«Войсковые Правительства Казачьих Войск отнюдь не покушались на русскую государственность и не мыслили себя вне Великой России, за воссоздание которой казаки боролись в первых рядах. К сожалению, боролись не общим фронтом, а порознь: каждое Войско само по себе»[2474].
Нельзя согласиться с тезисом о том, что казачество, в том числе оренбургское, не пошло в армии Дутова и Колчака. По мнению Е.В. Волкова и Л.И. Футорянского, оренбургское казачество потенциально могло выставить против красных до 70.000 бойцов от 18 до 48 лет, однако на практике выставило в несколько раз меньше — не более 35.000 человек, или 6% населения войска[2475]. При этом Л.И. Футорянский пишет, что в Первую мировую войну Оренбургское казачье войско выставило 31,6 тысячи бойцов[2476].
Отмечу, что, по данным крупного военного теоретика Генерального штаба генерал-лейтенанта Н.Н. Головина, мобилизационное напряжение России в годы Первой мировой войны составило 9,3% населения, или около 15,5 миллиона человек[2477]. По его мнению, Россия в сравнении с Западной Европой была более чувствительна к любому отвлечению рабочих рук и значительно менее способна к напряжению людьми. При этом мобилизационное напряжение было полным — призваны были даже ратники ополчения 2-го разряда. Остальное военнообязанное население из общего количества в 26 миллионов мужчин от 18 до 43 лет либо было на оккупированной территории, либо негодно к военной службе (около 5 миллионов человек), либо не могло быть мобилизовано, т.к. работало на оборону в тылу.
По моим подсчётам, в годы Первой мировой войны Оренбургское казачье войско выставило не менее 35.000 человек, включая офицеров (не менее 722 человек), строевых и нестроевых нижних чинов, потери войска составили около 80 офицеров и 1493 нижних чинов убитыми и пропавшими без вести[2478]. Это означало, что с войны живыми вернулись почти все, что немаловажно для понимания событий Гражданской войны. За вычетом потерь к началу Гражданской войны в войске должно было находиться около 33,5 тысячи фронтовиков.
Какова же была численность оренбургских казаков в антибольшевистских вооружённых формированиях? Как уже говорилось, Оренбургскому войску в 1919 г. было выделено в общей сложности 30 миллионов рублей на пособия из расчёта в 33.000 конных и 12.000 пеших казаков[2479]. Следует исходить из того, что это максимально возможная и явно завышенная цифра мобилизованных (45.000 человек).
Документально известно, что для борьбы с большевиками Войсковым правительством были мобилизованы практически все казаки, способные носить оружие. По некоторым данным, против красных сражалось казаков больше, чем было мобилизовано в годы Первой мировой войны (по словам явно преувеличивавшего Дутова — втрое больше[2480]). В годы Гражданской войны только в 1-м военном округе были мобилизованы казаки 36 возрастов (от 19 до 55 лет), в остальных округах — 27 возрастов, а гражданское население привлекалось к тыловым работам (по другим данным, примерно половина станиц выставила с 1 октября 1918 г. казаков до 55 лет, а остальные — от 18 до 45 лет[2481]). 5 октября 1918 г. был издан приказ по войску о мобилизации казаков 1873–1898 гг. рождения (т.е. с 20 до 45 лет) и о призыве из числа мобилизованных казаков 1883–1898 гг. рождения во 2-м и 3-м округах (неподконтрольных Дутову)[2482]. В общей сложности, по данным Дутова, оренбуржцы выставили 42 конных, 4 пластунских полка и 16 батарей[2483]. Весной 1919 г. в связи с полевыми работами от службы были освобождены казаки от 40 лет и старше, был издан приказ о прощении дезертиров с возвращением их в части, причём обе эти меры, по мнению командира II Оренбургского казачьего корпуса Генерального штаба генерал-майора И.Г. Акулинина, были ошибочными и порождали внутренние противоречия в войсках[2484]. К концу августа на военной службе состояли казаки 23 возрастов (с 1921 по 1899 г. призыва включительно (т.е. 1878–1900 гг. рождения)[2485].
Необходимо отметить, что в годы Гражданской войны численность оренбургских казаков, сражавшихся на стороне белых, в разные периоды довольно сильно различалась. В середине января 1918 г. во время боёв за Оренбург у Дутова было не более 2000 человек[2486]. В Тургайский поход в апреле 1918 г. с ним ушло только 240 соратников[2487]. На территории 1-го военного округа тогда же развернулось масштабное повстанческое движение, в которое было вовлечено около 7000 казаков. Во 2-м и 3-м военных округах восстало также около 7000 казаков, причём войсковой старшина М.И. Замятин, руководивший восстанием в этом районе, в начале июля 1918 г. утверждал, что сверх этой цифры мобилизовано ещё 15.000 казаков, однако для них нет оружия[2488]. По более точным данным, во 2-м и 3-м военных округах вне подчинения Дутову на 11 июля 1918 г. действовали 137 офицеров и 8361 казак[2489]. К 15 июля в распоряжении Дутова был 141 офицер и 10.904 казака[2490]. На 23 августа 1918 г. в подчинении Дутова, включая и башкирские части, находилось 327 офицеров, 9500 шашек и 2200 штыков. Всего — 12.027 человек[2491]. Наибольшая цифра реально выступивших против красных оренбургских казаков приведена в приказе по военному ведомству Временного Сибирского правительства № 15 за август 1918 г. — 36.632 казака[2492]. Скорее всего, в этом случае допущено преувеличение. Сам Дутов, обращаясь к адмиралу Колчаку в мае 1919 г., утверждал, что якобы под ружьём находится 60.000 оренбуржцев[2493].
По данным на 21 сентября 1918 г., на фронтах Оренбургского военного округа числилось 609 офицеров, 7058 шашек, 2555 штыков[2494]. К 15 октября 1918 г. в Оренбургском войске было мобилизовано 549 офицеров, 99 чиновников и врачей и 24.559 нижних чинов[2495]. Всего — 25.108 офицеров и казаков без учёта чиновников и врачей. Это не так уж и мало. На 29 октября 1918 г. в не подчинявшемся Дутову III Уральском Отдельном корпусе насчитывалось 10.362 казака (из 2-го и 3-го военных округов)[2496]. В этом же корпусе на 10 декабря 1918 г. насчитывалось уже 13.426 казаков[2497].
В Юго-Западной армии, в которую были включены как Оренбургское, так и Уральское казачьи войска, а также армейские (не казачьи) части, в конце декабря 1918 г. состояло не менее 13.537 казаков-оренбуржцев (при общей численности армии в 33,5 тысячи человек)[2498], к 18 января 1919 г. в армии насчитывалось уже не менее 15.144 казаков-оренбуржцев[2499]. В Южной армии, образованной 23 мая 1919 г. из частей Отдельной Оренбургской армии, Оренбургского военного округа на театре военных действий и Южной группы Западной армии, по данным на 23 июня 1919 г., числилось не менее 14.338 оренбургских казаков[2500]. В других армиях белого Восточного фронта на то же число состояло по меньшей мере 2258 оренбуржцев[2501]. Таким образом, к 23 июня 1919 г. в войсках адмирала А.В. Колчака находилось свыше 16.596 оренбургских казаков. Кроме того, на выполнение транспортной повинности было мобилизовано, по данным на конец февраля 1919 г., 3456 казаков[2502]. В войсках Московской группы армий на 1 октября 1919 г. (т.е. уже после оставления территории Оренбургского казачьего войска) находилось 205 оренбургских казачьих офицеров и генералов, 7112 казаков и 50 добровольцев[2503].
В сентябре 1918 г. комиссия по народному образованию 3-го чрезвычайного Войскового Круга постановила освободить от мобилизации всех учителей и библиотекарей казачьего сословия (кроме офицеров)[2504]. 16 февраля 1919 г. 3-м очередным Войсковым Кругом были внесены изменения во Временное положение о службе казаков области войска Оренбургского, по которому казаки, достигшие 20 лет, зачислялись на военную службу сроком на 2 года, в военное время допускался призыв всех боеспособных казаков с 18 лет[2505]. Разрешения на увольнение от службы в военное время давало Войсковое правительство. При необходимости охранять войсковую территорию льготы по семейному и имущественному положению отменялись (уже 14 июня 1919 г. тот же Круг ввиду «крайне критического и безвыходного положения в семьях призванных» ходатайствовал перед командующими армиями о разрешении отпусков и льгот[2506]). Далее следовал длинный список освобождённых от мобилизации, в который были включены все чины войсковой и гражданской милиции, служащие в войске, станичные атаманы (кроме офицеров), поселковые и станичные писаря (в период с октября 1918 г. по февраль 1919 г. освобождались в полном составе станичные и поселковые правления; казаки, бежавшие из плена, имели годовую льготу