Мила оказалась довольно симпатичной, молодой девушкой. Может чуть младше меня, на годик. Толстая русая коса туго сплетена, на голове платок, простенькое, но вполне приличное платье.
— Я Астра, жила здесь, когда была маленькая, — представилась я.
— Помнишь, я тебе рассказывал, что дружил с внучкой травницы? — улыбаясь спросил Адам у жены. — И вот, Астра вернулась. Муж погиб, она вернуться решила.
Адам улыбнулся и прямо-таки светился от счастья. Он не замечал, что взгляд Милы потяжелел. Ревнует… Подруга детства, да ещё и вдова…
— Вернулась, — кивнула я. — Решила, что переживать утрату любимого мужа в родном доме будет легче. Да и… Не держит меня там ничего. А у вас тут как? Травница есть?
— Да какой-там, — мужчина махнул рукой. — Нет никого. Сами справляемся, иногда лекарь приезжает. Идём в дом, попьём чаю.
— Как-то не удобно, — смутилась я, понимая, что хозяйке всё это не нравится.
Староста. Добрый, молодой мужчина, хозяйственный. Мила должно быть держится за него и руками, и ногами. А тут я… Астра — красива. Огненно рыжие, густые волосы до поясницы, зелёные, словно ведьминские глаза, брови на пару тонов темнее волос с чёткой линией, словно их постоянно выщипывают.
Астра не была похожа на деревенских женщин. Наверное поэтому ей не удалось завести подруг.
Астра была другая… Даже после рождения ребёнка она ни на грамм не поправилась, оставаясь такой же тростинкой. И руки её, несмотря на труд, были ухожены, с длинными пальцами и аккуратной формой ногтей.
Но сейчас вся эта красота не имеет никакого значения.
Я вижу радостный взгляд Адама, но не чувствую ни капли заинтересованности. А вот на жену мой давний друг смотрит по иному, с любовью и восхищением.
Я уверена, будь здесь хоть сотня красавиц, он будет желать только свою Милу.
— Идём, — настойчиво продолжил уговаривать Адам. — Идём, Кит с моим Ванькой познакомится, может дружить будут.
Вздохнув, кивнула. Чёрт с ней, с ревностью Милы. Мне надо думать о себе и Ките. Мне нужна помощь, а это к старосте.
Мы прошли на уютную кухню и сели за стол. Из комнаты высунулся мальчишка, очень похожий на Адама и искренне улыбнулся Киту, приглашая к себе.
— Рассказывай, как у тебя дела? — Адам поставил котелок с водой на плиту и сел напротив.
— Хорошо всё, — улыбнулась я и тут же приняла серьёзный вид. — Адам, я собираюсь продолжить бабушкино дело, но мне нужна помощь. Я не просто так искала старосту.
— Говори, — сосредоточенно кивнул Адам. — Подумаем, что можно сделать. А травница нам нужна, дети часто болеют. Но это ты и сама знаешь.
— Знаю, поэтому хочу огласки, понимаешь? Вернулась травница, к ней можно обратиться за помощью. Только мне ещё кое-что надо. Мы приехали без вещей. Я не стала ничего забирать из дома мужа. Мне бы обжиться. Купить еды, может, птицу какую завести. Двор надо в порядок привести. Покосить, огород разработать. Шутка ли, пятнадцать лет ничего не делалось.
— Так это и не проблема вовсе, — усмехнулся Адам. — Поможем, как не помочь. Я расскажу, что ты вернулась. Да и с делами поможем. Уж еды соберём на первое время, а к концу месяца ярмарка приедет, там можно многое купить.
— А почему ты из дома ничего не забрала? — подозрительно спросила Мила. — Почему не осталась?
— Это было слишком сложно, — подумав, ответила я. — Мы не могли там остаться. Слишком больно. Кит очень тяжело переносит утрату отца, да и мне сложно без мужа. А здесь… Здесь бабушкин дом, здесь прошло моё детство.
Я всеми силами пыталась сделать так, чтобы Мила перестала видеть во мне соперницу. Но… Может для этого нужно время? Девушка не кажется мне глупой или злобной. Да и на мужа смотрит не ревниво, а с любовь. Ох, как бы мне хотелось подружиться. Не потому что я нуждаюсь в общении, просто лучше дружить, чем постоянно находиться в состоянии войны.
Я видала, как Адам не хочет говорить о делах, ему интереснее вспомнить прошлое. Но я не позволила свернуть в сторону. Нет… Сначала о деле. Да и кушать хотелось так, что сводило желудок.
— Вот, держи, — я протянула десяток медяшек Адаму. — За провизию.
— Ой, рось, — отмахнулся староста. — Ну что я, едой не поделюсь с подругой!
— А я не хочу, чтобы со мной делились, — упрямо отмахнулась я, поворачиваясь к Миле. — Мила, возьми. Не дело это. Я покупать пришла, а не попрошайничать. Хочешь помочь? Найди, кто траву скосит мне. А ещё лучше, скажи, кто сможет пяток кур продать.
Мила взяла монетки и спрятала в кармашке платья, улыбнувшись. Может, оттает?
— А вот раньше мы всем делились, помнишь? — уплывая в воспоминания, улыбнулся Адам. — Краюху хлеба делили, да кружка молока на двоих.
— Так нам уже не по семь, — рассмеялась я. — Я, как обживусь, в гости вас приглашу. Глядишь, дети подружатся.
— Так оставляй мальца, — предложил Адам. — Пусть играют, а потом домой придёт. Идти-то недалеко.
— Не останется, — качнула головой, глядя на друга. — Он сейчас за мной хвостиком бегает. Может, позже, когда привыкнет.
И я не лгала. Я действительно хотела, чтобы Кит нашёл друзей, чтобы начал жить полноценной жизнью ребёнка. Просто наслаждался детством. Я понимаю, что ему будет сложно. Случай с отцом не пройдёт бесследно, он заставит Кита махом повзрослеть. Пока этого не видно, но позже…
Позвав сына, я передала ему мешок с продуктами. Домой… Нам следует отдохнуть, а потом заняться делами. А у нас их очень много. Несмотря на то, что дом в прекрасном состоянии, нам придётся ещё неслабо постараться.
Как минимум, надо посадить огород. Что-то, что ещё успеет вырасти. Зелень, кое-какие травы… Не много, но хоть какой-то запас будет.
— Как тебе Ваня? — спросила сына, когда мы уже вышли за пределы деревни.
— Нормально, — пожал плечами мальчишка. — Он меня не обижал. А этот дядька, он… Вы с ним дружили?
— Дружили, — кивнула я. — Когда я была такой же маленькой, как ты. Мы всегда были вместе.
— И теперь будете? — ревниво спросил мальчишка.
— Теперь, милый, мы выросли, — вздохнула я. — У каждого своя семья, свои заботы. Некогда уже в походы ходить и по деревьям лазать.
— Но ты хочешь, чтобы я подружился с тем мальчиком, — сделал вывод Кит.
— Я хочу, чтобы у тебя появились друзья, — объяснила я. — Не обязательно Ваня, или кто-то определённо. Просто друзья, с которыми ты бы играл, к которым ходил на день рождения, с которым проказничал бы.
— Проказничать нельзя, — буркнул Кит. — Отец наказывал за это.
— Знаешь, иногда можно, — фыркнула я. — Главное, не навредить ни себе, ни другим людям. Во всяком случае намеренно.
За неспешным разговором мы и не заметили, как дошли до дома.
— Знаешь что, сегодня мы отдыхаем, а завтра отправимся за травами. Пора готовиться к зиме, — сообщила я, открывая дверь. — Возьми ведро и натаскай воды.
Для меня было немного странно видеть, как ребёнок занимается вполне взрослыми делами. Носит воду, может что-то приготовить, ухаживает за скотом. Живя на Земле, в современном мире, я знала, что есть дома, где ребёнок по дому работает наравне со взрослыми. Но это встречалась так редко, что вызывало удивление.
Я не бралась судить, правильно это или нет. А сейчас, понимаю, насколько это верный подход, но именно в определенных условиях. Например, деревня. Слишком много всего надо сделать, чтобы прокормить свою семью. Так что, дети тоже трудятся много, внося свою лепту.
Кит натаскал воды, а я растопила печь и принялась за готовку. Достала небольшую сковородку и поставила на плиту.
У Адама я купила немного еды, но договорилась, что Кит будет прибегать вечером за молоком.
Нарезав небольшими кусочками грудинку, закинула её в сковородку. Пусть поджарится пока. Почистила картошку. порезала небольшими брусочками и закинула к скворчащему мясу. А сверху лук и соль. Вполне сытный ужин, ещё и крынка молока есть. Нам хватит и картошку запить, и позавтракать.
Пока жарилась картошка, нарезала тонкими ломтиками ветчину и свежего, белого хлеба.
Глаза Кита загорелись, когда он увидел хлеб и мясо. Это была редкость в доме Василия. Не потому что жадный. Точнее, бывший муж был жадным, но это не причина, почему такие продукты отсутствовали на столе.
Здесь, в Боровиках, люди жили как-то сплоченнее что ли… На моей памяти и драк-то особо не случалось, если только два пьяных друга что-то не поделили. Да и старостами всегда выбирали деятельных мужиков. Вот прошлый староста и предложил построить мельницу, а поля засеять пшеницей. Потом кто-то увидел, как в соседнем городке коптят мясо, и предложил такую новинку односельчанам.
В деревне Василия мельницы не было, а пшеничная мука стоила в разы дороже ржаной. Так что, покупали муку и пекли ржаной хлеб. А о копчёностях там вообще, наверное, никто не слышал. Просто солили сало и мясо, чтобы положить на хлеб.
— Потерпи немного, улыбнулась я. — Сейчас уже будем кушать.
Пока картошка доходила, я решила кое-что проверить. Бабушка не одобряла воду в доме, поэтому мылись мы всегда в бане. И теперь мне интересно, в каком она состоянии. Уберегла ли бабушка и её так, как дом.
Уберегла… Я вдохнула запах детства и на мгновенье прикрыла глаза, представляя себя маленькой. Горячий пар, прохладную водичку и берёзовые веники. И я, маленькая, сижу на лавке, вдыхая запах трав, отваром которых бабушка поливала камни.
Приходя в себя, тряхнула головой. Это не я была — Астра. Но её воспоминания ощущались как моими. Не просто воспоминания, а те чувства, которые она тогда испытывала.
Накидав в печку дров, я подожгла кору и прикрыла дверцу. Пока мы будем кушать, банька нагреется. Протапливать до нестерпимого жара я её не собираюсь. Нам бы просто помыться.
Вернувшись из бани, я быстро разложила картошку по тарелкам и налила молоко.
— Идём кушать, — позвала Кита, который ходил по комнатам, разглядывал, щупал…
Ребёнок уселся за стол и охотно взял ложку, торопясь приступить к еде. Глазёнки жадно сверкали, глядя то на картошку, то на хлеб, то на мясо.