Ладно, все это суета сует. Перед отъездом надо бы повстречаться со всеми знакомыми хотя бы виртуально и поставить их в известность, да и попрощаться. А потом заняться подготовкой транспорта. Теперь, когда я практически знаю, в какой стороне искать Умника, смысла сидеть на одном месте нет, но и торопиться не стоит. Лететь-пердеть быстрее, чем со скоростью звука, я не хочу, к тому же у меня есть незаконченные процессы, которые надо бы завершить, а то, чувствую, после встречи с Умником ими заниматься просто не останется времени. Ну и решил сделать себе комфортное средство передвижения. Своего-то дома у меня тут нет, но можно создать нечто такое самому, пусть и небольшое по размерам. Зато прикольное.
Ладно, кому первому позвонить?
Лулио де Монто
Повелитель Чар наслаждался одним из редких моментов отдыха, пытаясь не думать о делах. Да-да, пытаясь! Даже в эти моменты расслабления в теплой воде купальни мысль медленно скользила по верхушкам волн событий, минувших, будущих и несбывшихся. Дел становится все меньше и меньше, постепенно все переходит к наследнику, но некоторые из них Лулио просто не мог не довести до стабильного хотя бы промежуточного результата. А про кое-какие из них наследнику просто незачем знать.
Самое последнее и одно из самых важных дел плавно подходило к неспешному завершению. И это поиск императрицы. Правильной императрицы. Наконец-то эта задача, долгая и муторная, завершилась. Самое главное, все довольны. И император любит, и Карина тоже. Даже если и не очень пока, все наладится, тем более что Тиль во вкусе девочки, тоже небезразличной старому чародею. Так что все будет в порядке. Тяжело, конечно, пришлось, когда надо было шаг за шагом переключать внимание девушки на императора, отводить ее мысли от Никоса. При этом используя минимум чародейства, а больше ситуационного моделирования. Подстраивать сценки, краем уха услышанные разговоры, выставлять Никоса формально героем, но не в слишком выгодном свете.
А уж Карину чародей хорошо успел изучить, чтобы понимать, за какие ниточки дергать. И даже то, что она понесла от Никоса, не сильно печалило. Правильно оформить ребенка в глазах аристократии он сможет. Причем не придется прятать сам факт того, что ребенок не от императора. Будут у него еще дети, да мальчики, а не девочка, как сейчас. Эта девочка будет играть большую роль в усилении империи опосредованно, не претендуя на престол, и почему-то (это Лулио видел смутно) примет активное участие, если не основополагающее, в налаживании связей с представителями другого континента. Да и помощницей наследникам и любящей старшей сестрой будет хорошей. К тому же очень сильной чародейкой и… – опять же смутно – кем-то еще навевающим мысли об археях и мейхах прошлого. То есть все это пойдет на пользу Оробосу. А принцип «империя превыше всего» никто не отменял. И пока среди стражей страны будут видящие Повелители Чар, любые правила, регламентирующие поведение аристократии и дворянства, могут быть скорректированы в нужном направлении. Это если особо упертые будут настаивать на том, чтобы следовать букве правил, но не их духу.
Из главной залы раздался противный и пронзительный звук колокольчика. Порой Лулио думал, что Никос специально сделал такой сигнал амулета связи, от которого даже зубы начинали вибрировать. Ведь не может быть таких колокольчиков?
Выругавшись, чародей, показывая силу духа, не спеша выбрался из купальни, завернулся в халат и медленно, демонстрируя характер, направился к амулету. Войдя в комнату, Лулио резко остановился, увидев иллюзию Никоса, вернее, его спину, задумчиво рассматривающего корешки книг на полке залы. Чародей покашлял, привлекая внимание. Никос повернулся:
– Прошу прощения за вторжение, – и, махнув рукой, выключил противный звук.
– Чего… пришел? – Лулио с трудом подобрал правильно слово для нового вида связи. Все-таки правильно они тогда с уважаемым демоном с другого континента отказались встраивать в свой организм первый предложенный Никосом вариант его болталки. Проверить ее почти невозможно, по крайней мере, по-быстрому проведенный анализ ничего не дал, а так кто его знает, что Никос туда встроил.
– Да вот попрощаться заглянул напоследок. – Никос сделал вид, что присел в кресло. В виде иллюзии это смотрелось довольно забавно, особо с учетом того, что иллюзия слегка провалилась внутрь.
– Надолго уезжаешь? – спросил Лулио и сел в другое кресло.
– Да вы же в курсе должны быть. Наверное, навсегда.
Лулио покивал.
– Что, никаких линий, где я есть? – поинтересовался Никос. – Ничего такого позитивного? Или причины, почему меня не будет?
– Прости, парень. Многое я вижу, но тебя там нет. И почему тебя нет, я тоже не вижу. Не хочу обнадеживать, но только на уровне ощущения-послевкусия есть какой-то маячок в будущем, но настолько далеком, что на такой срок даже я ничего не вижу. Вернее, вижу я много, но мне не все понятно. Наслоение одного на другое. Фактически можно все это не учитывать, так как оно вполне может быть игрой воображения или подсознания, где желания чародея начинают превалировать над реальным положением дел. Впрочем… – чародей запнулся, – я снова съехал в свою любимую колею нравоучений…
– Ничего страшного, – улыбнулся Никос. – У нас говорится: «Делай что должно – случится что суждено». Так что… – Немного помолчав, он вдруг спросил: – Как там дела у Карины с императором?
Лулио чуть не закашлялся от неожиданности. От Никоса он такого вопроса не ожидал.
– Да все у них хорошо, – пробурчал чародей, тоже разваливаясь в кресле. – Если ничего не будет мешать, отличная пара получится. И что самое главное – счастливая.
Никос некоторое время смотрел на чародея, потом резко встал.
– Ладно, пойду я. Следите тут хорошо за империей и… императрицей. – Образ гостя развеялся.
Лулио вздохнул:
– Удачи тебе, парень. Надеюсь, все у тебя сложится.
Ник
Разговор с Лулио совсем не обнадежил. Но и не убил, ибо ничего другого я и не ожидал. Поэтому решительно набрал номер Карины.
Девушка ответила мне сразу, будто чувствовала что-то. Сидела она в одиночестве на скамейке у пруда в императорском парке и любовалась плавающими по поверхности воды красивыми птицами. Не лебедями, увы, но такими же грациозными.
– Наслаждаешься видами природы?
– Что-то вроде того, – улыбнулась чародейка.
– Да… Чудесно тут, – согласился я, оглядевшись.
– Ты уезжаешь?
Я внимательно посмотрел на девушку. Лулио не успел бы ей рассказать, другие вроде бы не знают.
– Догадалась?
– Почувствовала. Надолго?
– Судя по всему, надолго.
Помолчали.
– Как у тебя с Тилем?
Легкая заминка с ответом.
– Я приняла его предложение стать его женой.
Помолчали.
– Что ж… Поздравляю. Желаю тебе счастья.
– Спасибо. Сам как?
– Да вроде нормально. Очередной этап жизни закончен, пора переворачивать страницу.
– Не только у тебя. Не только…
Птица подплыла к самому берегу и вопросительно уставилась на чародейку.
– У меня на родине есть похожие птицы. Лебедями их называют. У них может быть лишь единственная любовь на всю жизнь. И если одна птица погибает, вторая складывает крылья и падает камнем вниз. Без своей пары они не хотят жить.
– У людей такое тоже бывает, – немного неуверенно сказала Карина.
– Конечно, бывает. И я очень надеюсь, что император – именно такая твоя половинка. Но если начнет обижать, звякни мне, я ему прочищу мозги на тему, как обращаться с любимыми женщинами.
Карина улыбнулась:
– С любимой женщиной. С одной!
– Вот именно!
Молчание…
– Ладно, давай прощаться, что ли… – наконец сказал я.
– Давай.
Снова молчание.
– Все, прощай!
– Береги себя! – Карина наконец улыбнулась и глубоко вздохнула. – Говоришь, пора переворачивать страницу? Надеюсь, это будет не последняя страница в твоей жизни. – Карина встала. – В любом случае спасибо тебе за все! И если вдруг когда-нибудь ты окажешься где-то рядом, буду рада встретиться с тобой как с другом… Как с обычным другом.
«Ну что ж, – подумал я, глядя с другой камеры в спину удаляющейся бывшей подруги. – Больше никаких «личных друзей». Удачи и тебе… Императрица».
Шойнц Индергор Виртхорт
Солнце приятно щекотало лучиками лицо. Мужчина щурился и слегка улыбался. На повороте к одному из множества в столице Оробоса парков он на мгновение остановился, задумчиво постукивая тростью по ноге. Кивнул себе и повернул по дорожке в глубь парка.
Свой путь он закончил у озера и долго смотрел на плавающих птиц. Улыбнулся мимолетной мысли: многие важные события в Оробосе происходят с ним вот в таких вот парках или рядом.
Неожиданно он резко повернулся, вытянул трость в сторону проходящего мимо мужчины и сказал:
– Не стоит даже пытаться.
Прохожий неприметной внешности замер на полушаге, опустил свою трость, очень похожую на ту, что держал в руках Шойнц, внимательно посмотрел в глаза профессору и медленно кивнул:
– На чем я прокололся?
– Не надо было использовать против меня методы борьбы с чародеями, многие из которых я же и разрабатывал.
– Пожалуй, – снова кивнул прохожий. – Я всегда признавал, что ты лучший из нас.
– Но все же рискнул пойти против? – Шойнц с любопытством смотрел на мужчину. – Иллюзию сними.
– У них были убедительные аргументы. – Мужчина дотронулся до виска, и вмиг лицо поменялось, а на голове стала видна тонкая диадема, которая формировала иллюзорное лицо постороннего человека.
– Ты постарел, – хмыкнул Шойнц.
– Работа такая… Что с моей командой?
– Думаю, мои люди уже их взяли.
– Видимо, чародеи помогли? – Прохожий бросил мимолетный взгляд на кольцо, которое вдруг замигало красным цветом и погасло.
– И они, – слегка кивнул Шойнц. – Как тебе, видимо, сказали, я с ними сотрудничаю.
– Почему?
– А почему ты не произнес слово «предатель»?