«крестьяне озверели, с вилами, кольями и ружьями в одиночку и толпами лезут на пулемёты, несмотря на груды трупов, и их ярость не поддаётся описанию»[1912].
Ликвидация оренбургского направления и выход к Самаре весной — летом 1919 г. могли дать белым огромное высвобождение сил за счёт значительного сокращения протяжённости фронта, существенно упрощали снабжение (появлялась возможность подвоза по железной дороге), срывали готовившийся красными контрудар из района Бузулук — Сорочинская — Михайловское (Шарлык) и давали возможность соединиться с Деникиным, после чего победа большевиков была бы уже невозможна. Дальнейшая борьба в случае успеха белых на Южном Урале становилась для них гораздо легче, положение красных при таких обстоятельствах делалось угрожающим.
Всё это свидетельствует о том, что борьба за Оренбург имела решающее значение для обеих воюющих сторон, однако Ставка с конца октября 1918 г. и вплоть до их расформирования не выделила ни Юго-Западной, ни её преемнице — Отдельной Оренбургской армии ни одной боеготовой части (за исключением 42-го Троицкого стрелкового полка, сформированного из переселенцев Кустанайского уезда и перешедшего на сторону красных), даже, наоборот, забрав в начале 1919 г. из армии Дутова наиболее боеспособный IV Оренбургский армейский корпус (переподчинён Южной армейской группе Западной армии 4 марта 1919 г.), сильный столь необходимой Дутову пехотой, 9-ю Башкирскую стрелковую дивизию (передана в Западную армию), 4-ю Оренбургскую кадровую бригаду, дислоцировавшуюся в Кустанае, 33-й Оренбургский казачий полк, 10-й авиационный отряд сотника Р.А. Батурина (придан III Уральскому армейскому корпусу Западной армии[1913]). Кроме того, в результате перехода башкир на сторону красных Дутов лишился также и башкирских частей (в основном пехотных).
Таким образом, Отдельная Оренбургская армия весной 1919 г., даже несмотря на попытку Дутова усилить её путём частичного реформирования, была крайне ослаблена. Но и при столь неблагоприятных условиях она во второй половине марта 1919 г. перешла в наступление, что свидетельствует как об успехах преобразований Дутова, так и о высокой боеспособности и стремлении оренбургских казаков продолжать борьбу с большевиками.
Об этом свидетельствует и Генерального штаба генерал-майор П.П. Петров, который писал, что ещё в феврале 1919 г., в наиболее тяжёлый период для оренбуржцев, «оренбургские казаки на южном фланге в горах целым рядом удачных мелких действий не только расстраивали противника, но заставляли его тащить туда резервы с участков, которые намечались для удара весной»[1914].
Пожалуй, можно согласиться и с Г.Х. Эйхе, по мнению которого передача стратегического резерва Ставки — Волжского корпуса Генерального штаба генерал-майора В.О. Каппеля в Западную армию и введение его в бой по частям были серьёзным просчётом командования. В составе Отдельной Оренбургской армии корпус Каппеля мог бы полностью изменить всю стратегическую обстановку[1915]. Самое интересное, что в штабе Западной армии тоже считали необходимым после уфимской победы усилить Южную группу П.А. Белова для разгрома 24-й Симбирской Железной и 20-й Пензенской стрелковых дивизий 1-й советской армии и занятия Стерлитамака, причём такое усиление, считалось, пробудит в оренбуржцах уверенность в своих силах[1916]. Однако армия Дутова в наиболее ответственный момент, по сути, оказалась действиями Ставки предоставлена своей собственной участи. Разумеется, нельзя снимать с оренбуржцев ответственность за неудачи, но при анализе обстановки необходимо учитывать особую сложность их положения.
Штаб Западной армии весной 1919 г. интересовало: «Будет обеспечен наш левый фланг [при] продвижении нашем на Бузулук, или же мы сами должны обеспечивать себя, не надеясь на Оренбургскую армию, т.е. нам нужно решить, направлять ли генерала Белова кулаком на Оренбург, кулаком на Бузулук или ввиду невыясненности положения на фронте Оренбургской армии держать этот кулак между двумя направлениями»[1917]. За выяснением этого вопроса белое командование своевременно не оценило опасность сосредоточения в районе Бузулука крупных сил красных. Уже 10 апреля 1919 г. красными из состава 1-й, 4-й, 5-й и Туркестанской армий была создана Южная группа Восточного фронта под командованием М.В. Фрунзе, которая с 28 апреля перешла в контрнаступление, лишившее Колчака шансов на победу.
Главный начальник Оренбургского края
Территория Оренбургской губернии и казачьего войска в границах 1917 г. была огромна, причём это обстоятельство затрудняло управление этой территорией. Неудивительно, что в годы Гражданской войны реальный практический опыт управления регионом в чрезвычайных условиях привёл к его раздроблению на две части, подчинённые разным властям: 1) Оренбургский и Орский уезды; 2) Верхнеуральский, Троицкий и Челябинский уезды. Разумеется, амбициозного Дутова такое положение вещей не устраивало. Атаман боролся за возвращение в своё ведение северных уездов губернии и округов войска.
13 февраля 1919 г. на заседании Совета министров в Омске было постановлено учредить должность главного начальника Оренбургского края с подчинением ему Оренбургской губернии (без Троицкого и Челябинского уездов), а также Кустанайского и Актюбинского уездов Тургайской области. Вопрос о включении в край Троицкого и Челябинского уездов был предоставлен на усмотрение командования[1918]. Гражданская администрация была подчинена военной власти. Начальником края с правами генерал-губернатора был назначен Дутов. Учитывая отступление его армии, подчинённая Дутову территория Оренбургской губернии была минимальной (фактически только Верхнеуральский уезд и часть Орского). Добавлю, что в октябре 1918 г. во исполнение постановления 1-го Войскового Круга 1917 г. был, наконец, образован 4-й (Челябинский) военный округ Оренбургского казачьего войска. Это нововведение объективно усиливало позиции Дутова в удалённых от войсковой столицы уездах Оренбургской губернии, находившихся фактически вне его ведения — Троицком и Челябинском. Такое положение сохранялось и в 1919 г.
Ещё 2 декабря 1918 г. в письме помощнику военно-морского министра по казачьим делам генерал-майору Б.И. Хорошхину Дутов просил подчинить Оренбургскому, а не Курганскому военному округу Троицкий и Челябинский уезды Оренбургской губернии. По мнению Дутова, «оба уезда казачьи — значит дробить войска на две части и подчинять разным начальникам вредно в политическом и в др[угих] отношениях»[1919]. 5 декабря аналогичное представление, касавшееся помимо вышеперечисленных ещё и Верхнеуральского уезда, было направлено министру внутренних дел представителем войска при Всероссийском Временном правительстве Н.С. Анисимовым. «…выделение этих уездов, — писал он, — дробит Оренбургское Казачье Войско, перечисляя главную его массу в другую область и в ведение других центров, когда именно необходимо сохранить единство центра — Оренбург, с его, во всяком случае, удовлетворительно уже налаженным аппаратом. На обстоятельство это уже обращено внимание и по Военному Ведомству и сделаны соответствующие представления. Отторжение этих уездов, может быть, было необходимо тогда, когда было только Сибирское Правительство и когда Оренбург являлся самостоятельным Государственным центром, ныне же, когда народилась общая власть, признанная Оренбургским Правительством, надобность эта миновала…»[1920] Впрочем, успех Дутова был лишь частичным — 4 января 1919 г. постановлением управляющего МВД в состав Оренбургской губернии был возвращён Верхнеуральский уезд[1921]. Комиссия при МВД в декабре 1918 г. также постановила подчинить Дутову все уезды Оренбургской губернии, вошедшие в Приуральский округ[1922], однако это решение, по всей видимости, не осуществилось, поскольку вопрос затрагивал не только гражданскую администрацию, но и военную, влияя на военно-окружную систему, что уже могло отразиться и на положении фронта.
Противники передачи Дутову этих уездов полагали, что они неотделимы, т.к. имеют общее земство (Верхнеуральский и Троицкий уезды), кроме того, летом 1918 г. в них была осуществлена мобилизация в Сибирскую армию, и переподчинять их Дутову было бы нецелесообразно[1923]. Более того, уже в 1918 г. возникла идея организации особой Челябинской губернии с включением в неё Челябинского, Троицкого и Златоустовского уездов. Однако вопрос о её подчинённости был крайне сложным в связи с тем, что дробились ранее существовавшие Оренбургская губерния и Оренбургское казачье войско.
Не вполне определённой была ситуация с подчинённостью Кустанайского уезда Тургайской области. На управление уездом в военном отношении претендовали сразу три военных округа: Курганский, Оренбургский и Тюменский[1924].
21 февраля, не будучи должным образом проинструктирован относительно своего нового назначения, атаман телеграфировал в Омск председателю Совета министров, а также в МВД: «Согласно телеграммы Верховного правителя я назначен начальником Оренбургского края, прошу указаний границ края, прав, обязанностей, штатов, инструкций. 853. Ген[ерал-]лейт[енант] Дутов»[1925]. На Дутова было возложено и без того слишком много обязанностей, в связи с чем он в течение месяца так и не смог приступить к работе на своём новом посту. 18 марта он писал министру внутренних дел А.Н. Гаттенбергеру: