В центр дворика вышел командир дивизии и офицеры штаба. Следом за ними кто-то быстро поставил посередине дворика небольшой стол, и тут же на него положили какие-то бумаги, небольшую коробку и еще что-то, чего Егор не мог разглядеть из-за скопления вокруг столика людей в военной форме. Началась небольшая суета, быстро прерванная самим комдивом, который обратился к собравшимся с краткой поздравительной речью по случаю освобождения города Орел.
Полковник говорил не спеша, иногда запинался, подбирал слова. По всему было видно, что он смертельно устал, вымотался, измучался за время почти не прекращающихся боев на орловской земле, как и все, кто сейчас находился в строю перед ним. Но его красные, воспаленные от недосыпа глаза все равно излучали радость от добытой невероятным трудом победы. Он с натугой улыбался и немного прихрамывал, перемещаясь вдоль строя своих подчиненных. Наконец, он завершил свою речь, ответом на которую было троекратное «Ура!».
Затем командир дивизии направился вдоль строя артиллерийского полка, останавливаясь возле каждого, кто был в это время перед ним. Офицер или солдат, возле которого он вставал в порядке следования, называл себя, после чего расторопный адъютант протягивал комдиву награду и орденскую книжку к ней. Шел процесс награждения всех и каждого, кого заранее вызвали в штаб полка вестовые. Отмеченный приказом воин получал медаль или орден, благодарил за награду по уставу, после чего очередь переходила к следующему, чье имя также значилось в списках отличившихся награжденных.
По мере приближения командира дивизии с офицерами штаба и адъютантами к Егору он начинал заметно нервничать, в ожидании повторения процесса, коснувшегося его всего три недели назад, когда он получил свою первую награду: медаль «За Отвагу». Ему никак сейчас не верилось, что его имя снова значится в списках. Он начал думать, что в списки закралась ошибка, что вовсе не он, а какой-то другой Щукин, его однофамилец, сейчас на самом деле должен быть среди награждаемых. Ему казалось, что сейчас неожиданно правда вскроется, и он попадет в неловкое положение. Ведь не может награжденный всего три недели назад человек снова оказаться в почетных списках. Такого не может быть и никогда не было, чтобы простого солдата дважды отметили боевыми наградами в течение одного месяца.
– Командир отделения взвода разведки младший сержант Щукин! – отчеканил Егор, вытянувшись перед командиром дивизии, когда до него дошла очередь назвать себя.
– Орден Красной Звезды за Подмаслово! – тихо проговорил за спиной полковника его адъютант и протянул документ и знак награды для вручения бойцу.
– Благодарю за службу! – произнес комдив и, посмотрев в глаза Егору уставшим взглядом, протянул ему в руке новенький орден, положенный поверх орденской книжки.
– Служу Советскому Союзу! – выпалил Егор, понимая, что никакой ошибки нет, что именно его фамилия, а не кого-то другого внесена в почетные списки, что именно он теперь тот, кого дважды отметили в ходе одной крупной боевой операции.
Едва командир дивизии отошел от него, чтобы заняться награждением следующего в строю воина, как сзади к нему приблизился один из офицеров штаба и тихо, из-за спины, произнес:
– Товарищ полковник, по Алешкину что делать будем?
Тот в ответ медленно повернул голову в сторону спросившего его, опустил глаза и задумался.
– Александр Иванович, старший лейтенант, командир минометной роты сто сорок второго стрелкового полка, двадцать третьего года рождения. Погиб при освобождении Подмаслово! – произнес офицер и добавил: – Пал смертью героя!
Командир дивизии выдержал паузу, с шумом выпустил из легких воздух и произнес:
– Оформляйте представление на звание Героя Советского Союза (посмертно)! Я подпишу.
От этих слов Егора словно встряхнуло ударом электрического тока. Его качнуло, как от воздушной волны.
Тот самый молодой старший лейтенант, ровесник ему, двадцать третьего года рождения. Веселый, неунывающий парень в разорванной гимнастерке, в засохшей крови и в грязных бинтах, бодрый и готовый воевать дальше, несмотря на почти полное отсутствие боеприпасов и потери среди личного состава роты. Тот, кто своими намерениями встретить атаку врага сюрпризом воодушевил самого Егора идти в бой, погиб в сражении с врагом, пал смертью героя.
На глазах разведчика выступили слезы, губы его задрожали. Он едва не разрыдался, но сумел сдержаться и не проронил ни слезинки. Перед глазами Егора возникло улыбающееся лицо Алешкина. И он будто услышал его слова, его голос: «Я сам орловский! Тут моя земля! Моя Родина! Я справлюсь!..»
Разведчик поднял глаза к небу и увидел парящих в вышине голубей, крохотной стайкой зависших над теми, кто сейчас стоял в маленьком городском дворике, наспех расчищенном от руин после ожесточенных боев. Будто бы души погибших в боях воинов сейчас смотрели с неба глазами птиц на своих уцелевших товарищей, радовались за вручение им заслуженных боевых наград. Он наклонил голову и разжал пальцы. В ладони лежал новенький, сияющий лакированными рубиновыми зубцами боевой орден Красной Звезды.