о там находятся вражеские торпедные катера. Не видя противника, мы открываем огонь.
В 23.15 раздаются ответные выстрелы. В свете вспышек мы видим три трубы – это крейсер или эсминец. Противник идет на восток, из-за плохой видимости его силуэт едва различим. Чтобы избежать тарана, мы ставим дымовую завесу и отворачиваем на север. В 23.18 противник прекращает стрельбу и исчезает из виду. Двумя минутами позднее я собираю флотилию, чтобы развернуться фронтом и идти на восток. «S-35» идет в 400 метрах справа от флагманского катера, «S-55» движется у меня в кильватере. В 23.25 «S-35» перестает откликаться на УКВ. «S-55» сообщает, что катер пропал из виду. Мы продолжаем идти на восток со скоростью 30 узлов и видим в 23.27 вражеский эсминец, идущий тем же курсом. На нем работает радар, по которому мы ориентируемся. Начинается погоня за эсминцем. В 00.11 мы поворачиваем на курс 90 градусов, а 9 минут спустя я передаю радиограмму на «S-35»: «Действовать в одиночку. Осторожно, два эсминца с радарами». В половине первого я получаю радиограмму от «S-35», отправленную в 00.03: «Назовите точку сбора». Я даю ответ, сообщая наш курс и скорость.
В 00.50 я запрашиваю штаб немецких военно-морских сил в Тунисе о местонахождении нашего конвоя. Если так пойдет дальше, через час мы окажемся на банке Скерки. Все еще неясно, сколько кораблей противника перед нами. Теперь необходимо действовать так, чтобы отвлечь и атаковать вражеский эсминец до того, как он обнаружит конвой, и как минимум затруднить его действия.
В 00.55 катер «S-55» докладывает, что все засеченные нами радарные лучи были на самом деле излучением наших собственных УКВ-радиостанций – явление, с которым мы сталкиваемся впервые. Поскольку это делает дальнейшую операцию бессмысленной, я поворачиваю и приказываю образовать пояс охранения на 9 градусах 40 минутах восточной долготы. Угроза немецкой авиации заставит противника прекратить атаки нашего конвоя не позднее часа ночи, и пояс охранения кажется мне единственной возможностью найти врага.
В 01.50 я получаю радиограмму от «S-35», отправленную в 00.46: «Тревога квадрат 7685». Спустя 10 минут катер сообщает: «Эсминец западным курсом, потерял контакт». Мы предполагаем, что речь идет об обстрелявшем нас эсминце, который мы заметили по свечению воды.
В 02.20 мы получили из штаба приказ занять позиции в поясе охранения – один наш конвой находится около Палермо, а второй в районе Бизерты. Мы движемся курсом 150 градусов, поскольку 180 градусов не позволяет погода. В 02.50 штаб сообщает, что наш конвой прибывает в порт в 2 часа ночи. Поэтому я отдаю всем катерам приказ в 05.00 лечь на обратный курс. В 4 часа ночи мы видим на северо-востоке ярко освещенное госпитальное судно. В 05.05 мы поворачиваем на юг и идем домой со скоростью 25 узлов.
Флагманский катер прибывает в Бизерту в 06.50, «S-55» следует за ним в 07.34. Третий корабль не появляется до 8 утра, и я запрашиваю по радио о его местонахождении. Свой запрос я повторяю несколько раз, и полтора часа спустя мы понимаем, что с катером что-то случилось. В 09.45 мы с «S-54» и «S-55» выходим в море на поиски товарищей. Я направляю в штаб просьбу задействовать в поисках самолеты.
Мы идем на запад к тому месту, где находился «S-35» в поясе охранения. В этот момент капитан «S-55» сообщает, что в 02.20 еще вел переговоры с пропавшим катером; кроме того, его радист принял на частоте рядом с нашей волной однократный сигнал бедствия «М». Этот сигнал означает столкновение с миной. В 12.22 мы ложимся на восточный курс и прочесываем пространство восточнее пояса охранения. В 13.05 мы видим несколько дрейфующих мин, которые успешно расстреливаем. В 13.40 над нами пролетают, не атакуя, 5 самолетов «Лайтнинг»; мы тоже не открываем огня. В 15.20 мы видим четверку Ме-109, направленных к нам на помощь.
В 17.07 «S-55» докладывает, что видит плавающий кусок обшивки катера. Мы подходим к нему и понимаем, что это часть борта машинного отделения. Мы ложимся на курс 120 градусов, чтобы найти место гибели и, если удастся, часть экипажа. По характеру обломков – правильный четырехугольный кусок подводного борта – мы делаем вывод, что команда сама окончательно затопила свой катер.
В 17.25 мы продолжаем поиски, двигаясь по ветру курсом 315 градусов. Спустя 20 минут мы находим кусок обшивки длиной 5 метров, который принадлежал переднему машинному отделению и топливному баку. Мы продолжаем поиски, убежденные в том, что экипаж находится в спасательной шлюпке. В 17.47 мы находим шлюпку; ремни не использованы, сверху лежит полутораметровый кусок киля. Нет никаких признаков того, что в лодке кто-то находился, следы использования полностью отсутствуют.
В 18.13 мы поворачиваем на юг, надеясь обнаружить спасательный плот, который, возможно, двигался в сторону суши. К сожалению, до наступления темноты мы не обнаруживаем ни экипаж, ни спасательные жилеты, ни другие обломки «S-35». Мы возвращаемся в Ферривилль.
Судя по всему, катер наткнулся на мину. Его гибель в результате боя с вражескими кораблями исключена, поскольку это наверняка было бы замечено флотилией. Сохраняющийся в течение нескольких дней юго-восточный ветер, по всей видимости, гонит дрейфующие мины из больших минных полей Сицилийского пролива.
Весь мой опыт подсказывает, что из экипажа в 25 человек кто-то должен был уцелеть, тем более что шлюпка найдена совершенно не использованной. Я прихожу к выводу, что какие-то особые обстоятельства побудили капитана самостоятельно взорвать катер с уверенностью в том, что экипаж спасут, – в противном случае он принимал бы меры к спасению корабля до тех пор, пока не подоспели бы наши катера.
Прослушивание английских новостных передач в ближайшие недели не принесло никакой информации о том, что немецкий катер потоплен, а часть его экипажа спасена – как это было в ноябре 1940 года в случае «S-38». Но мы не теряли надежды, что уцелевшие спасены британцами. К сожалению, эта надежда не оправдалась – весь экипаж катера во главе с обер-лейтенантом цур зее Штольценбургом погиб.
Из итальянской истории войны на море мы знаем, что в ночь с 27 на 28 февраля британский минный заградитель «Абдиэль» поставил заграждение из 160 мин северо-западнее Бизерты. Можно предположить, что «S-35» наткнулся на одну из этих мин, поскольку флотилия действовала как раз в районе заграждения.
1 марта мы проводим совместную операцию с 7-й флотилией. В 17.00 «S-54» и «S-55» выходят в море в качестве катеров охранения, а «S-36» и три катера 7-й флотилии – с минами на борту. В 23.32 мы расходимся в разные стороны: 7-я флотилия отправлена для постановки мин перед портом Бон, а я с двумя катерами демонстративно иду к мысу Де Гард. Нас обнаруживает радар, а затем в 00.32 освещает прожектор с мыса. Мы выпускаем в сторону берега трассирующие очереди, чтобы привлечь к себе все внимание противника. В 00.35 два береговых орудия открывают огонь по нашим катерам. Мы ставим дымовую завесу и отходим, снаряды падают в 20–30 метрах от катеров – неплохая точность стрельбы!
В 00.37 мы вновь проходим через дымовую завесу и ведем демонстративный огонь по прожектору. Береговая батарея снова открывает огонь, который прекращается только в 00.48. Поскольку нужный результат, похоже, достигнут, мы имитируем постановку мин севернее мыса Де Гард до 02.20. Наши товарищи должны к этому моменту уже в течение часа идти в родную гавань. В 02.30 мы следуем их примеру. В 6 часов утра мы догоняем 7-ю флотилию у мыса Серрат и движемся дальше вместе под прикрытием пары Ме-109. В 10 часов утра мы прибываем в Бизерту.
Из-за плохой погоды следующая операция проводится только 11 марта. В 16.50 в море выходят «S-55», «S-60» и «S-54». Ветер дует с юго-востока со скоростью 5–6 баллов, и нам удается приблизиться к берегу на меньшее расстояние, чем обычно. С 22.25 до 22.35 мы ставим заграждение; в 23.03 нас освещает прожектор с мыса Де-Гард, двумя минутами позднее огонь открывает береговая батарея. Мы ставим дымовую завесу и ложимся на обратный курс, прибыв в Бизерту в 04.20. Совместные действия прожектора и береговой батареи показали, что противник адаптировался к нашему присутствию. Остается лишь надеяться, что ситуация все же не станет такой, как у берегов Мальты, когда мы потеряли «S-34».
Загрузив горючее и мины, мы в 17.00 12 марта выходим в море. Однако из-за сильного волнения нам приходится спустя 3 часа повернуть обратно. В момент разворота мы видим на западе над горизонтом зенитный огонь. Он может исходить только с кораблей. Мы знаем, что в эту ночь в Бизерту и Тунис должны прибыть два больших конвоя. Судя по всему, перед нами идущее на их перехват вражеское соединение, предположительно обстреливающее наш самолет-разведчик.
Мы поворачиваем на север и планируем навести флотилию на врага, уловив сигналы его радара. Видимость плохая, 300–500 метров, луна закрыта облаками. В 20.55 мы улавливаем радарное излучение на 315 градусов. Чтобы предупредить наши конвои, мы отправляем срочную радиограмму о своем местонахождении и со скоростью 28 узлов бросаемся вслед за противником. Судя по всему, речь идет о «Соединении Q» из Бона. В 21.45 мы получаем донесение воздушной разведки о местоположении, курсе и скорости 4 вражеских эсминцев. Итак, взаимодействие в этот вечер налажено хорошо.
Излучение радара по левому борту усиливается. Противник, похоже, совсем рядом; видимость не более 500 метров, что при скорости в 30 узлов создает угрозу столкновения с вражеским кораблем. Но мы твердо решили атаковать. В 22.05 вражеские корабли находятся справа спереди, и мы идем восточным курсом. Внезапно в 22.10 мы видим впереди взрыв и слышим орудийный огонь. Ветер и волнение стихают, видимость улучшается. По всей видимости, находящейся здесь 7-й флотилии удалось попасть в противника, и теперь она под обстрелом. В 22.15 мы получаем радиограмму от командующего 7-й флотилией о 3 вражеских эсминцах, которые он атаковал пять минут назад.
Мы направляемся к месту взрыва и в 22.34 видим по правому борту немецкий световой сигнал – видимо, сброшенный самолетом-разведчиком для того, чтобы вывести нас на противника. Спустя две минуты «S-60» сообщает, что видит силуэты на 140 градусов по правому борту.