С 1978 года ведомство стало называться КГБ СССР и в таком виде просуществовало до ноября 1991 года.
После назначения Берии Ежов и его заместители (кроме В.В. Чернышева) были арестованы и расстреляны как «лица, допустившие перегибы в вопросах чистки».
С приходом в НКВД Берии репрессии несколько стихли, но цепную реакции было уже не остановить: как Ежов устранял «людей Ягоды», так и Берия стал устранять «людей Ежова».
Что касается разведки НКВД, то там, как и везде, продолжалась кадровая чехарда. 17 февраля 1938 года А. А. Слуцкий скоропостижно скончался в кабинете первого заместителя наркома НКВД СССР М.П. Фриновсюого, а уже в сентябре того же года нач. отдела оперативной техники НКВД М.С. Алёхин на допросе показал, что Слуцкий умер не от сердечного приступа, а был отравлен путём инъекции цианистого калия. Укол якобы сделал сам Фриновский при содействии Л.М. Ваковского. К тому времени Заковского уже расстреляли, но показания Алёхина стали весомым «кирпичом» при вынесении смертных приговоров Ежову и Фриновскому.
«В 1938 году, — пишет П.А. Судоплатов, — репрессии докатились и до ИНО НКВД. Жертвами стали многие наши друзья, которым мы полностью доверяли и в чьей преданности не сомневались. Мы думали тогда, что это стало возможным из-за преступной некомпетентности Ежова, которая становилась очевидной даже рядовым оперативным сотрудникам.
В 1938 году атмосфера была пронизана страхом, в ней чувствовалось что-то зловещее. Шпигелылас, заместитель начальника закордонной разведки НКВД, с каждым днём становился всё угрюмее. Он оставил привычку проводить воскресные дни со мной и другими друзьями по совместной службе». Репрессии против кадров НКВД пошли на убыль, но не прекратились. Берия запросил у председателя Военной коллегии Верховного Суда СССР Ульриха данные по осуждённым. Ответ был таков:
«За время с 1.10.1936 г. по 30.09.1938 г. Военной коллегией Верховного Суда СССР и выездными сессиями коллегии в 60 городах было осуждено: к расстрелу — 30 514; к тюремному заключению — 5 643; всего — 36 157».
Страшный урон был нанесён репрессиями Красной Армии. Из 408 высших и должностных лиц Красной Армии, осуждённых Военной коллегией Верховного Суда СССР, 401 был приговорён к расстрелу.
Какова же численность «большого террора»? Обратимся к официальному документу, подготовленному 1 февраля 1954 года Н.С. Хрущёву:
«Секретарю ЦК КПСС тов. Хрущёву Н.С.
В связи с поступающими в ЦК КПСС сигналами от ряда лиц, в соответствии с вашими указаниями о необходимости пересмотра дел на лиц, осуждённых за контрреволюционные преступления и ныне содержащихся в лагерях и тюрьмах, докладываем:
С 1921 года по настоящее время за контрреволюционные преступления было осуждено 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере — 642 980 человек, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от 25 лет и ниже — 2 369 220 человек, в ссылку и высылку — 765 180 человек.
Из общего числа осуждённых, ориентировочно, осуждено: 2 900 000 человек — Коллегией ОГПУ, “тройками” НКВД и Особым совещанием, 877 000 человек — судами, военными трибуналами, Спецколлегией и Военной коллегией.
Генеральный прокурор Р. Руденко
Министр внутренних дел С. Круглов
Министр юстиции К. Горшенин».
Цифры, близкие к приведённым в этом документе, впервые были обнародованы в 1990 году председателем тогдашнего КГБ СССР: 3 778 224 репрессированных, в том числе 786 098 расстрелянных.
Разумеется, даже один расстрелянный невинный человек с точки зрения здравого смысла — это много. Каждый невинно пострадавший от политических репрессий. — часть великой трагедии нашей страны.
Снова вернемся к обстановке и конкретным делам внешней разведки. После смерти Слуцкого исполняющим обязанности начальника разведки был назначен С.М. Шпигелылас. В марте 1938 года во главе разведки стал З.И. Пассов, а Шпигелыласа назначили его заместителем. 28 октября 1938 года Пассов был арестован, а 2 ноября арестовали и С.М. Шпигелыласа.
Деятельность нелегальных резидентур резко ухудшилась. Многие агентурные сети так и не были восстановлены. Показательно, что в 1938 году из разведки НКВД в адрес руководства страны в течение 127дней вообще не поступала никакая информация.
В начале ноябри 1938 года к временному исполнению должности начальника разведки НКВД приступил П.А. Судоплатов.
«В то время, о котором я веду речь, — вспоминал П. А. Судоплатов, — число нелегалов составляло около 60 человек. Вскоре мне стало ясно, что руководство НКВД могло по своему выбору использовать силы и средства Иностранного отдела и Особой группы для проведения особо важных операций, в том числе диверсий и ликвидации противников СССР за рубежом.
Особая группа среди сотрудников разведки иногда именовалась как “Группа Яши”, потому что более десяти с липшим лет её возглавлял Яков Серебрянский. Это его люди осуществили в 1930 году похищение главы белогвардейского РОВС в Париже генерала Кутепова. “Группа Яши” создала мощную агентурную сеть в 1920–1930 гг. во Франции, Германии, Палестине, США и Скандинавии».
Однако заметим, что 23 ноября 1938 года над головой П. А. Судоплатова сгустились тучи политического недоверия. Именно в этот день состоялось заседание партийного комитета 5-го партколлектива ГУГБ, на котором слушалось его персональное дело. 2 декабря Суцоплахов был отстранен от исполнения обязанностей начальника отдела, но не арестован и продолжал ходить на службу, ежедневно ожидая ареста. Начальником 5-го отдела ГУГБ НКВД стал В.Г. Деканозов.
13 июня 1938 года из Испании исчез один из ближайших помощников Серебрянского, главный резидент НКВД в Испании А.М. Орлов (он же Фельдбин Л.Л.). Шифротелеграммой из Центра ему предписывалось в сопровождении генконсула прибыть в г. Антверпен на советский пароход для встречи с представителем Центра. Орлов сразу понял, что это ловушка, в Москве его ожидает арест и ВМН. Орлов предпочёл бежать с семьёй в США. Отдельные сотрудники спецслужб и до него пытались укрыться от смерти в разных странах мира. Но вели они себя там по-разному. В отличие от перебежчиков Агабекова, Рейса, Кривицкого, Люшкова, Орлов не выдал спецслужбам США важных сведений о деятельности советской разведки. А известно ему было ох как много. Он лично знал А. Дейча, В. Фишера, К. Филби, И. Григулевича, работавшего в Латинской Америке в годы войны, и многих других советских разведчиков, в том числе и разведчиков-нелегалов.
Бегство Орлова дало повод Ежову заподозрить в измене оперативный состав «Группы Яши». 10 ноября 1938 года был выдан ордер на арест Серебрянского Я.И. и производство обыска в его квартире. Одновременно с Яковом была арестована и его жена Полина Натановна.
В тот же день на Лубянку доставили А.И. и В.Я. Сырки-ных. В течение ноября и декабря 1938 года под следствием оказались и И.Н. Каминский, Г.Н. Косенко, А.Н. Турыжни-ков, Ю.И. Волков, Р.Л. Эске (Рачковский). Т.С. Малли был расстрелян 7 марта 1938 года, С.М. Перевозников позднее— 2 сентября 1939 рода.
Ознакомившись с деятельностью спецгруппы ГУГВ и её руководителя, Берия, как и Ежов, усомнился в преданности Я. Серебрянского. Особое сомнение вызвал пресловутый «еврейский вопрос». Из числа более чем двухсот агентов СГОН значительную часть составляли евреи (что и понятно: после прихода в Германии к власти нацистов евреи активно сотрудничали с советскими спецслужбами).
Следствие по делу Серебрянского было поручено Абакумову В.С. Первый раз Яков Исаакович был допрошен 13 ноября 1938 года, однако нужных признательных показаний от него добиться не смогли. На протоколе допроса имеется резолюция Берии: «Тов. Абакумову. Хорошенько допросить!» После этого к Серебрянскому стали применять «интенсивные методы» дознания. Как позднее рассказывай сам Серебрянский, 16 ноября 1938 года на допросе у Абакумова с участием начальника 2-го отдела ГУГБ Б. Кобулова и наркома Берии его жестоко избили, и, спасая жизнь, он вынужден был дать ложные показания о своей «антисоветской деятельности».
На допросе Яков Исаакович назвал вымышленные фамилии — это позволяло тянуть время и не бросать тень подозрения на своих коллег по цеху. 21 января 1939 года Серебрянского перевели в Лефортовскую тюрьму и до 13 февраля 1939 года, т. е. более 3-х месяцев после ареста, он содержался под стражей без санкции прокурора. А 21 февраля 1939 года Серебрянский был уволен из органов НКВД «по факту ареста».
Полина Серебрянская впервые была допрошена 28 февраля 1939 года. Её обвиняли в недонесении на собственного мужа.
Тем временем в сообщении ТАСС от 27 января 1939 года говорилось: «25 января пограничники Грузинской ССР в перестрелке уничтожили трёх боевиков. Они пытались перейти границу с целью совершить покушение на И.В. Сталина, находящегося в Сочи на отдыхе. Однако пограничники заранее получили информацию о преступном плане и уничтожили нарушителей границы».
Как было известно, 13 июня 1938 года в Японию бежал начальник управления НКВД по Дальнему Востоку Генрих Люшков и предложил японским спецслужбам свои услуги. По долгу службы он участвовал в расследовании нескольких «заговоров» против Сталина. Поэтому его побег нанёс ощутимый урон органам НКВД. Люшков сообщил японцам совершенно секретные сведения об обороноспособности СССР на Дальнем Востоке.
В августе 1936 года и до июля 1937 года Люшков служил начальником Управления НКВД Азово-Черноморского края и располагал секретными сведениями об организации охраны Сталина во время пребывания вождя на отдыхе в Сочи. Для спецслужб противника эти сведения имели особый интерес.
В августе 1938 года японские спецслужбы начали готовить операцию (кодовое название «Медведь») по ликвидации Сталина. План японцев строился на показаниях Люшкова, который отлично знал систему охраны Иосифа Сталина.
Из нескольких вариантов был принят следующий план. Ночью боевики должны были проникнуть в подвальное помещение водолечебницы по трубе большого диаметра, снабжавшей лечебницу минеральной водой. В ночное время напор воды уменьшался, и труба заполнялась лишь наполовину. По трубе нужно было добраться до водолечебницы и там дождаться приезда Сталина, после чего через люк проникнуть внутрь помещения операторов, регулировавших подачу и температуру воды.