— Без проблем, сударь! — протянул я ему руку.
Две сотни мерлинов — от меня не убудет! — перетекли моему поиздержавшемуся товарищу.
— Не знаю, как вас благодарить, молодой князь! — выдавил дерганую улыбку Гурьев.
— Пустое, — улыбнулся в ответ я. — В конце концов, это же на пользу всему отделению!
— Да, но… Еще раз спасибо!
— Пользуйтесь на здоровье, — благосклонно кивнул я молодому графу.
Внеочередное занятие по боевым техникам началось с того, что Корнилов вызвал из строя Воронцову и попросил ее продемонстрировать всем стойку, в которой она готовилась начать утреннюю дуэль.
— Прошу прощения, господин есаул, но сейчас при мне нет «бурдюка» — не захватила, — сухо заметил Милана.
— О, не беспокойтесь, молодая графиня, роль вашего холопа охотно сыграю я, — усмехнулся преподаватель.
Пожав плечами, Воронцова сняла китель и засучила левый рукав рубашки. Затем уже знакомым мне приемом спрятала правую кисть, а оголенную руку протянула Юрию Константиновичу. Тот аккуратно взялся за ее тонкое запястье.
— Обратите все внимание! — повернулся затем есаул лицом к классу. — «Бурдюк» расположен так, что щит молодой графини его надежно прикрывает. Да, на дуэльном поединке бить по холопу считается дурным тоном, но случайных попаданий избежать удается не всегда. Ну а в реальном бою ваш «бурдюк» без жалости вынесут при первой же возможности… Насчет правой руки молодой графини, надеюсь, всем все ясно и без пояснений. Единственный допущенный вами недочет, сударыня, — снова посмотрел Корнилов на Милану, — сей перстень, — свободной рукой он указал на серебряную печатку гонщика на пальце девушки. — По-хорошему, перед поединком его следовало бы снять — опытный боец, без сомнения, поступил бы так просто на автомате. Сие же артефакт-маячок. Да, он выдохшийся, но теоретически его возможно подзарядить. В случае дуэли, опять же, сие значения не имеет, но в условиях военных действий враг может им воспользоваться, чтобы вычислить ваше местонахождение — и даже наводить на сигнал маяка свои удары.
Я скептически покосился на свой собственный перстень. Начнется война — не забыть снять!
Хотя, через три дня с ним всяко придется расстаться — перстень гонщика же носится всего неделю в году…
— Но, как я уже сказал, применительно к дуэльному поединку сие несущественно, — заявил тем временем Юрий Константинович. — А посему, за образцовую изготовку на ристалище молодая графиня получает от меня дюжину призовых баллов!
— Благодарю, господин есаул, — кивнула Воронцова.
— Одевайтесь, сударыня, и возвращайтесь в строй, — велел ей Корнилов. — Что касается вас, молодой князь, — повернулся он затем ко мне, — то увы, ничего выдающегося вы продемонстрировать не успели. Но сам факт выхода на смертный поединок, конечно же, заслуживает уважения. Шесть баллов — ваши!
— Благодарю, господин есаул, — равнодушно поклонился я.
Вру. Не совсем равнодушно. Крохотный эмоциональный червячок где-то внутри у меня все же шевельнулся: Иванку я снова опережал, а «жандармы» не дали себя догнать «воронцовцам». Пустяк, а приятно.
— Я не случайно обратил ваше внимание на маячок молодой графини, — заявил преподаватель, когда Милана снова заняла свое место на правом фланге курса. — Тема нашего сегодняшнего занятия — маскировка или, как называют сию технику в обиходе, отведение глаз. Сперва несколько слов скучной теории. Маскировка не делает вас абсолютным невидимкой или, тем паче, бесплотным духом. Она именно что отводит глаза, равно как и прочие органы чувств, вашему окружению. Посему проще всего спрятаться от черни — представитель подлого сословия вас не узрит — постарается даже не смотреть в вашу сторону — не услышит, как бы громко вы ни говорили (конечно, кроме случая, когда вы сами пожелаете быть услышанным) — и, извините, не учует — если утром вы вдруг забыли принять душ или отведали за обедом горохового супа.
В строю сдержанно засмеялись.
— А вот против непосредственного осязания маскировка не сработает, она лишь отбивает у объекта желание двигаться в вашем направлении. Но ежели он на вас все же пойдет — по каким-то своим веским причинам — во избежание столкновения поспешите убраться у него с дороги! И смотрите под ноги: примятая трава под ногами выдаст вас с потрохами! Так же как капли дождя на ваших плечах. Повторюсь, специально смотреть на вас не станут, но краем глаза странность могут уловить…
Корнилов шевельнул пальцами — и внезапно я обнаружил, что гляжу в сторону — на фон Ливен. Тереза в свою очередь зачем-то повернула голову ко мне. А Муравьева, занимавшая место в строю за молодой баронессой, и вовсе оглянулась куда-то назад.
Усилием воли я заставил себя посмотреть прямо, но есаула там уже не увидел. Зато услышал — стало быть, Корнилов сам пожелал, чтобы его голос достиг наших ушей из-под прикрытия хитрой магической техники:
— С чернью просто, но обмануть одаренного уже сложнее. Во-первых, он может уловить шлейф от исхода вашей маны. Маскировка требует периодической подпитки, и чуткий оппонент способен сие отследить. Во-вторых, существует простая техника выявления скрытого. Наверняка все вы с ней знакомы…
«Та же комбинация, что и для меток на дорожных сундуках, — опередив мой вопрос, подсказал Фу. — Помните, сударь? Мизинец и безымянный прижаты, средний, указательный и большой оттопырены и разведены…»
«Помню», — подтвердил я, старательно складывая пальцы.
Пошла мана, но, вопреки моим ожиданиям, фигура Корнилова перед строем не проявилась.
— Не получилось? — насмешливо поинтересовался из пустоты есаул.
— Почему? Я вас вижу! — уверенно заявила Иванка.
— Я тоже! — помедлив, сообщила Муравьева.
— Остальные — больше маны! — потребовал преподаватель. — Маскировка — техника количественная. Чем сильнее я в нее вложился, тем больше усилий потребуется вам, чтобы меня раскрыть!
Гм…
Я добавил маны — и в самом деле разглядел есаула. Сперва нечетко, будто бы размыто, но уже через пару секунд — увидел явственно и резко.
— Отлично, — кивнул Корнилов, каким-то образом поняв, что наши старания увенчались успехом. — А теперь еще два важных момента. Первый: прикрыть маскировкой можно не только себя, но и товарища, а также неживые предметы — желательно, не слишком большие, иначе окружающие начнут что-то подозревать. Чтобы сделать сие, необходимо мысленно перечислить то, что вы желаете спрятать от чужих глаз. Сие не касается вашей одежды и обуви — она учитывается по умолчанию, а вот любую ношу следует упомянуть. И второе: раз запущенная, маскировка провисит около минуты — вне зависимости от того, сколько маны вы слили. Потом технику потребуется повторить… Ну а теперь сама комбинация!
Кадеты оживились.
— Маскировка — техника для двух рук, — заявил есаул. — Но конфигурация пальцев, что на деснице, что на шуйце, одинаковы, — он продемонстрировал нам сжатый кулак, а затем медленно распрямил мизинец. — На двух руках одновременно! — напомнил тут же. — Попробуйте!
Я сделал, как он велел, и не я один — мои однокурсники один за другим стали растворяться в воздухе. Причем, ни вправо, ни влево смотреть мне решительно не хотелось — только на Корнилова.
— Хорошо! — похвалил нас тот. — Кадет Юдин, больше маны: я вас вижу невооруженным глазом! Молодой граф Кутайсов, не машите руками: грудь госпожи Зиновьевой именно там, где вы пытаетесь ее нащупать!
Махать руками? Ну, разве что вперед или назад, а в сторону — зачем? Бессмысленное занятие, кому такое в голову придет?
Сделав над собой усилие, я все же повел кистью влево — мизинец (пальцевую комбинацию я не убрал) уткнулся во что-то мягкое. Должно быть, в бок Терезе. Фон Ливен, впрочем, не отозвалась ни звуком — хотя, может, это я ничего не услышал, дезориентированный маскировкой молодой баронессы.
Руку я поспешно отдернул.
— А сейчас поиграем в прятки! — с широкой улыбкой провозгласил Юрий Константинович, когда через минуту строй наших черных мундиров вновь сделался видимым. — Первое и второе отделение маскируются — третье ищет. Потом поменяетесь ролями. Так что не сливайте всю ману в первой же попытке — будет еще два раунда!
Глава 24
в которой я в основном смотрю и слушаю
Одной маны для успешной игры в прятки оказалось, увы, недостаточно. Как видно, требовались еще и способности именно к этой магической технике — а вот с ними у меня, похоже, не слишком сложилось. Ну а к помощи Фу я решил не прибегать… И лучшим в итоге не стал, несмотря на то, что маны, наверное, слил больше, чем любые пятеро других кадетов.
А победила Муравьева — ее не смог найти никто, а она находила всех. Вот это я понимаю талант!
В итоге Маша заработала двенадцать баллов, по шесть получили Воронцова и Ясухару. Я остался без награды. Правда, не прибавилось очков и у Иванки.
Обед прошел за разговорами о войне — начнется-таки она после истечения срока османского ультиматума или нет, и если начнется, то чем и как закончится. Большинство кадетов сходилось на том, что рыпнуться на Россию турки не рискнут, ну а если вдруг все же сподобятся, их нынешняя столица — Стамбул — очень быстро снова станет Царьградом. Некоторые — среди них Востряков, Вастрякова и фон Функ — при том сетовали, что мы пока только на первом курсе и, когда и если императорская армия выступит в поход, все равно останемся просиживать штаны в Федоровке. Другие — Багратиони и Самойлов, например — им возражали: старших кадетов, мол, тоже в бой никто не бросит, а в том, чтобы торчать в тыловой части, славы немногим больше.
Мы с фон Ливен, все еще потерянный Гурьев и, как ни странно, Иванка, по большей части отмалчивались.
А после обеда, когда я уже направился было в казарму — вздремнуть после почти бессонной ночи — меня перехватила Милана.
— Ты что, не идешь? — удивленно спросила она меня.
— Куда? — речь молодая графиня вела явно не о чертоге номер пять.