– Успокойся, Дина, – прервала ее Евгения. – Эта, как ты выразилась, собака с моей дороги.
– И что?
– Она не собака, – старушка перешла на шепот.
– А… – Дина замешкалась. – Ну, извините. И ты знал? – спросила она у Николая Андреевича.
– Ничего я не знал, – ответил он. – Ни того, что собаку вам задержать сложно, ни того, что это не собака. Просто мои меня уже запилили – не хотят решать такие простые задачи. Вот я и решил – к вам. Так что там с этим… существом?
– Как ты понимаешь, – Евгения говорила монотонно и медленно, – она и не человек. Я могу поговорить с ней сама, но, боюсь, мои просьбы ей до фени. Можешь обратиться к Адику, но он слишком много за эту услугу попросит. А знаешь, я сегодня добрая: поделюсь с тобой эксклюзивной информацией. У тебя работает паренек – Ренат. Его она послушает. Правда… Он не знает об этом.
– Что ему нужно сделать? – вопрос Николая Андреевича звучал так, будто он уже знал эту новость.
– Просто расскажи ему, что той собаке там-то и тогда-то нельзя быть. Этого будет достаточно.
– Отлично. Осталось только одно фото.
Евгения передала глаз Виктории. Она вставила его в глазницу, взяла у Людочки последнюю фотографию и тут же вернула. Людочка приготовилась записывать.
– Пятница, седьмое, шесть утра, – сказал Николай Андреевич.
– С ним проблем не будет. В это время он будет спать в доме своей девушки – район новой набережной, – быстро ответила Виктория.
– А точнее?
– Около парка. Напротив Моста поцелуев.
– Понял. Пусть спит до полудня.
– Людочка?
– Угу.
– Так, – напомнила о себе Дина, обратившись к Людочке. – Отправь информацию по трем объектам сестрам.
Людочка безмолвно прошагала к ординаторской, по дороге бросив на Николая Андреевича сверкающий взгляд.
– Способная девочка, – сказала Дина, когда Людочка скрылась за дверью. – Ее сестры недавно наконец-то получили свой отдел в миграционной службе.
В кабинете снова появилась Людочка.
– Ответы пришли, – сказала она. Николай Андреевич машинально перевел взгляд на ее роскошный бюст и не отводил его, пока девушка шла от двери до Дины и обратно.
– Гм-гм… – то ли из ревности, то ли из жалости прокряхтела Дина и, вставив глаз, беглым взглядом пробежала по странице, которую принесла Людочка. – Будет сделано. Они согласны.
– Дорого заплатите за их услуги? – поинтересовался Николай Андреевич.
– Та! Тоже скажешь, они нам постоянно обязаны за безопасность.
– А тебе зачем? – Дина подозрительно прищурилась. – К ним – только через нас, иначе никак, – на всякий случай напомнила она.
– Зачем, зачем… – добродушно пробурчал Николай Андреевич. – Просто так… из любопытства…
На том старые знакомые попрощались, вернее – сказали друг другу: «до свиданья», ведь каждый в глубине души знал – хочешь не хочешь, а встретиться им еще придется.
Глава 7В объятиях Горгоны
Почувствовав приятный запах, Леша проснулся. Он открыл глаза, но тут же зажмурился – яркие солнечные лучи ослепили его. А когда снова открыл глаза, увидел, окаймленный лучами, силуэт полуобнаженной девушки, заслонившей свет.
– Иди сюда, – промурлыкал Леша.
– Соня! – Яся потянула на себя одеяло, обнажив пятки возлюбленного. Тот почувствовал утреннюю прохладу, нахмурился и согнул ноги в коленях. Яся продолжила стягивать одеяло. – На работу пора. Будильник звенел уже минут десять назад.
– Ты у меня такая красивая.
– Льстишь?
– Есть немного…
– Что?! – Яся нарочито надула губки.
Она любила играть в «обиду». Во-первых, потому что находила в этом временное душевное успокоение. А во‑вторых, потому что считала себя прирожденной актрисой (как-то раз в ее присутствии тетя Люба сказала ее маме: «Ой! Твоя Яся, когда улыбается, похожа на какую-то оперную знаменитость»).
– Да-да, – Леша улыбнулся. – Что такого в этих прекрасных глазах, для которых не найти образца даже в классических произведениях античных ваятелей. Что можно найти в этих длинных ресницах, скрывающих свет души, который свергает с престола красоту? Ровным счетом ничего! Как и в этих вдохновительных кудрях, перед которыми меркнут извивы мыслей самых славных мудрецов! Как и в этих нежных ушках, перед которыми низвергаются в бездну, не долетев, даже самые прекрасные слова! А о губах я вообще молчу…
– А что с ними?
– Они такие ослепительные, что страшно даже взглянуть на них…
– Что, совсем ничего во мне нет? – Ясю бы больше устроила игра «в обиду», на которую она рассчитывала сначала, но и эта ей нравилась.
– Ну-у… Разве что… Хотя нет.
– Сказал «а»…
– Эти плечи, с которых ниспадает моя рубашка, приоткрывая прекрасную грудь и подчеркивая с правой стороны ее дугу этим блестящим извивающимся жирным пятном от чебурека!
– Ты… – Девушка озадачилась новой информацией и поторопилась разглядеть пятно на рубашке. – Ты хрюша! – С этими словами она понесла все свое великолепие в ванную.
Через несколько секунд, после того как Яся скрылась за дверью, раздался визг. Леша подскочил с кровати и помчался на помощь.
– Проспала! – кричала девушка, перебирая одежду в шкафу. Леша уже натянул брюки и теперь занялся поиском рубашки, в спешке брошенной девушкой.
– Проспали, – вздохнул он.
На сборы ушло вдвое меньше времени, чем обычно. Ясю впервые обрадовало наличие под окном Лешиной «развалюхи». Они быстро выехали на набережную, но не миновав и нескольких кварталов, остановились перед пробкой.
– Что там? – крикнул Леша, высунувшись в окно, вышедшему из впереди стоящей машины водителю.
– Пробка только до моста, – ответил он.
– Спроси у него, что там случилось, – шепнула Яся.
– Ремонт? – поинтересовался Леша.
– Не, утром авария была. До сих пор разбираются. Что-то серьезное, видать.
– Люди-то не пострадали? Спроси! – Яся закатила глазки.
– А ему откуда известно? Сама спрашивай, если хочешь, – раздраженно ответил Леша.
– Да ты только о себе и думаешь! – возмутилась она и, высунувшись в его окно, крикнула: – А пострадавшие есть?
– Говорят, есть, но все живы, слава богу.
– Вот видишь. На их месте могли быть мы, если бы не проспали, – довольная своей способностью получить актуальную информацию, поучительным тоном заявила Яся.
– Ты такая умная, – пробормотал Леша. – И откуда ты все знаешь?..
– Але! Ваня, я нашел твою дурацкую улицу. Какой у тебя там номер дома? – молодой человек лет двадцати – двадцати пяти, вспотевший, усталый и раздраженный долгими поисками, заговорил со своим другом так, будто тот был причиной всех неприятностей этого мира.
– Де-ся-тый, – ответил друг тоже не очень радушно. – Слышишь? Де-ся-тый! Сто раз уже повторил, – на том конце послышались короткие частые гудки.
Позади парня остались дома с пятым, шестым и седьмым номерами.
– Ура, – вслух сказал он.
– Ты рад, Антоша? – послышался откуда-то мягкий женский голос.
Парень сделал вид, что не заметил. Он прошел мимо восьмого номера.
– Антоша! – снова прозвучало, теперь прямо около уха.
Парень испугался и резко обернулся – никого.
– Антон! – около другого уха.
Он снова обернулся. Теперь что-то быстро мелькнуло. На лбу выступил пот. Антон смахнул его ладонью и двинулся дальше.
– Ку-ку!
Та, кому принадлежали эти возгласы, материализовалась.
Много лет спустя, когда Антон, будучи изрядно пьян, впервые решился рассказать своему другу об этом случае, он описывал его приблизительно так: «…И тут – свят, свят! – тут я, наконец, увидел ЕЕ, так же ясно, как вижу тебя. Она наполовину выползла из-за моей спины (хвоста ее я, слава богу, так и не увидел) и обвила меня крыльями с блестящими золотистыми перьями. Из-под крыльев выглядывали руки с длинными стальными когтями. А глаза… Такие глаза – бешеные, бездонные, смотрят с яростью! Клыки тонкие, острющие. А на голове… Ты не поверишь. Вместо волос вились, шипя, жуткие злобные змеи».
К сожалению, Антон за всю свою жизнь не прочитал ни одной фантастической книги, а потому не смог ни принять правильного решения относительно того, что делать, ни даже определить, что перед ним за существо. Горгона заглянула ему в глаза, выпустила из объятий и взлетела. Антон не нашел ничего более подходящего, чем бросить в Горгону камнем.
Когда существо исчезло, Антон принялся вертеться из стороны в сторону с храбрым видом, словно вспомнил, что недавно был в армии, пока не наткнулся на пожилую женщину с сумками, проходившую мимо.
– Что случилось, сынок? – испуганно спросила она.
– Ничего, спасибо… Ничего…
Женщина пошла своей дорогой. Антон пошлепал себя по щекам и огляделся. Все в порядке. Сочтя случившееся за временное помешательство, которое, он слышал, может случиться с каждым, парень взглянул на номер дома: «9/1». Он подошел к следующему – «9/2». За ним был «9/3». Потом – «9/4». Антон совсем огорчился, когда увидел следующий номер: «9/5». Затем были «9/6», «9/7», «9/8»…
Ему полегчало, когда он увидел табличку с номером «9/а», но ненадолго, ведь за ней последовали «9/б», «9/в» и т. д. Когда буквы алфавита закончились, начались комбинации несколько сложнее: «9/а1», «9/1а», «9/б1» и т. д. Стоит ли говорить – к другу он попал намного позже, чем планировал. Но попал. И даже не стал его ругать за то, что тот три часа не поднимал трубку. Антон отключил свой телефон и проспал до утра на диване в гостиной.
Выйдя из автобуса напротив супермаркета «А-н», Владислав остановился напротив небольшого ветхого строения прямоугольной формы.
Над дверью висела красная вывеска, извещающая, что магазин «Чайка» работает с восьми до двадцати двух часов. По всему периметру магазина ровно, словно по струнке росла трава. Это походило на место погребения, что свидетельствовало о том, что магазин не только стар, но и безнадежно мертв.
Здание уже давно покрылось морщинами, которые беспощадное время превратило в глубокие трещины. Поверху ржавели гол