Астрологическая символика через календарные верования сливалась с иранским культом Зурвана (Зервана), бога времени, которого римляне ассоциировали с богом неба и времени Ураном (Кроносом). В этом синкретическом образе божество приобретало странный, даже чудовищный облик, что понятно: время пожирает своих детей, свои создания, оно беспощадно, а астрология помогает понять и рассчитать его течение. Культ Кроноса-Зурвана был, вероятно, частью митраизма, но его использовали и гностики, и последователи других религиозных сект и философских школ. Со временем имя Кроноса перешло в бытовое словоупотребление и дало имя «хронометру» для измерения времени.
Эон на обороте римской монеты, 42 г. до н. э.
Staatliche Museen zu Berlin, Münzkabinett / Dirk Sonnenwald (по лицензии CC BY-SA 4.0)
Наконец, важной частью астрологической мифологии позднего Рима стал образ Эона, также визуально связанный с зодиакальной лентой-эклиптикой и прочими уже знакомыми нам символами. Некоторыми чертами он иногда напоминает Кроноса-Зурвана, но может и сильно от него отличаться
В Модене сохранился образ, который иногда определяют как Кроноса-Зурвана со Скорпионом, Тельцом и Овном на груди и с козлиными копытами. Он стоит между двумя половинами яйца (из космического яйца рождался и Митра), откуда вырывается пламя, за плечами у него лунный полумесяц, вокруг — знаки зодиака, а по углам — аллегории ветров. Иногда этот образ идентифицируют как Эона, по крайней мере его копировали под именем Эона ренессансные граверы. И пускай они не слишком разбирались в нюансах запутанной мистической символики, но все же стремились ее понять.
В отличие от безжалостного Кроноса, Эон символизировал всю длительность космического времени и в этом смысле тоже мог ассоциироваться с иранским Зурваном, но без кровожадного оттенка пожирания созданного мира. Кронос обозначал линейное время, имеющее начало и конец, а Эон был ближе к понятию вечности. Именно Эон стал воплощением звездного, небесного времени: он управлял циклами движения небесных тел, восхождением и нисхождением планет, сочетаниями знаков и знамений. По сути, изначально гностический и весьма абстрактный Эон стал богом астрологии как таковой.
Усвоив и переосмыслив научные и мифологические идеи и образы астрологии Месопотамии и Египта, греки в классический и эллинистический периоды стремились либо рационализировать эти верования и пойти по пути математической астрономии, либо признать астрологию божественной премудростью, которая превышает человеческий разум, но все же доступна вычислениям и прогнозам. Вслед за восточными предшественниками, греки считали условием астрального влияния на жизнь людей веру в Судьбу. Хотя их понятия судьбы и ее непреклонности или условности отличались от египетских или вавилонских (см. подробнее приложение 2 и приложение 3).
Изображение Кроноса-Зурвана в митреуме Гая Валерия Геракла и сыновей. Италия, ок. 190 г. Обычно его помещали в центр ленты-эклиптики со всеми знаками зодиака, из античной традиции такую иконографию заимствовали граверы эпохи Ренессанса.
Franz Cumont. Monuments Figurés sur les Mystères de Mithra, 1896 / Wikimedia Commons
Римляне иначе обошлись с астрологической мифологией и астрономическими знаниями. Во-первых, они составили ряд практических пособий по астрономии и астрологии на основе эллинистических достижений, что позволило передать знания дальше, другим народам и временам. Во-вторых, они приняли астрологию как удобный политический инструмент, житейское орудие и полезный метод решения проблем — или, наоборот, как вредное суеверие. В-третьих, жители Римской империи создали сложные и не до конца известные мистические культы на основе космологических и астрологических мифов и превратили их в настоящие таинства, не упустив философских размышлений о природе времени, человеческой жизни и судьбах мира. Космическое восприятие земных событий оказало косвенное влияние на новую доминирующую религию, христианство, и на политическую идеологию Средних веков и раннего Нового времени.
Глава 4. Дома мудрости: астрология от Феса до Согдианы
История «арабской науки», в том числе астрономии и астрологии, начинается в Гондишапуре. Сегодня мало кто слышал об этом старинном персидском городе, основанном в 271 году и населенном первоначально несторианами из Сирии. Это были христиане, считавшиеся официальной церковью еретиками и прошедшие за несколько веков путь от восточных провинций Римской империи до Китая эпохи Тан, перенося с собой ремесла, научные знания и торговые контакты. В V веке по указу византийского императора Зенона несториане были изгнаны из Эдессы и в целом из империи и массово переселялись на восток. В VI веке Гондишапур стал вторым по величине городом империи Сасанидов, здесь действовала греко-сирийская медицинская школа, оказавшая впоследствии сильное влияние на арабскую медицину, работала больница. Необходимость заставила сирийцев-несториан овладеть многими языками, из их общины вышли многие переводчики, в том числе с греческого, латинского, санскрита, пехлеви на арабский. Была в Гондишапуре и большая библиотека с обсерваторией.
В 636 году арабы завоевали город, а в 832 году при аббасидском халифе аль-Мамуне ученые из Гондишапура заложили научную школу Багдада (о которой пойдет речь далее). Астрономия, математика и астрология процветали в персидском несторианском культурном центре, причем здесь сошлись разные астрологические школы — античная, индийская и отчасти китайская. Но главное — именно этот город стал ключевым звеном в системе межкультурных коммуникаций. Переплетаясь, греческая, иудейская, римская, сирийская, индийская, персидская и даже китайская наука порождали неожиданные и прекрасные «побеги». Ученые шли из Гондишапура не только в арабский Багдад, но и в другие концы обитаемого цивилизованного мира, а из других краев сюда приходили учиться и переписывать книги. Научный центр принято называть Академией или Университетом Гондишапура, хотя, конечно, это довольно условный термин. Тем не менее в Академии было нечто вроде факультетов медицины, философии, богословия и наук. Упадок Гондишапура начался параллельно с расцветом Багдада, поскольку персидский город из перекрестка дорог превратился в отдаленную провинцию. Около 1000 года его уже упоминали как руины.
Завоевание новых земель арабами и распространение ислама началось в VII веке, еще при жизни Мухаммеда. В течение VIII и IX веков арабские войска сокрушили персидское государство Сасанидов, прошли по Центральной Азии, покорив Хорезм, Согдиану и Синд (провинцию современного Пакистана, во времена халифата — индийские земли), и продвинулись по Шелковому пути к границам Китая. Они заняли Кавказскую Албанию, Армению, вышли не то к Дону, не то к Волге или Днепру (точно неизвестно, поскольку они быстро отступили к Кавказу), захватили острова Средиземного моря и юг Италии, Месопотамию, Ближний Восток и Египет; дальше прошли по всему северу Африки (Магрибу) вплоть до современного Марокко, пересекли пролив и заняли почти весь Пиренейский полуостров, создав там государство Аль-Андалус; а на севере добрались до Пуатье, где их остановили войска франков. Перед «черными халатами», как называли арабов на Востоке, не мог устоять почти никто. В IX–X веках энергия наступления все-таки иссякла, и началось деление огромного Арабского халифата на обособленные владения, а затем силу стали набирать тюркские племена, вытеснившие арабов из многих земель.
После первых десятилетий Праведного халифата четырех преемников Мухаммеда к власти пришла династия Омейядов со столицей в Дамаске (660–750). Именно Омейядский халифат достиг максимального территориального расширения. Этот период характеризуется религиозным рвением, пусть арабы и предоставляли завоеванным народам возможность сохранять свою веру и обычаи, выплачивая особый налог для немусульман. На смену Омейядам пришла новая династия, построившая Аббасидский халифат со столицей в Багдаде (750–945, 1124–1258). При распаде Омейядского халифата часть территорий откололась, образовав независимые мусульманские государства (Идрисиды в Марокко, Кордовский эмират и т. д.). Несмотря на непредсказуемый характер и крайнюю жестокость халифов этой династии, именно на первую половину их правления пришелся «золотой век ислама» — расцвет многонациональной культуры и науки, во многом подготовленный персидской династией визирей Бармакидов (уничтоженной в 803 г., после чего Персия и ряд владений на востоке постепенно вышли из-под контроля халифов). Большую роль в успехе сыграло религиозное движение сторонников науки мутазилитов (см. далее). Но усиление нетерпимых к светским занятиям богословов изменило обстановку в халифате, а нашествие турок-сельджуков сокрушило его. После падения сельджуков Аббасиды попытались ненадолго возродить халифат, однако время было упущено, а нашествие монголов положило конец этому периоду в истории.
Халиф Абу Джафар аль-Мансур (Победоносный) принял решение построить Багдад после победы над внутренними врагами, завоевания Персии и обращения ее населения. Город должен был расположиться в самом центре Дар аль-ислам (то есть «исламского мира») — и в наименее зараженном москитами участке на берегу Тигра, рядом с развалинами Ктесифона, бывшей столицы Сасанидской империи персов. Выбор места проблем не вызывал, в отличие от времени, когда следует заложить столицу халифата. С этой целью аль-Мансур пригласил астрологов: перса-зороастрийца Наубахта, иудея Машаллаха ибн Асари аль-Басри (настоящее имя Менассия) и араба Ибрахима аль-Фазари. Специалисты считают, что они использовали персидский астрологический трактат «Зидж аш-Шах[рийар]», переведенный на арабский около 790 года, но составленный около 550 года на основе индийских источников (персидская наука нередко становилась посредником между индийской и арабской или греческой и арабской). Выдающийся астроном XI века Абу Рейхан аль-Бируни сохранил гороскоп на основание Багдада в сочинении «Хронология, или Памятники минувших поколений» (известно по рукописи XIV в.). Город был торжественно заложен 30 июля 762 года. Покровитель царской власти Юпитер в это время восходил на востоке, планета воителей Марс заходила на западе; Юпитер располагался в 1-м доме, Марс — в 7-м, Солнце — в 9-м. Церемония закладки проводилась в середине дня, поэтому астрологи, выбравшие не только день, но и час, заранее рассчитали именно такое взаимное положение небесных тел. Так в