Да и про читателей нельзя сказать, что они уж совсем ни о чём не догадываются. И они замечают, как похож Карлсон не только на всех ребят на свете, но и особенно, как уже было сказано, на некоторых. А главное, как эти некоторые похожи на Карлсона. С каждым разом всё смешнее вновь узнавать привычки и словечки Карлсона. Но ещё смешнее подмечать эти привычки у своих знакомых и у самого себя. А смех, как известно каждому, «лучшее в мире лекарство», вроде «приторного порошка», которым лечится Карлсон.
Одни ребята будут вырастать из Малышей — товарищей и читателей Карлсона, другие — подрастать и становиться его читателями, а толстенький человечек с кнопкой на животе так уж навсегда и останется «лучшим в мире Карлсоном» — сластёной, «жадиной», шутником, озорником, хвастунишкой. Но Малыш, и его друзья — Кристер и Гунилла, и все читатели всё равно любят Карлсона за весёлый, смелый и добродушный нрав, за беспечную предприимчивость и бесконечные выдумки. Они с улыбкой прощают «в меру упитанному мужчине в самом расцвете сил» его забавные детские слабости. И Малыш с радостью соглашается стать Карлсону «родной матерью», готовить ему «приторный порошок», подметать ореховую скорлупу в его домике, шить ему при свете керосиновой лампы «привиденческие одежды» и даже подарйть на второй день рождения в году свою любимую игрушку — малюсенький пистолетик, который умещается в спичечной коробке, но стреляет так же громко, как настоящий. «Ведь что ни говори, а не очень-то уютно жить одному в маленьком домике, да ещё в таком, о котором никто не слышал.
Когда книжка про Малыша и Карлсона была впервые переведена на русский язык, ребята, читатели одной московской детской библиотеки, написали Астрид Линдгрен письма о том, что они тоже полюбили её героев — «лучшего в мире Карлсона» и Малыша, который умеет так хорошо дружить.
«Я получила твоё письмо, — писала Астрид Лйндгрен, отвечая одной девочке, — и поверь мне, очень ему обрадовалась. Я никогда раньше не получала писем из Москвы… Летом я живу в Фурусунде, который находится в стокгольмских шхерах. Мой дом стоит у самого берега моря, и я вижу пароходы, которые идут в Финляндию, а оттуда недалеко до России, где ты живёшь. Сейчас у нас светит луна, интересно, светит ли она у тебя? Я очень рада, что тебе понравился Карлсон…» Ребята просили Астрид Линдгрен написать продолжение «Малыша и Карлсона». Всем хотелось узнать, прилетит ли Карлсон, когда Малыш вернётся от бабушки. Вот что ответила Астрид Лйндгрен: «Я со временем напишу продолжение, но это будет не так скоро, потому что сначала я должна написать ещё много других книг».
Те, кто переписывались с Астрид Линдгрен, уже выросли, а вы, ребята, будете читать «Малыша и Карлсона» сразу вместе с продолжением и ещё одним продолжением.
Малыш растёт — он уже учится во втором классе, а в третьей части книжки переходит в третий. Растёт и умнеет, но остаётся всё таким же бесхитростным и таким же верным другом. Зато Карлсон совсем не меняется. Он всё ещё не умеет читать и не знает сложения, а пишет кривыми печатными буквами с чудовищными ошибками — как дошкольник. И привычки его остаются прежними. Он всё так же кружит по комнате, высматривая, как бы позабавиться, всё так же любит тефтельки, булочки и пироги со взбитыми сливками, всё так же считает себя «лучшим в мире» и надувается, когда Малыш забывает повторять ему это на каждом шагу. И всё так же куролесит, как озорной ребёнок… А может, как и «чур», гном, домовой из старинной шведской сказки? Да какой же это «чур», гном, домовой — с кнопкой на животе и пропеллером на спине? Но как раньше, в старинных сказках, «чур», гном, домовой норовил пошутить над жадной хозяйкой и толстопузым скрягой, так в сегодняшней сказке Карлсон — «никакой не гном, а просто Карлсон, который живёт на крыше и умеет летать» — норовит подшутить над фрекен Бок, решившей во что бы то ни стало выступить по телевизору, и над чересчур уж самодовольным дядей Юлиусом, который всех поучает, и над двумя ворюгами — Филле и Рулле, охотящимися за «спутником-шпионом» ради наживы, и над «красивым, умным и в меру упитанным» представителем шведского телевидения, гоняющимся за сенсацией, и над редакцией шведской газеты, пустившей «газетную утку» про «спутника-шпиона», чтобы привлечь подписчиков… А обещанного вознаграждения в десять тысяч крон «за раскрытие тайны» Карлсон так и не взял, только набил карманы блестящими пятиэровыми монетками — за остальными он, может, когда нибудь потом приедет с тачкой. И «мультимиллионером» он стать отказался. К чему Карлсону богатство? Ему ведь надо только, «чтобы было весело и забавно» и чтобы «каждый имел право быть Карлсоном», то есть самим собой. Да и всерьёз ли «раскрыта тайна»? Или только в шутку?..
Астрид Линдгрен написала и много других книг для детей. Их читают на разных языках ребята более чем в двадцати странах мира. За свои весёлые, умные и добрые книги она два раза получала международную премию — медаль имени великого сказочника Ганса Христиана Андерсена.
Когда вы немного подрастёте, обязательно прочитайте другие её книжки, переведённые на русский язык: «Приключения Калле Блюмквиста», «Расмус бродяга», «Пеппи Длинный Чулок», «Мы — на острове Сальткрока». Они вам наверняка понравятся!
Рони, дочь разбойника
© Москва: «Детская литература», 1987 г.
© Журнал «Наука и жизнь» 1987 год № 4 (Предисловие Л. Лунгиной)
Повесть-сказка Астрид Линдгрен про девочку Рони, дочь самого могучего разбойничьего атамана всех лесов и гор, и про неведомый мир, в котором все необычно, таинственно и странно. А еще она о приключениях, дружбе и любви.
Л. ЛунгинаОб Астрид Линдгрен и её новых героях
Имя замечательной шведской писательницы Астрид Линдгрен всем, конечно, хорошо знакомо, но, наверное, мало кто знает, что родилась она в первом десятилетии нашего века, точнее в 1907 году, на хуторе, в простой крестьянской семье. А что такое шведский хутор, хорошо представляют себе те, кто читал про Эмиля из Люннеберги и смеялся над его проделками. Итак, маленькая Астрид росла на хуторе, а в школу ходила за несколько километров, в ближайший городок — в Ваммербью. Скорее всего именно в нем — или точь-в-точь в таком же — и поселилась Пеппи Длинныйчулок, когда сошла с корабля, так что вообразить, в какой обстановке прошли школьные годы будущей писательницы, тоже не трудно. Уже взрослой Астрид Линдгрен переехала в столицу, в тот самый Стокгольм, где на крыше одного обыкновенного дома, за трубой, примостился домик Карлсона. Но это произошло гораздо позже, так как Астрид Линдгрен вовсе не сразу стала писательницей. Долгие годы она работала секретарем-машинисткой в конторе мужа. А по вечерам часто рассказывала своим детям разные истории, которые для них придумывала. Однако, несмотря на просьбы детей, она их не записывала — на это у нее попросту никогда не хватало времени. Но вот однажды зимой она поскользнулась на обледеневшем тротуаре и сломала ногу. Прикованная на несколько недель к постели, Астрид Линдгрен смогла наконец записать любимую историю своей дочки, чтобы подарить ей на день рождения самодельную книжечку. А потом девочка уговорила мать послать эту книжечку в издательство. Вот как случилось, что не только дочка Астрид Линдгрен, но и все дети Швеции познакомились с Пеппи Длинныйчулок. Да и не только Швеции. Потому что история про Пеппи, как только она была напечатана, принесла автору широкую известность, была переведена на многие языки и удостоена премии Андерсена — высшей международной литературной премии за книги для детей.
Астрид Линдгрен было уже почти 40 лет, когда вышла ее первая книга, но она так много работала, что наверстала упущенное время. Чуть ли не каждый год дарила она ребятам новую повесть, или пьесу, или сценарий для фильма. Ее книги знают теперь дети на всех континентах, они переведены на 19 языков. К концу 70-х годов ее слава была уже так велика, что, казалось, преумножить ее невозможно. И все же с публикацией повести «Рони, дочь разбойника» Астрид Линдгрен перешагнула еще один порог: из самой знаменитой детской писательницы она стала просто самой знаменитой писательницей Швеции. Потому что историю про Рони читают не только дети, но и взрослые. И все удивляются. Оно и понятно — ведь это книга совсем другого рода, чем те книги Астрид Линдгрен, которые всем известны. А вот «Малыш и Карлсон, который живет на крыше», «Пеппи Длинныйчулок» и «Эмиль из Люннеберги» при всем их различии очень похожи друг на друга.
Если в «Малыше и Карлсоне» и в остальных своих повестях Астрид Линдгрен всегда отталкивалась от знакомого, привычного, узнаваемого, то тут она с первых же строк окунает читателя в завлекательный, неведомый мир, где все необычно, таинственно, странно, где все поражает.
В самом деле, не квартира, не сад, не хутор, а разбойничий замок на неприступной «разбойничьей горе», а в нем, в каменном сводчатом зале, сидит самый могучий разбойничий атаман во всех лесах и горах со своими двенадцатью разбойниками. Вот оно, место действия нашей истории, похожее скорее на театральные декорации, чем на живую действительность. А за разбойничьим замком раскинулся разбойничий лес, и населен он сказочными существами, причем самыми разными. И такими, которые уже не одно столетие кочуют из сказки в сказку, вроде гномов и троллей, и совсем небывалыми, рожденными фантазией писательницы, — тюхами, живущими под снегом, подземными духами, в туман заманивающими людей в свое царство, и, главное, злобными друдами, прилетающими с горных вершин, чтобы вонзить свои острые когти в человеческих детенышей.
Так что же это, сказка? Конечно, сказка. Но особая, потому что хоть лес в ней и кишмя кишит разными сказочными созданиями, он вместе с тем — живой дремучий лес, полный зверья, и птиц, и рыб в бочагах, лес, живущий своей лесной жизнью. И смена времен года описана в этой странной сказке с точностью фенолога. Да, лес, река, скалы и небо над головой занимают в истории про Рони непомерно большое место, потому что этот зелено-синий, постоянно меняющийся и вместе с тем вечный мир живой природы не фон ее приключений, а как бы одно из главных действующих лиц этой повести. И именно в этом — ключ к пониманию того, что Астрид Линдгрен хочет сказать.