— Здравствуй, Астра, — улыбнулась старушка. — Не помнишь меня, да? А я тебя помню, маленькая такая, хорошенькая. С бабушкой ходила постоянно.
— Не помню, — вздохнула я, действительно не припоминая женщину. В детстве Астра не обращала внимания на взрослых, они ей были не интересны. Другое дело — травы и лекарства. Если бы бабушка не умерла так рано, если бы не тётка… Астра стала бы прекрасной травницей и избежала трагичного брака.
С другой стороны, она была слишком мягкой, шанс нарваться на изверга был слишком велик.
— И что, курочек разводить будешь? — вырвала меня из раздумий бабушка Лемида. — Хочешь, козу тебе ещё продам? Хорошая коза, добрая. Ой, а это кто?
— Это мой сын. Кит, — представила я мальчишку, приобнимая его за плечи.
— А отец-то где?
— Отец погиб, — коротко отрезала я, не желая вдаваться в подробности.
— Значит, одни вы теперь. Горе-то какое, — вздохнула старушка. Но переубеждать я не стала. Да, горе, горюем. Хотя Кит оттаивает потихоньку.
— Так что с птицей, бабушка Лемида? — напомнил про цель визита Адам.
— Да забирайте. Всех забирайте! Семь несушек молоденьких, да ва петушка. Хорошие петушки, кур в строгости держат! Ой, а что я придумала! — старушка всплеснула руками. — Кит, а ну поди за мной! Друга тебе подарю! Хорошего друга, верного!
Я тяжело вздохнула. Кого там сердобольная женщина дарить собралась, и почему без моего согласия? Но промолчала, проследив, как бабушка уводит Кита в сарай.
А вышел мой ребёнок уже с щенком на руках. Маленьким, лохматым. За ним следом бежала мать щенка, поскуливая.
— Мама, можно мы его возьмём? — с мольбой в голосе заканючил мальчишка. Вцепился в щенка так, словно разлучи я их, это будет самое жестокой, что видел ребёнок. А щенок самый обычный. Чёрный, с белой манишкой и носочками. Судя по лапам, крупным не вырастет. Может, по колено.
— Возьмём, — согласилась я. — Только ухаживать за ним сам будешь. И воспитывать тоже.
— У Боньки щенки умные, — махнула рукой старушка. — Никогда цыплят не душили, да и не кусали никого. Добрые, но на чужих лают. Ладно, идём, кур покажу. Забирайте всех, забирайте.
Адам вопросительно глянул на меня. Пожав плечами, кивнула. Двумя больше, двумя меньше — значения не имеет. Отдав бабушке несколько монеток, я подошла к клетке с кроликами. Хорошие, крупные, но нужны ли они мне? Из меха я ничего не сделаю — не смогу даже шкурки обработать. Если только на мясо… Мороки много. Мясо мы и так купим. А вот козу можно купить. Молоко свежее будет, да и полезнее оно, чем коровье. А место найдём, сарай у нас большой. Сено только заготовить сложно будет, ну что же, справимся.
Таки шли мы по деревне. Кит нёс на руках щенка, а я вела козу за верёвку. Кур нам привезут попозже, Адам ушел договариваться.
— Травница! Астра! — раздалось сзади.
Оглянувшись, увидела, как в нашу сторону бежит женщина лет сорока.
— Что случилось?
— Детёнок болеет. Всё никак вылечить не могу! Помоги, а! Создателем прошу, помоги!
— Веди, — вздохнула я, и направилась вслед за женщиной.
Подойдя к дому, я привязала козу к забору и оставила Кита сторожить. Я не боялась, что украдут, просто мальчишке нечего делать рядом с больным ребёнком. Мне некогда сына лечить.
— Проходи, он там, — махнула женщина в сторону комнаты.
Открыв дверь, заглянула в комнату и увидела мальчонку, укрытого тёплым одеялом по самый подбородок. Щёки его были пунцовыми.
Стянув одеяло, покачала головой. Какая глупая привычка, детей кутать, когда те болеют. На улице тепло, в доме душно, а ещё и одеяло толстое сверху.
— Как у тебя дела? — улыбнулась мальчишке лет шести, который смотрел на меня испуганными глазами.
— Жарко, — хныкнул мальчишка, ногами откидывая одеяло.
— Ой, не раскрывайся! Не раскрывайся, я тебе говорю! — тут же воскликнула мамаша, пытаясь укутать мальчишку.
— Не надо, одеяло ни к чему, ещё сильнее дар будет, — я убрала одеяло в сторону. — Вы лучше окна откройте, и двери.
— Так ветер будет! Заболеет!
— Вы меня зачем позвали? Чтобы спорить? — у меня не было никакого желания пререкаться с женщиной. — Если вы всё знаете, то я вам зачем? Говорю, распахните всё, что можно. В доме необходимо проветрить.
Посмотрев на меня с недоверием, женщина открыла окно и ушла открывать дверь. Я жеприсела на край кровати и потрогала лоб ребёнка. Горячий. но не прям так ужасно. Жаль, нет термометра, чтобы знать точно.
— Ну-ка, открой рот и скажи а, — скомандовала я, помогая мальчику сесть. — Ага, красное. А чего грустим? Плохо себя чувствуешь?
— Мамка гулять запрещает, — обиженно буркнул малец. Господи, как ты дожил до своего возраста с такой ответственной мамой?
— Гулять тебе и правда не стоит, улыбнулась я. — А вот возле дома на лавочке посидеть даже нужно. Свежий воздух полезен. И сопли высмаркивай, а то нос не дышит.
— Ну что с ним? — в комнату вошла женщина и с тревогой посмотрела на меня.
— Значит так, много пить тёплого. Кстати, можно вечером давать молоко с мёдом. Носик высмаркивать и закапывать. Горло полоскать и пить снадобье. Проветривайте чаще, пусть в тёплую погоду сидит на лавочке возле дома. Что ещё? Ах да, не кутайте его так, словно зима на улице. Как сами одеты, так и ребёнка одевайте. Вечером жду за лекарствами.
Подмигнув мальчишке, я встала и поспешила на выход. Домой пора, травы заваривать надо.
— А где Машка жить будет? — спросил Кит, постоянно оглядываясь на козу.
— В сарае, где же ещё, — усмехнулась я. — А твоему другу сколотим будку во дворе.
— Ему дома совсем-совсем жить нельзя? — тихо и очень грустно спросил Кит. — Он же маленький ещё, ему страшно будет, и одиноко.
Теперь пришла моя очередь грустить. Собака в доме… В принципе, пусть живёт, но собаки это шерсть и грязь. Я хоть и сказала Киту, что за собакой смотреть будет он, но понимаю, что большая часть обязанностей ляжет на меня. Во-первых, собаку следует обучить. У меня есть небольшие знания по дрессировке щенков, у Кита их нет. Дома будет бардак, а убрааться хорошенько мальчишка просто не в состоянии.
Я ещё раз посмотрела на сына. Идёт, опустив голову, в щенка вцепился, словно я его отобрать хочу.
А может, не такая уж и плохая идея? Кит будет с ним спать в одной комнате, не так страшно будет. А шерсть и следы я потерплю.
— Хорошо, давай попробуем, — сдалась я. — Но смотри мне, собака полностью твоя ответственность. Его надо воспитывать, кормить, выгуливать, купать и следить, чтобы ничего не портил.
— Я буду за ним следить, — с готовностью кивнул мальчишка. — И за козой буду. И за курочками. Только пусть он с нами живёт!
Я улыбнулась. Дети… Они готовы пообещать что угодно, а вот сдерживать обещания в силу возраста не умеют. Что же, мы не в квартире живём, так что если пойму, что пёс сильно мешает — выселю на улицу.
Вернувшись домой, я привязала козу к забору, а сама пошла проверять сарай. В принципе, нормально. Прибраться только надо. А так… Загон есть, кормушка и поилка есть. Сено куплю или выменяю — не проблема. Для птицы тоже всё подготовлено, кроме зерна. Но его, я думаю, достать ещё проще, чем зерно. Справимся.
— Кит, собаку надо вымыть, — сообщила я прежде, чем мальчишка потащил щенка на кровать. — Сейчас я приготовлю отвар, а ты готовь воду.
— Но ему же не понравится, — нахмурился ребёнок. — И он вроде не грязный.
— Не грязный? — я усмехнулась и раздвинула шерсть на загривке. Блохи прыснули в разные стороны. — Таких же себе хочешь?
— Нет, — скривился мальчишка, отодвигая пса подальше от себя.
— Тем более, ему тоже больно. Блошки кусают неприятно.
— А как этих блошек убрать? — Кит с жалостью притянул пса к груди, уже не боясь заразиться. Ну а я не стала говорить, что блохи на теле человека не живут.
— Я приготовлю специальный отвер, которым мы помоем собаку. Так что, оставь малыша здесь, а сам принеси воды и растопи печь. Пора браться за дело.
В первую очередь я заварила травы для собаки, пока Кит не плюнул на запрет и не понёс друга в свою комнату. Кит же пока разводил воду до комфортной температуры.
— Готово! — воскликнул мальчишка, ставя таз с водой на скамейку. — Его просто в воду посадить и мыть?
— Именно, — улыбнулась я. — Но смотри, чтобы в ушки вода не попала.
Пока я собирала травы для снадобий больному ребёнку, Кит старательно отмывал щенка. Я краем глаза наблюдала за ними, скрыв улыбку. Кит бережно поливал собаку водой, приговаривая ласковые слова. успокаивая, а пёс тем временем смешно наклонял голову в разные стороны и внимательно смотрел на маленького хозяина.
— Мама, он меня понимает! — воскликнул Кит, когда щенок тявкнул на очередной заданный вопрос.
Я на минуту задумалась, а говорить ли мальчишке правду? Посомневавшись, решила всё же сказать, чтобы потом не было проблем с воспитанием.
— Он не понимает слов, милый. Просто смотрит на твоё лицо, пытаясь угадать настроение. Почаще с ним разговаривай, собаки способны запомнить много слов. Потом покажу тебе команды, которым ты его будешь обучать.
— Команды? — Кит нахмурился. — Разве другом командуют?
— Командуют, чтобы не допустить несчастных случаев. Представь, что он от тебя убежит в лесу? Или побежит к большой, злой собаке? Или укусит кого-то?
— Я буду его учить, — нахмурился мальчишка, поняв, о чём я говорю. — Но и любить буду.
Кит до самого вечера провозился с собакой. Я же приготовила отвары, разместила кур, которых принесли из деревни, и даже попросила привезти нам сена.
Я ждала, когда придёт мать больного мальчишки. В дверь постучали, когда уже стемнело. Готовясь отчитать нерадивую мамашку за поздние визиты, распахнула дверь. И ойкнула от неожиданности, увидев перед собой Милу, жену Адама.
— Здравствуй, — поздоровалась, пропуская девушку внутрь. — Что-то случилось?
— Нет, я… — девушка неуверенно замялась. — Я хотела поговорить.
— Проходи. Чай будешь? — я поставила воду греться.