– Ясно. То есть пока чемеры занимаются общим описанием проблемы, коллектеры занимаются конкретными данными.
– Да. Дальше.
– Потом данные чемеров и коллектеров передаются планерам. Они сопоставляют эти данные и выводят план. Его передают аутерам на выполнение.
– Хорошо. Вопросы есть?
– Ну-у-у… Есть один…
– Задавай.
– «Чайке» может что-то помешать устранить проблему?
– Нет.
– Почему?
– Потому что «Чайка» не устраняет проблемы, а предотвращает.
– Ну, предотвратить. Какая разница! Вопрос был не в этом, – заворчал Леша.
– Я не придираюсь. Дело вовсе не в словах, – пояснил Николай Андреевич. – При такой постановке твой вопрос бессмыслен. Устранение проблемы предполагает ее существование, а предотвращение – возможность. Понимаешь, мы же ничего не меняем. Все происходит само собой. Как этому может что-то помешать?
Леша нахмурился и отрицательно покачал головой:
– Как это само собой?
– Да все просто. Все происходящее имеет свои причины, которые образуют длинную цепь событий. Мы находим подходящее звено в этой цепи и совершаем действие, отличное от того, что должно было совершиться без нас. Так что проблема существует только для нас. А на самом деле – нашими усилиями – ее нет. Понимаешь?
– Да не очень, – нехотя признался Леша.
– Ничего страшного, рано или поздно поймешь. А как только это произойдет, ты увидишь, что основания для вопроса о том, что нам может помешать, нет. – Николай Андреевич похлопал Лешу по плечу и весело сказал: – Пойдем есть.
– А… – начал Леша, но что-то его остановило.
– Что?
– Можно мне в город? – набравшись смелости, спросил Леша. – Ну не сейчас, завтра, скажем, или послезавтра, – добавил он, будто оправдываясь.
– Не хочу огорчать тебя, но это исключено, – сурово ответил начальник и, смягчив тон, спросил: – С девушкой своей повидаться хочешь?
– Ага… Почему нельзя?
– Во-первых, потому, что мы с тобой неадекватные… с точки зрения окружающих. Я тебе уже говорил, что они видят наши и свои действия иначе, чем мы. Ты же не хочешь, чтобы твоя девушка решила, что ты сошел с ума. А во‑вторых, Пантелей сказал, что для нас с тобой время идет иначе, чем для других. За восемь часов мы проживаем примерно месяц. Если мы управимся за три месяца, то вернемся к реальности на следующее утро после того, как «чайки» пропали.
– То есть в этом случае моя девушка не увидит меня всего сутки…
– Да.
– Тогда как я ее – три месяца, – Леша нервно захихикал. – Ладно уж, потерплю, – заключил он.
– Вот и молодец. Пойдем есть…
Леша охотно подчинился повелению начальника. Они спустились на первый этаж и с легкостью отыскали Пантелея с Топтолом, увлеченных приятными хлопотами. Топтол доставал из подвала бутылки с вином, а Пантелей начищал до блеска праздничную посуду. Последние приготовления к обеду, который обещал затянуться до ужина, прошли уже при участии Леши и Николая Андреевича.
Стоял теплый ясный денек. По небу плыли светлые, легкие облака. Праздничный стол разместили во дворе под навесом ветвей раскидистого дуба. Настроение у всех было отличное. Когда все наелись и напились, старшие затянули песни. Леша ни одной из них не знал (и даже, если честно, не очень понимал, о чем они). Но это нисколько не портило его настроения. Он терпеливо дожидался припева, если таковой был, заучивал его во время следующего куплета и в следующий раз уже припевал вместе со всеми.
К вечеру растопили баню (у Пантелея все есть!). Так что и оставшимся временем распорядились с толком. Вспомнив о заботах, а может, желая, чтобы и другие помнили о них, Николай Андреевич заручился обещанием Пантелея впредь не втягивать их с Лешей в столь масштабные празднества.
Надо сказать, в замечании этом не было и доли невежливости, ведь во время праздника Пантелей постоянно уговаривал Лешу и Николая Андреевича остаться.
После утреннего выговора Пантелей остепенился и всю следующую неделю был паинькой: от учебы Лешу не отвлекал, позволял гостям принимать участие в стирке, уборке (на этом Николай Андреевич настаивал особенно жестко) и приготовлении лекарств.
Леша на протяжении всего этого времени усиленно занимался: читал и конспектировал книги, которые давал Николай Андреевич, решал составленные им задачи. Все задания Леша выполнял с удовольствием (во многом благодаря тому, что у него стало многое получаться, по крайней мере, так говорил Николай Андреевич).
За минувшие дни у Леши накопилось много вопросов, но Николай Андреевич запретил задавать их раньше, чем через неделю. «Вопрос должен созреть», – важно повторял он, когда Леша пытался спросить о чем-нибудь, как ему казалось, требующем немедленного ответа. По правде говоря, Леша считал этот ответ бесполезным и даже вредным: ведь многие из зревших вопросов успевали созреть и отвалиться за несколько часов (где уж там неделя!). Но он не рассказал об этом Николаю Андреевичу, потому что не хотел лишний раз его расстраивать.
Глава 5Астрологическая колода
Утро девятого дня, проведенного в гостях у Пантелея, началось для Леши с замечательного рассвета, встреченного в саду. Раннее пробуждение за восемь дней успело стать одной из привычек Леши. Правда, о том, что самое лучшее утреннее событие – рассвет, парень узнал всего лишь три дня назад.
Полюбовавшись на замечательное явление, Леша заглянул в сарай, пожелал доброго утра Снежке и отправился в дом. На кухне его уже ждал завтрак, Пантелей и Николай Андреевич.
– Доброе утро. А Топтол где? – спросил Леша, усаживаясь за стол.
– Доброе, – ответили сразу оба. – У него…
– …сегодня выходной, – закончил фразу Пантелей.
Разделавшись с завтраком быстрее всех, довольный собой Леша выпрямился, потянулся и взглянул с надеждой на жующего Николая Андреевича.
– Что? – спросил он, дожевывая.
– Сегодня можно будет задать вопросы, – весело напомнил Леша.
– А, – устало ответил Николай Андреевич и залпом выпил свою порцию лекарственного напитка. – Чтоб меня всегда так лечили! – весело проговорил Николай Андреевич.
Этот комплимент так понравился Пантелею, что он чуть было не пустился в подробный рассказ о приготовлении лекарства, плавно переходящий в хвалебную песнь искусству врачевания. Но, вспомнив о занятости Леши и Николая Андреевича, решил, что благодарное молчание куда больше подойдет к этому случаю. По дороге в кабинет Леша старался вспомнить все свои созревшие вопросы. В ранге все еще интересующих осталось три. Об этом он и сообщил Николаю Андреевичу, как только они оказались на месте.
– Как три? Что-то много, – Николай Андреевич недовольно покачал головой.
– Ничего себе много! – насупился Леша. – Да у меня их было в сто раз больше.
– Если три сотни получилось свести к трем, то уж с тремя проблем быть не должно.
– Ничего они не свелись, я их сам отбросил, – проворчал Леша.
– Я не стану с тобой спорить.
– Хорошо. Один – так один, – легко согласился Леша и задумчиво нахмурил лоб.
– Вот так бы сразу.
– Насчет рабочего процесса «Чайки», – пояснил Леша. – Я не очень понимаю, как вы решаете, что какому-то происшествию лучше не быть? Что если вы предотвратите стихийное бедствие, которое унесло бы жизни сотни негодяев, которые все равно уйдут, но успеют натворить кучу пакостей?
– Хочешь сказать, что если тебе суждено излечиться от болезни, то это произойдет все равно, прибегнешь ли ты к помощи врача или нет?
– Нет, не это, но принцип вы уловили.
– О, спасибо, – Николай Андреевич положил руку на грудь и наклонил голову как бы в знак благодарности. – Так уж и быть, в качестве ответа на твой вопрос расскажу об одном любопытном случае. Как-то раз стоял в очереди у кассы в супермаркете один мой знакомый. Перед ним – женщина с сыном лет пяти. Мальчик играл с бутылочкой колы. Играл и доигрался: бутылочка упала и треснула, кола растеклась по полу. Мальчуган расплакался. Кассир предложил мамаше сходить за другой бутылочкой, но у женщины на вторую колу не было денег. Тогда мой знакомый вытащил из своей корзины, как Данко – сердце из груди, колу и протянул малышу. С кассиром этот мой знакомый договорился, чтобы кола была в его чеке… Представляешь?! – Николай Андреевич прикрыл губы ладонью и неодобрительно покачал головой.
– Что? Ну и что в этом такого? – заступился Леша.
– Как что? Да я бы с этим негодяем неделю после того случая не общался бы!
– Почему?
– Что ты! Да разве ты не знаешь, что кола вредна для здоровья? А вдруг малыш отравится? А если из-за этой бутылочки мальчик вырастет полнейшим эгоистом? С того времени он станет считать, что удовлетворение его желаний – обязанность окружающих. Или что если… Если окажется, что бутылочка акционная и мальчик выиграет велосипед, будет носиться на нем, ногу сломает, она пару раз неправильно срастется, в итоге он все лето просидит с бабушкой дома, из-за чего затаит пожизненную обиду на весь мир…
– И все из-за какой-то бутылочки, которой не должно было быть… – Николай Андреевич, говоривший до этого момента очень быстро, глотая окончания, сделал паузу, улыбнулся и подмигнул Леше, затем добавил: – Сечешь, в чем отличие догадок от счета?.. Догадки, Леша, – наклонная плоскость, по которой можно укатиться в бездну…
Как мы выбираем происшествия, которым лучше не быть? – передразнивая Лешу, сам себя спросил Николай Андреевич. – Да зачем любую неприятность рассматривать в контексте мировых проблем? Ее предотвращение ничего не изменит, к худшему – уж точно. Если ты можешь предотвратить происшествие, участником которого никогда бы не пожелал стать сам, разве стоит думать о чем-то другом, кроме как о том, как это сделать?
– Но… но… – хотел было возмутиться Леша, но успокоился и спросил неуверенно: – А вы верите в Бога?
– Я думаю, что он есть.
– Но ничего же не происходит без его воли. Поэтому предотвращением какого-то события вы можете нарушить мироустройство… То есть… Я хочу сказать, что это не упрек. Я из теоретических интересов спрашиваю.