К числу основных политических и организационных причин поражения оренбургского казачества можно отнести: роспуск казаков старше 42 лет по домам в период весеннего наступления 1919 г., приказ о прощении дезертиров и возвращении их в свои части (впрочем, в этом отношении не всё однозначно, т.к. существует точка зрения, что казачье дезертирство было в значительной степени вызвано беспокойством казаков за судьбу своих семей на занятой красными территории), привлечение в части военнопленных, слабую борьбу против большевистской агитации в казачьих частях и выдвижение на руководящие должности почти исключительно казаков по происхождению, иногда вопреки профессиональной пригодности кандидата.
Среди социально-психологических причин — низкий уровень политической сознательности казаков, усталость от многолетней войны (некоторые казаки воевали с 1914 г.), противоречия с неказачьим населением, башкирами и киргизами, беспокойство казаков за свои семьи в станицах (неизбежное явление при милиционном комплектовании армии). К этим причинам можно добавить также относительную мягкость режима атамана Дутова по отношению к сторонникам большевиков и саботажникам из казачьей среды, а также стремление казаков активно бороться с большевиками лишь в войсковых пределах и т.д.
По мнению Генерального штаба полковника А.А. Зайцова, «казачество всё же было тесно связано со своей территорией и отстаивание и её и своих вольностей от покушений большевиков в глазах подавляющей массы казачества не было равносильно вооружённому походу на советский центр. Казачество было готово выделить часть своих сил для решения общерусских задач, но наряду с ними у него были и свои местные, казачьи задачи». Иными словами, казачество могло выделить лишь часть сил для общегосударственной борьбы против красных, а также предоставить свою территорию в качестве базы для развития Белого движения. В полной мере это справедливо по отношению к Оренбургскому казачьему войску. До создания массовой Красной армии такая особенность казачества давала белым неоспоримое преимущество перед их противником и стала одной из причин крупных успехов Белого движения в 1919 г. Однако отсутствие у белых аналогичного имевшемуся у красных репрессивного аппарата не позволило вождям Белого движения, несмотря на вышеуказанное преимущество, быстро сформировать массовые армии (при помощи террора) и в конечном итоге обрекло их на поражение.
С другой стороны, С.А. Щепихин отмечал, что никто из лидеров Белого движения не решился доверить судьбу этого движения казакам, сделав на них ставку. Возможной причиной этого был тот факт, что «что-то мешает казакам до глубины проникнуться идеей государственной, идеей общего порядка и поставить эту идею превыше всего, а главное над местными, узкими интересами»[2533].
Далее Щепихин добавляет: «Кто-то довольно метко выразился, что идея у казаков в их желудке. Это справедливо в отношении всей массы русского народа»[2534]. Можно сказать, что казачество, как и остальное население России, стало жертвой собственной недальновидности.
По итогам Гражданской войны казачество как особая социальная группа было большевиками ликвидировано, лучшие его представители оказались уничтоженными или были вынуждены покинуть родину. Законодательным упразднением казачества стало в 1920 г. постановление ВЦИК, распространившее законоположения о землеустройстве и землепользовании РСФСР на казачьи земли. В том же году в казачьих областях были введены органы власти, предусмотренные Конституцией РСФСР. Одним из итогов гражданского противостояния и политики расказачивания стало полное духовное и физическое уничтожение в СССР и ассимиляция с неказачьим населением такой социальной группы, как оренбургское казачество. В 1920–1922 гг. казаки и крестьяне Оренбургской губернии попытались выступить ещё раз с оружием в руках против большевистской власти и её бесчеловечной продовольственной политики, однако было уже поздно — повстанческие выступления без поддержки регулярной армии, при отсутствии опытного командного состава и достаточного количества оружия были заведомо обречены на провал.
Тем не менее память о Дутове осталась. Не случайно спустя полтора года после окончания Гражданской войны на Южном Урале, в феврале 1921 г. чекисты из Илецкой Защиты с тревогой сообщали в Оренбург: «Понимание кр[асноармей]цев в защите трудящихся среднее, в настоящее время между массами кр[асноармей]цев много несознательных, кои настраивают кр[асноармей]цев на другую сторону, т.е. на сторону монархии. Политработа отсутствует за неимением политработников, школы грамоты тоже работают плохо, где бы нужно усилить политработу, и, говорят, почему-то не проводят бесед с кр[асноармей]цами и не устраивают больше школ безграмотных, где бы можно было понимать кр[асноармей]цу о защите трудящихся. Положение гарнизона и района. Настроение кр[асноармей]цев среднее, такое же настроение населения. В районе, проводя продовольственную политику, настроение населения обостренно (так в документе. — А.Г.), сообщается, что население района с наступлением весны ожидает восстания, но определённо сказать нельзя, пошли слухи, что якобы около города Ташкента появившийся Дутов и что весной придёт выручать казачество. В таком смысле население ожидает весны и восстания с помощью Дутова. Политработа ведётся слабо, в деревнях ячейки бездействуют»[2535]. Эта сводка весьма впечатляет. Не исключено, что слухи о выступлении Дутова связаны с той агентурной работой, которую он вёл в 1920 г. с территории Западного Китая. Помнили о Дутове и за рубежом.
Бывший подопечный Дутова по Оренбургскому казачьему училищу Ф.И. Елисеев писал:
«Никогда не угаснет в нас память об этом великом поборнике Казачества и об этом большом патриоте нашего великого Отечества России. И мы счастливы тем, что на юнкерской скамье ощущали и воспринимали слова и военные поучения этого большой и благородной души человека… Работая с группой джигитов по азиатским странам Дальнего Востока в 1935 г., я попал Шанхай. Там в «Казачьем Доме» встретил я своих однокашников по училищу и многочисленную казачью Старшину всех Сибирских Казачьих Войск. 23 апреля 1935 г. в день Великомученика и Победоносца Святого Георгия я был гостем на Войсковом празднике Оренбургского Казачьего Войска. Там, тогда в Шанхае я многое узнал, услышал о борьбе Казачества, о личности и деяниях Атамана Дутова.
В душах, в сознании Оренбургского Казачества Атаман Дутов увековечен как легендарный Вождь-Атаман. И его писанный красками портрет, во весь рост, с атаманской насекой, украшающий одну из стен «Казачьего Дома», является для них символом казачьей правды, чести, доблести и жуткой голгофы их Атамана и всего Казачества»[2536].
В Кафедральном соборе Пресвятой Богородицы Всех Скорбящих Радости в Сан-Франциско хранится сооружённая 23 апреля 1966 г. икона Святого Великомученика и Победоносца Георгия со скромной надписью: «Сия икона сооружена казаками Оренбургского Казачьего Войска в память убиенного Войскового Атамана Александра И. Дутова и Казаков за Веру, Царя и Отечество живот свой положивших и за рубежом умерших».
Анонимный автор писал: «История оценит А.И. Дутова впоследствии. Для русских же людей и особенно для казаков его мученическая смерть пусть служит источником вдохновения к служению Родине и освобождению её от большевиков»[2537].
Дутов обладал многочисленными слабостями, вполне свойственными обычным людям, не выделялся способностями, не был особенно умён, однако при этом в нём были и те качества руководителя и организатора, которые позволили ему в смутное время встать во главе одного из крупнейших казачьих войск России, создать практически из ничего собственную вполне боеспособную и достаточно сильную армию и повести беспощадную борьбу с большевиками, став выразителем надежд, а порой даже кумиром сотен тысяч поверивших ему соотечественников. И если для многих, кого он увлёк за собой, эта борьба окончилась вместе с военным поражением осени 1919 г. на Урале, то сам атаман боролся до конца, до смерти и даже погиб как непримиримый борец, не покорившись врагу, изгнавшему его — участника и героя трёх войн — с родной земли, за которую он боролся всю свою жизнь.
Атаман Дутов был и останется в истории непримиримым борцом за свободу и независимость своей страны и лучшую долю для своего народа. Остаётся надеяться, что, несмотря на все весьма серьёзные его недостатки как человека и как политического и военного деятеля, доброе имя атамана будет восстановлено, а благодарные потомки найдут возможность поставить Дутову памятник на его родине.
Основные даты жизни и деятельности А.И. Дутова
5 августа 1879 — в Казалинске Сыр-Дарьинской области родился Александр Ильич Дутов.
1889–1897 — обучался в Оренбургском Неплюевском кадетском корпусе.
1897–1899 — обучался в Николаевском кавалерийском училище.
9 августа 1899 — Дутов произведён в чин хорунжего.
1899–1902 — на службе в 1-м Оренбургском казачьем полку.
1901 — окончил курс наук в 3-й сапёрной бригаде по разряду «выдающийся».
1902 — выдержал экзамен при Николаевском инженерном училище, прикомандирован к инженерным войскам.
1902–1909 — на службе в 5-м сапёрном батальоне.
1 октября 1903 — произведён в поручики.
1904 — зачислен в Николаевскую Академию Генерального штаба.
11 марта — 1 октября 1905 — принимал участие в Русско-японской войне.
23 января 1906 — награждён орденом Св. Станислава 3-й степени.
1 октября 1906 — произведён в штабс-капитаны.
31 мая 1907