. Села заметно пострадали – в Михайловке сгорел мост, а в Яндыках в ходе боев была повреждена церковь[1334].
У Промысловки казакам и чеченцам удалось закрепиться, а тем временем из Порт-Петровска морем прибыло подкрепление: 400 штыков. Однако для нового наступления на Астрахань сил оказалось недостаточно. Несколько атак белых было отбито. Более того, им пришлось отойти еще дальше, к Лагани.
Из Порт-Петровска были направлены новые подкрепления и переброшено шесть самолетов.
8 августа силами тысячи пехотинцев и пяти эскадронов конницы белые прорвали фронт. Разгорелись ежедневные бои в районе Лагани, которая переходила из рук в руки.
15 августа прибыл пароход с четырьмя баржами, переполненный красноармейцами. Он доставил орудие, боеприпасы и амуницию. Затем прибыло еще два парохода. Из Астрахани были переброшены отряд Аристова, автопулеметная команда, отряд курсантов, батальон коммунаров, батальон рабочего полка и 4-й отдельный кавдивизион.
С воздуха по позициям противника удачно отбомбился красный гидроплан, сбросивший 15 бомб, одна из которых попала в офицерскую палатку[1335].
На позиции выехал лично член РВС Валериан Куйбышев. Коня ему предоставил Мина Аристов. Деятельный Куйбышев объехал части, причем неподалеку от Караванного сопровождавший его автомобиль застрял в песках, и Валериан Владимирович запросил на выручку человек двадцать с досками и верблюдами[1336].
Но войска Драценко неумолимо продолжали рваться к Астрахани.
К 17 августа красные отошли на бэровские бугры в 9 км южнее Михайловки. Пять рот 298-го полка, отходившие на Оранжерейное, были атакованы белой конницей и принуждены к отступлению на Икряное. Передовая группировка белых численностью в 700–800 штыков и до 500 сабель вышла на окраины Оранжерейного и к Федоровке.
21 августа пала Михайловка. Глубоким рейдом слева белые вышли к Линейному. Отдельные разъезды появились в 10–15 км от Астрахани и даже выходили поить коней на Волгу. Усилились авианалеты.
Белые войска были усилены подходом 3 кавполков, а Ширванский полк получил пополнение до 1200 штыков. Из Кизляра прибыл Кабардинский полк (500 штыков). Драценко отдал приказ о взятии Астрахани.
Наступление белых вызывало у просоветски настроенных астраханцев тревогу. Путь деникинских частей был уставлен виселицами. Женщинам скидки не делали. В Кизляре, например, была повешена астраханка Софья Фадеева, работавшая сестрой милосердия в полевом госпитале и отставшая от своих[1337].
Нельзя сказать, что к этому времени ловцы сильно симпатизировали большевикам. На 1 апреля 1919 года только в Астраханском уезде уклонилось от мобилизации в Красную армию или дезертировали из нее 3651 человек[1338].
Красноармейцы испытывали острую нужду в транспорте для оперативной переброски сил и вооружения. Однако с мобилизацией местных плавсредств возникли проблемы.
Население Басов, включая председателя сельсовета, было настроено против красных. Оно вовсю пользовалось преимуществами пластичного фронта и активно вело торговлю рыбой и хлебом с белыми маркитантами. Поэтому помощь красным в организации перевозок басинцы не оказывали.
Однако за Деникина воевать тоже никто не хотел. 20 августа командующий войсками Терско-Дагестанского края генерал И. Г. Эрдели в своём донесении Деникину сообщал, что надёжных матросов-добровольцев из рыбаков насчитывается всего сотня, а в основном «команды кораблей набираются из тех самых моряков, которые составляли прежнюю бичераховскую флотилию, разоружённую англичанами за большевизм».
Красному командованию пришлось мобилизовывать плавсредства из тыловой зоны – из Икряного. Это была масштабная мобилизация. Триста икрянинцев на 150 лодках прошли по камышитовым ерикам и заливам на юго-запад, чтобы помочь Красной армии в борьбе[1339].
Операцию по разгрому боевой группы противника возглавил начальник 34-й сд А. С. Смирнов.
Пройдя через Николаевку, 22 августа в Линейное вступили курсанты, буквально на несколько часов опередив ширванский полк полковника Потоцкого. В двухдневных боях курсанты овладели 27 августа Басами, взяв Потоцкого в плен.
Теперь бой шел в 5–6 км южнее Басов. Высоты, занятые белыми у Михайловки, господствовали над окружающей местностью, и красные понесли большие потери. Только обходом справа силами конницы они вынудили отойти белых к Михайловке.
Развивая наступление, советские войска заняли Караванное, но под Михайловкой понесли тяжелые потери. На правом фланге 2-й роты курсантов появился конный эскадрон под красным флагом. В действительности это были белоказаки. Весь состав роты числом в 30 человек во главе с командиром Гореловым был изрублен. Возникла угроза проникновения казаков в тыл. Положение спасли два пулеметных расчета. Увидев, как погибают под шашками их товарищи, бойцы сняли пулеметы с повозок и быстро открыли огонь по кавалеристам, выпустив в общей сложности восемь лент[1340]. Уцелевшие казаки бежали, оставив на поле боя до 150 трупов и бросив орудие[1341].
2 сентября у Оранжерей был высажен десант моряков Каспийской флотилии, который выдвинулся в направлении на Яндыки. Белый флот попробовал совершить рейд на Оранжереи, но их единственный вооруженный пароход «Араг», способный двигаться по мелководью, подорвался на мине и затонул. 5 октября на минном поле подорвалась и затонула канонерская лодка белых «Надежда».
Однако казакам удалось временно стабилизировать положение и даже взять в плен две роты 302-го полка 34-й сд.
18 сентября, перегруппировав силы, красные атаковали противника с трех направлений: с фронта, от Оранжерей и конным рейдом через степь в обход.
К 23 сентября 298-й и 302-й стрелковые полки и 2-й кавалерийский дивизион 34-й стрелковой дивизии заняли Михайловку, отбросив противника к Яндыкам и Промысловке, заняли их, в то время как десант моряков неожиданно появился в тылу белых и взял Бирючью Косу.
Десанту моряков способствовал успех красной Каспийской флотилии, нанесший поражение отряду белых кораблей у Вышки. В тылу у Драценко полыхало восстание в Дагестане, и немногочисленных сил не хватало для перекрытия всех проблемных направлений.
К 28 сентября противник был отброшен глубоко на юг, отойдя на 20 км за Оленичево. Затем наступила пауза. Пребывание белых в необжитых степях потеряло смысл, и они стали оттягивать силы к Кизляру. Этим воспользовалось красное командование, перейдя в середине ноября в новое наступление. За несколько дней в плен было взято 100 человек, захвачено 170 винтовок, а Ширванский полк, собиравшийся переходить на сторону Советов, белым пришлось разоружить и под конвоем казаков отправить в тыл[1342].
Воевать не хотели и моряки белой флотилии. Контрразведкой был расстрелян унтер-офицер, отвечавший за обустройство минного поля и умышленно ставивший обезвреженные мины[1343].
В результате 22 ноября район Лагани был окончательно очищен от противника, угроза Астрахани с юго-запада ликвидирована, а для советских войск открылись возможности продвижения на Кавказ.
Дезертиры и беженцы
Дезертирство носило массовый характер. Ради справедливости отметим, что в белой армии оно было распространено еще шире.
Его причины были разнообразны. В основе лежало крестьянское мышление, в котором мир и деревня являлись синонимами. Дальше собственного села человек просто не видел ничего и поэтому уходить сражаться за другие миры (села и города) стремления не испытывал.
Списки дезертиров публиковались в печати. Даже из штаба Астраханской Каспийской флотилии бежал 21 боец[1344].
Дезертиры не просто бежали. Они пополняли ряды городской преступности и степных банд. Очень часто такие банды обретали ядро в лице казачьих офицеров, и тогда они не просто грабили население, но сжигали школы и железнодорожные станции, взрывали водокачки и выводили из строя сельхозтехнику.
В январе прошло выступление дезертиров в Средне-Погромном Царевского уезда. Попытка местной власти ловить бежавших с оружием солдат закончилась тем, что их родственники и товарищи взяли штурмом здание местного Совета и военкомата, захватив оружие и патроны. Нескольких коммунистов избили до полусмерти. Председатель Совета бежал в Царицын, чудом оторвавшись от погони. После этого жители села избрали новый состав сельсовета и начали следствие в отношении захваченных коммунистов. Восстание, впрочем, продлилось всего сутки и было подавлено вооруженными отрядами РКП(б) из соседних сел.
Борьба с дезертирством велась по-разному. Применяемые методы зависели не только от характера совершаемых преступлений или проступков, но и от решений конкретного красного командира или следователя.
Как правило, дело ограничивалось условным тюремным заключением[1345]. Но, к примеру, в Нижне-Лебяжьем было расстреляно шесть местных жителей, в том числе три женщины, которые не только укрывали дезертиров, но и помогали им перейти линию фронта[1346]. Особый спрос был с командиров. В августе был расстрелян начальник миноносного отряда Михаил Воронин, ранее скрывшийся из части с 25 000 рублей[1347]. Такая же судьба постигла командира миноносца «Деятельный» Ростислава Семченко[1348]