Когда лифт поднялся на верхний уровень, я поняла, что не знаю, куда идти. Это показалось мне ужасно неестественным. Бранти все говорил и говорил. Я подошла к балкону и стала наблюдать за жизнью странного места, не имеющего названий и места в системе. Работы мне не придумали пока, спать не хочется. В государственной системе такое не предусмотрено. Либо работать, либо спать. В лицее мы с Максом в такие моменты убегали исследовать заброшенные дома. От мысли о Максе я поморщилась. Не знаю почему.
Это был настоящий город. Множество этажей, мостов, переходов… Здесь было не менее трехсот человек. Без браслетов и без будущего. Далеко не все больны этим вирусом. Из-за большого количества зараженных центр остается вне поля действия Касси, но глупо полагать, что так будет продолжаться долго. Рано или поздно Пирр и Агарес найдут его. Поможет им в этом Гасион или нет. Долго вся эта идиллия не продлится. Что тогда будет?
Вдалеке я увидела Канзу, который тащил что-то очень большое. Я побежала к нему, даже не удосужившись обернуться к Бранти и попытаться остановить его жужжание. При виде меня Канза остановился. Он явно не знал, как должен себя вести.
– Привет, рад, что ты проснулась, – настороженно сказал он.
– Рада, что ты поправляешься, – в тон ему проговорила я. В руках у него было квадратное зеркало. Выглядел он почти здоровым. Рубашка скрывала изуродованного дракона. – Зачем тебе эта штука? – поинтересовалась я, указывая на зеркало.
– Сейчас покажу, – просиял Канза. Он бросил зеркало в том же месте, где стоял, и потащил меня вниз по лестнице. – Я попросил нам с Анни комнату, но там была эта дрянь. Ты же понимаешь, нам зеркало не нужно. Анни – особенно. Она очень переживает из-за своего шрама, – почему-то радостно сообщил Канза. В их каморке было все так же, как у меня в «Силенциуме», только в душевой имелись небольшие изменения. Вместо зеркала там сияла надпись, сделанная какими-то люминесцентными красками: «Ты самая красивая», – было выведено каллиграфическим почерком.
– По-моему, мило. Я попытался найти запрограммированное зеркало, но здесь таких штук нет. У нас тоже не было, но я сам их делал для бара. Девочкам нравится. Действительность всегда лучше немного приукрашивать. Но здесь мне и сделать такое не дали, да и аппаратуры больше нет… – сообщил Канза.
– Это самая классная иллюзия из всех, что ты придумывал, – улыбнулась я. И поспешила убраться к себе. Эта щенячья эйфория просто отвратительна. Как можно быть такими счастливыми? Смотреть противно.
– Ника, постой! – раздался голос Линча. Я обернулась. Макс бежал ко мне с нижнего этажа. – Ну, хотя бы не убегаешь, уже прогресс, – запыхавшись, сказал он.
– Мне казалось, это ты меня ненавидишь, – фыркнула я.
– Ты же знаешь, что это невозможно, – пробормотал Линч. – Не стоит вообще-то так глаза народу мозолить…
– Почему? – не поняла я.
– Да это Канза с Анни, чертовы гении. Твоему бармену не успели снять браслет, ну он и подключился к новостному каналу… Короче говоря, Пирр объявил, что за выдачу тебя, меня и Гасиона он оставит беглецов в покое.
– И все захотели нас выдать? – как можно спокойнее поинтересовалась я.
– Ну да. Дух товарищества, это, конечно, прекрасно, но жить всем хочется больше.
– Гасиона-то за что?
– Из-за тебя. Астрея уже вне зоны досягаемости, – глухо отозвался Линч.
– Как вообще можно было подумать, что мы что-то способны насчитать, отключить Касси… Это же верх глупости?
– Не знаю, Ника. Расскажи мне кто-нибудь, что я стану первым человеком, сбежавшим из Тортура, я бы рассмеялся. Расскажи, что ты станешь звездой новостей, а затем приведешь сюда десяток зараженных, нарушив все законы, какие только можно, я бы хохотал еще громче. Мы что, изменились? Какие-то особенные? Да нет, просто так вышло. Ну и здесь… Просто так должно выйти, вот и все.
Мы проговорили, наверное, час. На нас действительно все косились. Некоторые и вовсе показывали пальцами и начинали что-то обсуждать. Впрочем, ни я, ни Линч ни для кого здесь рекомендованными контактами не были, так что другой реакции, наверное, ожидать было бы глупо. Хотя и хотелось. Линч рассказал о том, что Корса всех обязывает пройти военную подготовку, а также занимает чем-нибудь полезным в центре. Мы с ним второй части благополучно избежали. Вместо работы нам надлежало явиться сегодня к Корса. Для чего Линч не сообщил. О том, куда исчез Гасион, Линч тоже так ничего и не сказал. Ну и не очень-то и хотелось. Я запуталась. Однажды Бал спросил меня: «Кто ты такая, Ника Морган?». Вот и я сейчас хотела спросить: «Кто ты такой, Гасион Бал?». Ты застрелил человека, защищая меня, а потом перестал меня замечать, помог организовать побег, но, как оказалось, только ради того, чтобы сдать всех Пирру. Он все твердил, что мне не нужен. Ну, так и я ему больше не была нужна.
Мы прошли по нескольким коридорам, мостам и перемычкам. В итоге оказались на самом нижнем этаже. Уровнем ниже был только тоннель, ведущий к побережью океана. Корса ждал нас все в том же гигантском зале с десятками мониторов и проекций.
Каким-то неуловимым движением он запустил в работу все эти проекции и экраны. На одних значились поведенческие формулы, на других обрывки лабиринтов чужого будущего.
– Для того чтобы отключить Касси, нужно написать подходящий код.
– Для этого нужно пройти сотню лабиринтов, – хмыкнула я. Экраны мигали и гасли. Они буквально парализовали количеством информации, которая в них содержалась.
– Вот для этого вы мне и нужны, – заявил Корса, – кроме вас, их никто незамеченным не пройдет. У вас достаточное количество баллов, вас не видит программа…
– У Гасиона столько же баллов, сколько и у меня, – сказал вдруг Линч.
– Когда захочу повеселиться, приглашу его и устрою петушиные бои, – ответил Руби. – Пока пусть себе стреляет в тире. Говорят, он уже по мишеням попадать стал.
– В смысле в цель бить?
– Я правильно выразился.
– Он же хорошо стреляет, – вставила я.
– Все. Гасион Бал – закрытая на сегодня тема, – сообщил Руби своим привычным тоном хозяина жизни.
По мне так Корса явно переоценивал наши с Линчем таланты. Лично я не могла понять и половины мигающих повсюду формул, и уж тем более я не понимала, как их увязать воедино, и что в итоге из всего этого должно получиться.
Как ни странно, вскоре мы действительно начали считать. По факту это напоминало пазл. Нужно было по кусочкам воссоздать будущее вплоть до предполагаемого дня отключения программы. Нужна была не сотня лабиринтов, а гораздо больше. Проблема состояла еще и в том, что большая часть информации была заблокирована. Все подсчеты напоминали пирамиду, в которой то тут, то там не доставало кирпичей. Казалось, еще один – и все развалится в пух и прах, но она держалась. Лабиринты будущего, в которых ничего нельзя было менять, мы проходили легко. Поначалу. Каждый следующий давался все труднее. Когда после очередного лабиринта Линч просто свалился без сознания, а у меня стал дергаться глаз, Руби наконец сжалился над нами:
– Хватит на сегодня. Завтра с утра, Морган, Андрас ждет тебя в зале.
– Зачем? – не поняла я.
– Военная подготовка, – пояснил Корса.
– Что?
– Андрас вызвался заняться военной подготовкой новоприбывших, а ты как раз новоприбывшая, – сообщил Корса.
– Вы меня убить хотите? – простонала я.
– Вопрос риторический, – хмыкнул Руби. Интересно, что он имел в виду? Подозреваю, нечто нехорошее. Мы с Линчем в абсолютном молчании добрались до нужного этажа. Я думала о Гасионе. Он, наверное, об Астрее. Во всяком случае, мне от его молчания делалось неуютно, поэтому уверена, что он думал о ней.
– Послушай, я ничего не могла сделать, – не выдержала я.
– Знаю, – хрипло отозвался Линч. – Нам нужно поспать.
Линч остановился перед входом в свою спальню и пожелал спокойной ночи. Я понуро кивнула и поплелась дальше по коридору. В моей спальне все еще чувствовалось какое-то движение. Кто-то что-то яростно доказывал, кто-то протестовал. Что именно говорят, разобрать было трудно, но интонации слышались отчетливо. Я подошла чуть ближе к двери и прислушалась.
– Она даже не нравилась никому никогда, – послышался визгливый голос Алисы. – Единственные, кто к ней хорошо относились – Гасион и Канза. И что теперь с ними?
– Если пойдем на сделку, Руби нас отсюда выкинет, – тихо отозвался Кроцелл.
– Если не пойдем, нас никогда не оставят в покое, – в отчаянии всхлипнула Алиса. – Гасион, Ника и этот Линч против всех нас. Кто стоит дороже?
Я выдохнула. Отлично. Они обсуждают то, как бы выгоднее нас продать Пирру с Агаресом. Я постаралась поскорее уйти. Ладно, можно хотеть сдать человека, чтобы тебя оставили в покое. Это понятно. Почему его обязательно нужно было возненавидеть. Перевернуть все с ног на голову. Может, в коридоре поспать? Заходить в спальню как-то расхотелось. Я побрела к перилам балкона, с которого открывался вид на центр. Не такой впечатляющий, как возле лифтов, но тоже достойный. В сумрачном сиянии ночи центр производил таинственное впечатление. Посеребренные химическим светом переходы и мосты, скрывающиеся в сумраке коридоры и залы, зачем-то спешащие куда-то люди. Сейчас их было невозможно разглядеть. Просто черные силуэты. Призраки.
В конце коридора показалась тень очередного призрака. Тень явно шла ко мне. Я поежилась. Перспектива оказаться в обществе Алисы уже не казалась такой уж плохой. В этот момент тень, наконец, стала человеком. Призрак вышел на освещенный участок коридора, и я узнала в нем Гасиона. Начала мысленно костерить себя за глупые страхи.
– Ника, – в глухой тишине коридора мое имя прозвучало как призыв к восстанию, – постой.
– Лучший момент, чтобы меня пристрелить, у тебя даже разрешение есть, – хмыкнула я.
– Только так я мог тебя защитить, – повторил он. – Когда на тебя напал тот парень, я готов был душу заложить, не только неведомый центр Корса. С тем разрешением и с обещанием Пирру я точно знал, что хотя бы на время ты в безопасности. Просто хочу, чтобы ты это знала, – он приблизился вплотную ко мне. – Я больше не могу тебя защитить, поэтому не нужен тебе. Просто… хочу запомнить твое лицо.