В зале было шумно, жарко, тесно и довольно мрачно. Народ встревожено пил, изображал мыслительную деятельность и делился между собой новостями, одна другой хуже. Бессмертных здесь было относительно мало, несколько сидящих особняком персон в районе сотого уровня приглушенно спорили между собой, не вертя головами по сторонам. Наша компания, учитывая не самые радостные физиономии бывшей «команды де Витта», влилась в эту тревожную атмосферу как родная. Ребята собрались пить и думать, как жить дальше.
— Не забывай, что ты с Переяславой под иллюзией худого огра, — прошептала мне Ай, ткнув локтем в бок, — Ешь много и сделай вид поглупее!
— Хайль Митсуруги! — отдал честь я насупившейся коротышке обгрызаемым мной мослом и получил еще один тычок в бок.
Киллана, Валериан, Зерзан и Офелия быстро прекратили напиваться мрачно и начали напиваться довольно радостно — этому весьма способствовал сидящий вместе с ними шестиногий эльф, продолжавший с мрачным удовольствием делиться своими познаниями в физических и психических мутациях, вызываемых Дикой Магией. Изредка я поддерживал эльфа кивками, не забывая налегать на довольно посредственное пережаренное мясо, чьи недостатки вовсю полировались просто шикарнейшим пивом по самой бросовой цене. Последнее было великолепным — прохладное, пенистое, чистое как слеза младенца, с резким освежающим привкусом.
Пился этот хлебный нектар здесь в таких волшебных количествах, что бицепсы подавальщиков и подавальщиц превосходили таковые у охранников заведения. С безопасностью дела обстояли на уровне — места, на которых вкушали заслуженный отдых караван-баши с ближниками, находились на возвышении, с которого легко было контролировать отдыхающих подчиненных. После того, как начальство зорким глазом вычленяло перебравшего, оно указывало на него специальному человеку, отиравшемуся там же, и «отдохнувшего» аккуратно из зала убирали, часто снабжая дополнительной порцией пива.
Разговор за нашим столом окончательно изменил окрас. Идея Валериана о том, чтобы «вернуться к корням», зажив спокойно и счастливо, цвела и пахла. Бессов определенно подкосила случившаяся с ними вереница неудач, а комментарии Митсуруги о том, что они скопом умудрились выкрутиться из всех засад практически без потерь, принимались за чистую монету. Так оно по сути и было. Повеселевший тон Офелии и Килланы вызывал недовольные взгляды у наших мрачных соседей по ближайшим столикам — те продолжали рассуждать на тему «что ждать от этой жизни».
Новости действительно были отвратные. Вашрут, зараженный демонами, лихорадящий Краст, уходящие на север Колиса армии с обозами, ползущие шепотки и сплетни о некромантах, не гнушающихся переводить живых в нужные им тела. Наиболее мрачной темой, о которой перешептывались караванщики, была сплетня о том, что агенты нечеловеческих рас травят колодцы в деревнях, посылая потом гонца или ментальный зов к магам смерти, дабы получить от них золото за «готовый продукт». Там, где эта тема поднималась, все чаще я замечал враждебные взгляды, направленные на бессмертных.
Ну да, все правильно. Некроманты же большей частью бессмертные, давайте ненавидеть всех.
— Странно, что тут нет беженцев… — озадачился вопросом Валериан и, поймав пробегавшую мимо подавальщицу, озадачил уже ее.
Девушка охотно пояснила, что тех, кто близок к ремеслу разбоя и грабежа, то есть бедных — в приличные места сейчас не допускают. Вместо этого подданные Краста сочиняют для все пребывающих смертных лагеря, куда подвозится одежда, пища, оружие… и инструктора, пытающиеся вбить в людей зачатки воинской науки и дисциплины. Последнее большей частью необходимо самим беженцам, так как Краст не собирается ослаблять свои силы, выделяя солдат и Бессов на защиту этих самых лагерей. Но несмотря на довольно редкие атаки нечеловеческих рас, лагерей этих по стране совсем немного, люди предпочитают рисковать и идти на север, во владения неизвестной пока империи, растущей не по дням, а по часам. Сама эта северная империя крастцев особо не волнует — они куда ближе к югу живут, а посему достаточно неплохо себя чувствуют.
Раздался странный звон и все замерли. Все сидящие и болтающие смертные и Бессы. Охранники, караванщики, торговцы и их начальство. Болтающая разносчица, Зерзан, регулярно вкладывающий медные монетки в ее натруженные руки. Замерли кряжистые мужики за стойкой, разливающие пиво и выкладывающие снедь.
«Континентальное событие! Континент: Колис. Детали: королевства Йафиддия больше нет!»
Я скосил глаза на надпись, возникшую перед глазами. Похоже, ее получили все и каждый на континенте, вон как народ дико зрачками шевелит. Кто-то издал недоумевающий звук, кто-то рыгнул, кто-то пролил пиво.
Снова тот же звон.
«Континентальное событие! Континент: Колис. Детали: королевства Зарджама больше нет!»
И тут же следом, буквально через пару секунд.
«Континентальное событие! Континент: Колис. Детали: королевства Даоримии больше нет!»
Звенело раз за разом. Перед моими глазами мелькали названия королевств, царств, герцогств и марок. Через полчаса звонки ознаменовали «исчезновение» нескольких городов-государств. Все это прошло почти в полной тишине, оставшейся и после того, как в головах разумных прозвенело последний раз.
Сидящие за столами люди переглядывались, вертели головами или неотрывно смотрели на стол, находящийся на возвышении. Один из сидевших там караван-баши встал и подошел к перилам. Крепкий высокий мужик в летах, в чем-то похожем на потертую папаху, с кинжалом в золотых ножнах, подпоясанный широким шелковым кушаком. Он уперся руками в перила и зычным голосом сообщил:
— Внемлите, люди торговые и военные! Большинство из вас меня знает, кто нет, представлюсь — Адамир Зауш! Я вожу караваны более двадцати лет и был в странах, о которых сейчас сказала Мать! Ведайте же теперь — от реки Озары и Долины Сна нет больше царств человеческих далее на север!
Шум начался невероятный. Люди орали в возбуждении и страхе, потрясали кулаками и трясли друг друга за плечи. Адамир Зауш стоял над беснующейся толпой с видом обреченно-гордым, как у пророка, которому сообщил бог, что спасутся немногие.
— Мне кто-нибудь объяснит, каким образом страна может внезапно кончиться?! — взвизгнула Офелия, мало чем отличаясь от большинства смертных, истерящих вокруг.
— Мне известна лишь одна процедура… — задумчиво произнесла Митсуруги и, увидев наши заинтересованные лица, продолжила, — Сначала большая часть знати должна вернуть титулы и земли правителю страны, отказываясь тем самым от власти и ответственности, а затем сам правитель должен отречься от короны. Вот так оно работает в случае монархических режимов — страна просто… исчезает. У разных там торговых республик и прочих пародий на демократию роль аристократии должны выполнить выборные граждане и парламент, но итог будет тот же. Колис только что стал… почти свободным континентом.
Зерзан затейливо выругался под ухающий хохот Егора. Шамана откровенно забавляло происходящее вокруг. Шестиногий эльф высказал здравое предположение, что с этого момента несколько магов высокого уровня с «треугольником» могут озолотиться вне всякой меры, если затеют переброску желающих с Колиса. Если час назад желающими были половина в этом самом караван-сарае, то сейчас, судя по поведению смертных — каждый первый, включая стоявшего с гордым видом и скрещенными руками Адамира Зауша.
Царящий в помещении гвалт не предрасположил нас далее здесь оставаться, и мы расползлись по комнатам, кто спать, а кто обсуждать свои планы на будущее. Утром я с Митсуруги и Егором должен был начать двигаться к столице Краста, а остальные бессмертные — куда захотят сами. Наши пути разошлись в разные стороны.
Глава 13 Отвлекающий маневр
Краст, как единственный оставшийся на континенте островок стабильности, был фокусом интереса всех и каждого, чем беззастенчиво пользовался для укрепления собственных позиций. За переданные в распоряжение города отряды бессмертных, Гильдии получали права и свободу действий в определенных, но очень широких рамках. Атмосфера в столице из-за этого была напряженной, даже взрывоопасной, но зато большинство поселений Краста чувствовали себя в полной безопасности.
Однако перед нами вставала в полный рост неприятная проблема — нужно было пробраться в город, представляющий из себя большую ловушку, причем расставленную, по большей части, именно на нас.
— А нафига? — строптиво задал я вопрос, глядя в наглые голубые глазищи.
Обладательница глазищ похлопала ими, явно сочиняя ответ, потерпела неудачу и коротко оповестила меня — «надо!». Более того, выделенная мне в операции роль будет считаться очередным экзаменом на профпригодность к задуманному японкой. Чувствуя, что меня собираются использовать самым нахальным образом, то есть бесплатно, я открыл пасть… подумал… и закрыл. Справедливо.
— Что вы хотите, чтобы я сделал, госпожа Митсуруги? — официально обратился я к восседающему с царственным видом архимагу. Сейчас мы сидели за обеденным столом в том же караван-сарае и ожидали, пока остальные Бессы спустятся к нам, чтобы попрощаться с большинством.
— Господин Кирн, я когда-то была близко знакома с одним выдающимся разумным, — начала Ай издалека, часто прерываясь на глоток травяного отвара, — Он… напоминал паука. В хорошем смысле слова, конечно же. Знаете, как паук сидит на паутине, нежно касаясь лапами контрольных нитей? Он был таким же. Чутко реагировал на колебания струн, умел деликатно и незаметно ими манипулировать… я бы назвала это искусством, но думаю, что это было природное качество этого разумного. Так вот, он, этот паук, умел тихо выбраться из самых безвыходных ситуаций, манипулируя событиями и людьми так, что в критический момент… они оказывались беспомощными. Прижатыми к стене его аргументами. Обвитыми паутиной слов и фактов. Бессильными и обезоруженными. А он, оставив их позади, продолжал двигаться к своей цели… не опасаясь удара в спину.
Я поиграл бровями, делая вид, что внимательно слушаю. Кого-то мне это напоминало, но сильно резануло по душе упоминание, что разумный не очень заботился о своей спине. Наверное, он плохо кончил.