня полковника, с перекошенным то ли от боли, то ли от страха лицом. А дальше, все многократно ускорилось: Дрезина перевернулась, при этом все-таки разломившись пополам. Катя и Павел вывалились сразу, прямо так, через накренившийся борт. Андрей, попытался прикрыть собой бесчувственного Димку, но сумел лишь проконтролировать свое падение прямо в рассыпающийся поддон. Мимо, прямо на место водителя, с грохотом свалился полковник.