Решать надо было и текущие проблемы. Например, что делать с бывшим королем Генрихом? Как с ним следует поступить? Его лишили огромной власти, предсказать, как это скажется на его поведении, было трудно. Генрих мог представлять опасность для Мира святого Иеронима (если решится побороться за корону). Или для самого себя (если потеря титула и привычного образа жизни обернется незаживающей психологической травмой).
Захарий не общался с Генрихом после освобождения, поэтому найти ответы не мог. Он распорядился, чтобы Генрих ни в чем не нуждался и любые его требования выполнялись. Бывшего короля поселили в лучшую келью. Магистра тревожило то, что Генрих не проявил никакого интереса к своей дальнейшей судьбе. Это было странно. Пришлось магистру идти на переговоры самому.
— Приветствую вас, Генрих.
— Здравствуйте, магистр. У вас ко мне дело?
— Нам нужно серьезно поговорить. Есть ли просьбы или пожелания?
— Не знаю. Я опустошен. Все произошло так внезапно. Разве вы забыли? Нас арестовали враги. Мы сидели с вами в грязном неухоженном каземате. Потом враги исчезли, но разве это меняет дело? На власть, которую мы с вами представляем, совершено покушение. Пускай неудачно. Но, сделав раз, они обязательно решатся повторить. Не они, так другие люди, которые увидели, что это возможно. Дурной пример заразителен. Я это понимаю, но принять не могу. Теперь давайте без меня.
— Вы не можете вот так просто взять и уйти.
— Я уже это сделал. Вы хотите остановить меня?
— Нет, конечно. Это не мое дело. Я интересуюсь, чем вы намерены заняться? Как вы себе представляете свою дальнейшую жизнь?
— Не знаю. Не думал об этом.
— Решение придется принять все равно, даже если вы откажитесь думать об этом.
— Кто-то подумает за меня?
— Нет. Увольте. Просто сделаете выбор, не думая, так делают многие люди.
— Вы, магистр, умеете быть убедительным.
— Ответьте на мои вопросы.
— Хорошо. Я собираюсь отправиться в свой личный замок и заняться там единственным делом, которое умею делать лучше всех. Прежние люди называли это театром или драматическим искусством. Хочу стать театральным режиссером. Я буду заставлять своих актеров подчиняться моим приказам. Истории, которые я буду рассказывать с помощью своих людей, заставят нас думать о будущем. Как вам мое решение? Вы удовлетворены?
— Вполне. Желаю вам удачи.
— Спасибо. Да, чуть было не забыл… Отдайте мне д'Иванова. Он очень талантливый человек и станет моим лучшим актером.
— Д'Иванов согласен?
— Да. Прыгает от радости.
— Забирайте.
— Спасибо. Обещайте, что будете приезжать к нам на премьеры.
— Договорились.
Теперь следовало распорядиться судьбой Феликса и его подручного Олежки. Главные враги заслуживали сурового наказания, но сначала следовало их выслушать. Хотя бы для того, чтобы убедиться в их враждебности.
Пришлось магистру отправиться в каземат. Феликс не мог передвигаться, рана, которую он получил в схватке с Игнатием, оказалась довольно неприятной. Жизни его ничто не угрожало, но для полного выздоровления нужен был постоянный уход. Многие удивились, когда Олежка вызвался ухаживать за ним. Такая преданность вызывала уважение.
— Как ваше здоровье? — спросил магистр.
— Могло быть хуже, — ответил Феликс.
— Да. Это так. Вы затеяли опасную игру, подставили под удар не только свою жизнь, но и жизни многих ни в чем не повинных людей. Вас будут судить.
— Вот как? И какие же законы я по-вашему мнению нарушил? В чем моя вина?
— Вы собирались узурпировать власть.
— Это навет, — возразил Феликс. — В последнее время Генрих отошел от дел. Его устраивало, что обязанности по управлению королевством были возложены на меня. Его интересовали только праздники, карнавалы и парады. Этой белибердой он занимался лично и с большой охотой. Для каждого мероприятия он придумывал развернутые тексты и заставлял аристократов заучивать их наизусть, а потом произносить вслух. Он называл это драматическим искусством. Не только у меня создалось впечатление, что ничто другое его не интересовало.
Магистр был вынужден кивнуть. Он вспомнил, что все это он уже слышал от самого Генриха.
— Сознаюсь, что и меня устраивало такое положение вещей. Мы не мешали друг другу. Но потом появился ваш хваленый Андрей, и ситуация изменилась.
— Каким образом?
— Мы стоим на пороге промышленной революции. Вы, наверное, слышали, что в тайных лабораториях Замка наши специалисты создали первые паровые двигатели, с помощью которых любой ручной труд будет окончательно заменен машинным. Фабричное производство вытеснит кустарное. У нас возникнут города! Это ли не прогресс, о котором пока приходится только мечтать.
— А Андрей хотел вам помешать?
— Нет, но он решил серьезно заняться астрономией, что могло помешать реализации моих планов.
— Не понял. Каким образом? — удивился магистр.
— Ну, как же, астрономия — это наблюдения, — сказал Феликс. — А наблюдения — это поиск покровителей. Мы не развиваемся, потому что рассчитываем на помощь прежних людей. Вот, мол, они прилетят и наведут у нас порядок. И зачем тогда изобретать паровые машины?
— Вы против учения святого Иеронима?
— Вовсе нет. Но главная моя мечта добиться того, чтобы религия оставалась тайным знанием, надеждой для жаждущих обрести поддержку людей, у которых не хватает сил на собственные поступки.
— В этом ваши с Андреем намерения совпадают. Его желание развивать астрономию должно вызвать общий интерес к наукам, без которых, нельзя создать мощные паровые машины. Или открыть новые способы получения энергии, что позволит вашим фабрикам установить новые рекорды производительности.
— Да. Теперь я это понял.
— Жаль, что поздно.
— И все-таки, — спросил Феликс. — За что меня хотят судить? Корону я собирался получить по древнему закону: сначала победил прежнего короля в честной борьбе и овладел священной книгой. И заметьте, это была чистая формальность, сами знаете. Власть все равно фактически принадлежала мне. И потерял я ее по закону, проиграв схватку Игнатию. Мне каяться не в чем.
— Но зачем-то вам корона понадобилась?
— Я уже сказал. Мне нужно было остановить Андрея, поставить возрождение астрономии под контроль Замка.
— Чем вы собираетесь заняться, если вас оправдают?
— Мы с Олежкой отправимся в какую-нибудь дальнюю деревню, подальше от Монастыря и Замка и займемся созданием полезной техники. Сначала доведем до ума нашу паровую машину. А там будет видно.
— Вам нужны будут помощники?
— С этим проблем не будет. Не все образованные хотят каждую ночь пялиться в небо. Уверен, что большинство из них предпочтет заниматься практическими делами.
— Что ж, — сказал магистр. — Ваше пожелание будет учтено. Поправляйтесь.
Теперь можно было заняться делами Монастыря. Надо было срочно решить вопрос с новыми членами Тайного совета. Пока освободились сразу два места: Игнатий стал королем и должен отбыть в Замок, а д'Иванов записался в актеры в театральную труппу бывшего короля Генриха. Магистр намеревался обсудить сложившееся положение с Игнатием и Айрис. Но сделать это оказалось непросто: Игнатий был занят королевскими проблемами, а Айрис куда-то запропастилась. После освобождения из плена он ее больше не видел. Наверняка, у нее были неотложные дела. Оборона Монастыря не выдержала испытания, это очевидный факт. Айрис должна исправить положение и навести порядок, чтобы впредь такое не повторилось. Сам магистр не мог ей помочь, потому что плохо разбирался в военной науке. Решения Айрис должна была принимать сама, жесткие и беспощадные, как она умеет.
Но иногда магистр думал о другом, о личном. Нельзя было исключать и самое простое объяснение временного исчезновения Айрис. Она могла выбирать себе мужа. Два кандидата постоянно вились вокруг нее: Андрей и Фрол. Кого из них выберет Айрис, было непонятно. Да какая разница! Все равно магистр не мог назвать ее женой. Ему оставалось беситься и ревновать.
И пришла ему в голову замечательная мысль, а что если воспользоваться всеобщей неразберихой, и провести закон о разрешении магистрам заводить семьи. Будущие магистры ему бы только спасибо сказали! Жаль, что не с кем было обсудить это нововведение, не с д'Ивановым же, в конце концов, и не с Айрис.
Пришлось сидеть и ждать, когда к нему придет по делу Игнатий. И вот он появился. Удивительно, как быстро меняет людей новая должность.
— Пора мне собираться в путь.
— Королевство принимать будете под свою опеку?
— Постараюсь, чтобы все было хорошо.
— Не волнуйтесь, у вас получится.
— Гонцы сообщают, что в Замке спокойно. Текущими делами занимается герцог Кондрат. Говорят, что у него получается, недовольных нет, придворные привыкают к новой жизни. Правда, многие аристократы собираются в изгнание вместе с Генрихом. Не знаю, как удержать. Эта верность бывшему правителю удивительна.
— Я обещал Генриху, что исполню его пожелания. Он решил стать театральным режиссером. Организует театр. Считаю, что Генрих принял правильное решение. Теперь ему понадобились актеры.
— Так вот в чем дело, хорошо, что вы сообщили мне об этом. А я еще подумал, почему его соратники так много говорят о прежних спектаклях и театральных костюмах? Не думал, что Генрих найдет себе дело по душе.
— Отпустите людей Генриха, — сказал магистр. — И не жалейте о них. Королевству нужно развиваться. Наберете себе помощников из образованных. Так будет лучше.
Магистр рассказал, что и сам поучаствовал в создании нового мира: отправил Феликса и Олежку на работу в дальнюю деревню. Они должны создать там технический центр. Обещали за три года довести паровой двигатель до ума и заняться промышленным производством нужных людям вещей.
— У нас есть отличный шанс сохранить мир на веки вечные, — сказал Игнатий и обнял магистра.
— Кого оставите вместо себя?