– Они впереди. Я слышал их разговоры. Там не больше двадцати-тридцати метров, – очень тихо сказал Клюев, наклонившись к Егору.
– Снова гранатами? – спросил Щукин.
– Нет. Пока ждем, – замотал головой Клюев и снова стал вытягивать шею, пытаясь уловить голоса тех, кто был неподалеку.
Егор посмотрел на его темный силуэт, потом попытался сам разглядеть что-нибудь во мраке ночи. Он напряг слух, начал приподниматься на руках, чтобы уловить малейшее движение в стороне от себя. Но Клюев одернул его и слегка надавил на плечи, поскольку в небе, почти что прямо над ними, загорелась ракета. В ее свете разведчики увидели, что находятся в неглубоком и нешироком овраге, края которого поросли деревьями, а дно усыпано тоненькими ветками и прошлогодней пожухлой листвой.
– Переодеваемся, – услышал Егор возле себя голос Клюева, подсказавший ему, что рядом с ними опасности нет.
Только сейчас он понял, что невольно стал подчиненным у своего подчиненного, который оказался куда сообразительнее, проворнее и решительнее, чем он сам. Новичок быстрее отреагировал на автоматные очереди из передового охранения гитлеровцев, затаившись сам и не дав Егору открыть ответный огонь, которым тот выдал бы их нахождение. Потом подавил автоматчиков меткими бросками гранат. Затем почти что поволок своего командира за собой, заставил его бежать следом, приняв роль ведущего, чем только спас ситуацию и сделал то, что на данном этапе Егор считал самым сложным. Стремительный бросок мимо боевого охранения врага под его плотным пулеметным огнем осуществился только благодаря Клюеву, который грамотно оценил шансы, смог осмотреться, понять обстановку. И сейчас то, что разведчики находились под самым носом противника, возле его траншей – это была полностью его заслуга.
Егор понял это. Понял, что случайно, по воле судьбы, получил в свое подчинение очень опытного бойца. Не просто обстрелянного, а немало повоевавшего, сильного духом, закаленного в боях.
Горячность от броска вперед, под огнем врага, постепенно улетучивалась. Мокрый маскировочный костюм, холодная апрельская ночь пронизывали Егора насквозь. Его начало колотить. Кожа покрылась пупырышками. Зубы не могли сжаться даже под усилием воли и стучали друг о друга.
Одна за другой засиявшие в небе, немного в стороне, две осветительные ракеты дали разведчикам достаточно света для ориентира в почти кромешной темноте. Они смогли притянуть к себе свои вещмешки, развязать их и достать, наконец, из них вещи, что были заранее уложены в том порядке, который должен был упростить переодевание бойцов во мраке ночи.
Егор стащил с себя мокрый маскхалат. Потом быстро облачился в гитлеровскую форму, натянул на ноги подобранные старшиной по размеру немецкие солдатские сапоги, оставив на потом только лишь каску и ремни с прикрепленными к ним подсумками, для чего уже явно требовался дневной свет.
Занятие с переодеванием немного согрело Щукина. Но как только он, облаченный в форму гитлеровца со знаками различия связиста на ней, замер на склоне оврага, ожидая наступления утра, как снова стал ощущать холод. Шинели или теплой куртки ни у него, ни у Клюева с собой не было по причине сложности со скрытным перемещением довольно объемной по габаритам вещи. Они довольствовались только полевой армейской формой, состоявшей лишь из кителя, брюк, сапог, каски и ремней с подсумками.
Егор уже почти сжался в комок, спасаясь от пронзительного холода апрельской ночи, как вдруг почувствовал со стороны своего подчиненного толчок в плечо. Нос разведчика уловил запах алкоголя, и он понял, что Клюев вручает ему емкость с каким-то горячительным напитком, что должен был придать ему сил и немного унять дрожь.
Глоток, второй, третий обожгли нутро бойца, немного понижая восприятие его телом холода.
Сколько Егор спал, он сам не заметил. Глаза его открылись уже при наступлении рассвета, что было заметно по кромке неба. Клюев, по всей видимости, не заснул. Он то и дело приподнимался и вытягивал шею, осматривая подступы к их общему с Егором укрытию и прислушиваясь к каждому шороху. Иногда он, пригнувшись, перемещался в сторону и снова начинал пристально наблюдать за происходящим на местности.
Егор посмотрел на него, испытывая неловкость. Как же так, он заснул от незначительной доли алкоголя в крови, вместо того чтобы так же, как и Клюев, изучать обстановку вокруг, как подобает настоящему разведчику, тем более командиру отделения.
Заметив взгляд Егора, Клюев бесшумно подобрался к нему и доложил, сказав почти что шепотом:
– Метрах в тридцати от нас начинается немецкая передовая. Там солдат дежурит. Похоже, один. Предлагаю пройти мимо него, как только он сменится. Будто мы делаем свое дело.
– Только когда рассветет, – уточнил Егор и добавил: – Фрицы не дураки, в потемках бродить без дела не будут.
Клюев кивнул в ответ, показывая тем самым, что согласен с ним.
Все еще борясь с холодом, Егор начал сам высовываться из укрытия, пытаясь отвлечься, сосредоточившись на наблюдении. Наступающий рассвет способствовал улучшению видимости, что принесло внимательному к мелочам разведчику первый подарок. В нескольких метрах от себя он заметил конец провода, что обычно использовали гитлеровцы для проведения линий телефонной связи. Егор подобрался к нему, схватил его и слегка потянул на себя. Провод легко поддался, и без всяких усилий разведчик смотал его в клубок.
– Удача! – прошептал Щукин Клюеву. – На плечо накину и сойду за настоящего связиста.
Тот кивнул в ответ в знак согласия и тут же жестом призвал командира к молчанию. Они оба замерли, ожидая развития событий.
«Смена!» – прочитал Егор по губам беззвучно произнесенные подчиненным слова, а уже потом и сам услышал отрывки немецкой речи и почувствовал донесшийся до него легкий запах табака.
– Десять минут, – снова беззвучно, только губами произнес Клюев.
– Пора! – некоторое время спустя прошептал разведчик и первым поднялся на затекшие ноги, чтобы размять их перед выходом, а также чтобы натянуть на себя остатки трофейного обмундирования.
Он подергал плечами, поправляя непривычные телу чужие ремни, потрепал руками пряжку на животе, подтянул висевшую на плече смотку телефонного кабеля, прижал к себе автомат. Клюев проделал все то же самое, кроме жеста с проводом, которого не имел в наличии.
– Подожди, – одернул мужчину Егор как раз в тот момент, когда боец уже собирался шагнуть вперед из их укрытия.
Он достал заранее припасенную пачку немецких сигарет, закурил одну, вторую передал товарищу и выбрался наверх, на край оврага, чтобы выдвинуться вперед, в обход передового поста противника.
Как и ожидали разведчики, солдат охранения заметил их, направил в их сторону карабин, но тут же опустил его и в удивлении уставился на Щукина и Клюева. С одной стороны, вид связистов своей армии нисколько не настораживал его. С другой – он был поражен их присутствием в такое раннее время на передовой, где уже за бруствером начиналась нейтральная полоса.
Чтобы к ним не приставали с вопросами, Егор повел Клюева стороной, перебравшись через вражескую траншею в паре десятков метров от дежурившего здесь солдата. Разведчик демонстративно курил, не обращая внимания на солдата, всем своим видом показывая, что он здесь в своей родной фронтовой стихии. Для полноты картины Клюев начал, идя за спиной командира, что-то бубнить на немецком языке, отчего Егор расплылся в улыбке, невольно изобразив участие в диалоге с сослуживцем, чем окончательно убедил стража передовых рубежей в том, что он видит перед собой немецких солдат.
– Теперь давай чуть быстрее, чтоб офицеры нас тут не увидели. Ко второй линии надо успеть. Там уже вопросов ни у кого не будет. Так мы точно за своих сойдем, – прошептал Клюев в спину Егора, своей интонацией одобряя грамотные, да еще и артистичные его действия.
Они миновали небольшой открытый участок местности между предполагаемыми первой и второй линиями обороны противника, хорошо обозреваемый и прекрасно простреливаемый в случае отражения атаки. Спрыгнули в траншею и двинулись по ней дальше. Траншея была оборудована большим количеством стрелковых и пулеметных ячеек, отворотами в блиндажи и сооружения, напоминающие по виду дзоты.
– Есть! – тихо произнес, внезапно остановившись, Егор.
Стоя посреди вражеских земляных укреплений, следуя по которым разведчики только что миновали нескольких отдельно стоящих солдат противника, он взялся рукой за точно такой же провод, какой был у него на плече. Клюев сразу сообразил, о чем ему хотел сообщить Егор. Он легко подтолкнул его в спину, призывая тем самым к дальнейшему продолжению следования, теперь уже руководствуясь найденным кабелем как путеводной нитью, что обязательно должна была привести разведчиков туда, где непременно будет находиться окопный телефонный аппарат связи. А там наверняка искомая ими минометная батарея врага.
– Только не стой не месте, – прошептал Клюев в спину своего командира. – Быстро двигайся, чтоб ни у кого и мысли не возникло нас остановить.
В ответ Егор вцепился обеими руками в найденный провод и стал изображать, что ищет место повреждения. Они двинулись вперед, по проводу, перебирая его на бруствере руками. Клюев шел следом и постоянно что-то тихо бубнил по-немецки, дополняя общую картину работы немецких военных специалистов на своей передовой.
Через пару минут Егор, следуя первым, неожиданно бросился в одну из стрелковых ячеек, увлекая за собой Клюева. Тот успел сообразить в чем дело, быстро достал из кармана пачку немецких папирос, собираясь изобразить обычный процесс курения сослуживцев. Мимо них встречным путем проследовали два настоящих солдата-связиста с катушкой провода за спиной у одного из них.
– Порядок, – прошептал Егор, радуясь появлению в траншее гитлеровских связистов, дополнивших собой их общую картину работы, видимо, по устранению обрыва линии проводов.
Разведчики снова продолжили путь, пытаясь отыскать минометную батарею врага.