В начале июня число эсдеков, стоящих на ленинской платформе, достигло ста. Было проведено общее собрание и избран президиум в составе Хигера, Рцхеладзе и Белова. Однако было принято решение не создавать отдельной организации и использовать ресурсы меньшевиков, включая общепартийную газету «Луч», в которой печатались и большевистские материалы. Ввиду недостатка в местных кадрах из Центра запросили лектора, которого, впрочем, Ленин так и не прислал[180].
Осторожность астраханских левых проявилась на общем собрании социал-демократов 9 июня. Когда из аудитории раздался вопрос о разногласиях между меньшевиками и ленинцами, большевик Хигер ответил, что это рано обсуждать, поскольку у членов партии слишком слабая теоретическая подготовка[181].
Надо сказать, что сами астраханские большевики относились к очень умеренному крылу, и антивоенные лозунги Ленина были для них неудобны. «Я большевик, – рассказывал Рцхеладзе, – и уже 13 лет назад был таковым. Я против войны. Но когда войска брошены вперед, я говорю: идите туда, куда вас зовет долг перед Свободной Россией»[182].
Сам Рцхеладзе, как и остальные агитаторы «революционной обороны», конечно, никуда идти не собирался.
В конце июля по инициативе ленинцев прошло несколько собраний по выявлению разногласий между двумя социал-демократическими течениями. Собрания были многолюдными, на первом, например, присутствовало 110 человек. Основным докладчиком был Трусов, по праву считавшийся интеллектуалом и образованным человеком[183].
Среди тех, кто вступил в РСДРП и примкнул к большевистскому направлению, оказались такие знаковые для астраханской истории люди, как казак Аристов, лидеры профсоюзов Липатов и Лемисов, бондарь Чугунов.
Но размежевание шло крайне сложно и медленно.
В августе в столице проходит два съезда – ленинцев и меньшевиков-оборонцев. От Астраханской объединенной организации РСДРП делегат направляется только на съезд к меньшевикам. И этим делегатом становится… Трусов.
Лишь 1 (14) августа стало в Астрахани днем раскола. Общее собрание членов РСДРП поддержало позицию Ленина. Меньшевики хлопнули дверью и ушли с заседания. Оставшееся большинство приняло решение создать организацию РСДРП(б), избрав в состав Бюро известных людей, возглавляющих профсоюзное рабочее движение, – Вейнмарна, Трусова, Хумарьяна и др. Председателем Бюро становится Трусов, возглавивший, таким образом, местных большевиков.
Уже 7 (20) августа вышел первый номер крайне левой газеты «Астраханский рабочий», редактором которой стал Александр Трусов. Газета была маленькой, уступая «Лучу» по объему вдвое, и в основном размещала материалы по общероссийской повестке, в первую очередь статьи Ленина.
Редакция не спешила признавать себя большевиками. Поначалу издание выходило как «общественно-литературная социал-демократическая газета», в сентябре обозначила себя как «орган РСДРП (интернационалистов)», и только в середине октября появился подзаголовок – «газета РСДРП(б)».
Сама редакция расположилась в доме № 38 по ул. Набережная реки Кутум, рядом с Сапожниковским мостом.
Газета быстро приобрела известность и стала пользоваться спросом на заводах и в гарнизоне. За первую неделю было собрано 363 рубля взносов на издание[184].
Внутри ленинской партии астраханцы относились к более мягкому, компромиссному течению.
Трусов хотел не раскола, а контроля над местной организацией социал-демократов. В первом же выпуске «Астраханского рабочего» он писал: «до сих пор у нас в Астрахани, слава богу, существовала объединенная социал-демократическая организация. Хороша ли, плоха ли была эта организация, но она существовала для всех, дисциплина обязательна»[185].
11 (24) августа проходит еще одно собрание социал-демократов, на этот раз в магазине Зингера на Татарском базаре. И вновь в повестке дня – вопрос о самоопределении партии. И хотя реальное размежевание уже произошло, левая часть явно пытается получить официальную поддержку большинства членов РСДРП и поглотить меньшевиков в рамках упомянутой дисциплины.
Численное преобладание ленинцев признал оборонец Федор Кругликов. «В настоящее время местная организация социал-демократов состоит в значительной степени из большевиков и представляет собой большевистский орган», – отмечал он еще в июле[186].
15 (28) августа меньшевики решаются на раскол. Но на их собрание приходит всего десять человек, включая Шебалина и Рафеса. Председателем меньшевистской организации становится А. Иванов[187]. Никакой поддержкой в обществе им заручиться не удается. Уже в сентябре меньшевистский «Луч» прекратил выпуск, так как лишился подписки со стороны коллективов. Иванов решил взять качеством и с октября начал издавать журнал «Мысль», в чем, впрочем, тоже не преуспел.
Но успешная астраханская тактика Трусова, завоевавшего социал-демократическую организацию, предполагала отказ от многих установок самого большевистского центра.
В сентябре в Петрограде по инициативе правых социалистов проходит «Демократическое совещание», смысл которого состоял в обсуждении отношения к кадетам и создании некоего органа, которому было бы подотчетно Временное правительство. Ленин высказался резко против участия в этом мероприятии, назвав его «презренной говорильней». Однако Трусов поехал на Демократическое совещание, официально будучи избран от Совета рабочих депутатов. От Совета солдатских депутатов делегатом стал прапорщик 156-го полка Александр Перфильев, левый эсер[188].
Об этом человеке следует сказать отдельно. Александр Семенович Перфильев родился 15 августа 1889 года в Уфе, закончил семинарию по специальности «учитель ручного труда», но уже в 17-летнем возрасте окунулся в вихрь первой русской революции. Он вступил в боевую организацию эсеров, примкнув к максималистскому крылу, вел агитацию на горных заводах и после разгрома организации был сослан в степной Тургай. Здесь Александр работал преподавателем в городском училище. В 1908 году Перфильев стал членом Златоустовского комитета партии эсеров, семьей так и не обзавелся и в 1914 году был призван в армию. В 1917 году он был переведен в Астрахань, став начальником 156-го полка по хозяйственной части. После революции имевший политический опыт 28-летний Александр Перфильев предложил сослуживцам создать полковой Совет и вскоре встал в его главе[189].
Пройдет всего несколько месяцев – и Перфильев станет главой автономного астраханского правительства.
Корниловское выступление
В середине августа 1917 года Совет Союза казачьих войск «заявил Временному правительству и народу, что снимает с себя возложенную на него ответственность за поведение казачьих войск на фронте и в тылу и заявляет громко и твердо о подчинении своему вождю-герою генералу Лавру Корнилову»[190]. Астраханское казачье войско в лице Правления присоединилось к этой декларации. Смысл бумаги сводился к прямому шантажу России угрозой военного путча в случае замены Корнилова на должности Верховного главнокомандующего.
Попытка правого государственного переворота, предпринятая спустя неделю Лавром Корниловым, как известно, провалилась, но изменила политическую ситуацию в целом. Стало очевидно, что во Временном правительстве эсеры и меньшевики играют второстепенную роль, между тем как не имеющая поддержки в народе партия кадетов вместе с генералитетом ведет страну к диктатуре. Единственной силой, способной остановить сползание России к реставрации правого режима, могли быть только последовательно левые. В центральных городах эту роль играли большевики. В Астрахани жизнь стала выводить на переднюю линию левых эсеров.
Поражение корниловщины дало им возможность укрепить свои позиции и потребовать от правых социалистов полного разрыва с кадетами.
2 сентября в Совете рабочих и солдатских депутатов состоялось общее собрание, на которое были выдвинуты две резолюции. Одну из них предложили большевики Трусов и Гольдберг, другую – член партии эсеров прапорщик Парфенов-Перфильев. В обоих текстах осуждалась корниловщина и содержался призыв к немедленному миру. Но большевики требовали перехода всей власти к Советам, а Перфильев – к Учредительному собранию. Большевики ставили вопросы о всеобщей трудовой повинности, конфискации капиталов, реквизиции хлеба у крупных землевладельцев и даже прекращения выпуска бумажных денег. Перфильев так далеко не заходил. Большевики уступили незначительно: 43 голоса против 50[191]. По сравнению с началом лета, их поддержка среди солдат возросла, а среди рабочих они доминировали. Но левые эсеры были их союзниками, а не противниками.
Это подтвердилось буквально через пару дней, когда на конференции фабрично-заводских комитетов было поддержано совместное предложение Перфильева, Гольдберга и Трусова о рабочем контроле на производстве, отмене коммерческой тайны и передаче власти Советам[192].
Казачество пребывало в состоянии неопределенности. Верхушка симпатизировала Корнилову. Фронтовики были резко против. 25 сентября прошел Второй большой войсковой круг. Среди делегатов преобладали представители станичных правлений. Председательствовал Ляхов. Его заместителями были Иван Бирюков и его сын Владимир Бирюков.
Круг поддержал инициативу донского атамана Каледина о создании Союза казачьих войск Юга России, объединяющего Дон, Кубань, Терек и Астрахань. После этого собравшиеся погрузились в обсуждение калмыцкого вопроса.