«держал себя по отношению к нам, членам Совета, возмутительно: кричал на нас, волновался, делал непозволительные скачки и жесты и всё время подчёркивал, что он Верховный главнокомандующий, а мы — военнослужащие. Хотя мы разговаривали с ним не как с Верховным главнокомандующим, а как с министром, и не как военнослужащие, а [как] представители казачества»[384].
2 сентября в Совете узнали об аресте Корнилова, произошедшем за день до этого. После ликвидации Корниловского движения казаки стали добиваться участия в расследовании дела Корнилова. Такая возможность была им дана. Представитель казачества И.Г. Харламов участвовал в работе чрезвычайной комиссии по расследованию дела Корнилова[385]. Отношение Керенского к Совету после подавления выступления Корнилова ухудшилось. Есть, однако, сведения о том, что применительно к делу Каледина Керенский сожалел «о создавшемся недоразумении между ним и казачеством»[386]. Возможно, чтобы примириться с казачеством, как со своей последней опорой, он решил задобрить его представителей, причём не только словами извинений и сожалений, но также новыми назначениями и чинами. Популистские шаги Керенского по отношению к казакам увенчались успехом — Ленин вплоть до 20-х чисел октября 1917 г. всерьёз опасался их выступления в защиту Временного правительства, считая, что последнее может ещё рассчитывать на поддержку казачества[387]. Таким образом, нельзя согласиться с мнением о том, что «к моменту большевицкого переворота отношения казачества с Временным правительством были окончательно испорчены Керенским»[388]. Определённый кредит доверия был, но воспользоваться им правительство не смогло.
Сам Дутов отмечал в те дни, что «Совет Союза казачьих войск работает в целях укрепления нового строя и объединяет все демократически-трудовое казачество»[389]. 11 сентября по инициативе Совета Союза казачьих войск в Петрограде прошло совещание представителей всех казачьих частей Петрограда и окрестностей. Совещание началось около 12 часов дня и затянулось до поздней ночи, председательствовал Дутов, которого в газетах уже называли полковником. В своём выступлении он призвал казаков к единению. На совещании выступил и Б.В. Савинков, отметивший, что считает Корнилова честным человеком, но расходится с ним в средствах и планах, поскольку выступает против единоличной диктатуры. Демократическое совещание казаки посчитали имеющим частный характер, но поддержали идею демократической республики[390].
15 сентября 1917 г. Дутов и Греков приехали в Военное министерство, где их принял новый военный министр А.И. Верховский, назначенный на этот пост Керенским, в благодарность за решительные действия по подавлению движения Корнилова. По мнению Грекова, Верховский пытался заискивать перед казаками, спрашивал, сильно ли им недовольно казачество в результате его необоснованных обвинений в адрес Каледина[391]. Дутов ответил, что Верховского считают виновником всех несчастий. Тогда он показал Дутову пачку телеграмм с сообщениями о движении казачьих частей и занятии станции Поворино, разрешив снять с них копии. На встрече также обсуждалась идея создания при Военном министерстве комиссии по казачьим вопросам. Дутов высказался против привлечения исключительно казаков к полицейской службе, затронул вопрос безопасности Корнилова и получил успокоительные заверения Верховского[392]. Несмотря на это, Дутов решил предпринять собственные шаги для выяснения действительной ситуации с Корниловым — представителю казачества при Ставке сотнику Г.Е. Герасимову было поручено съездить в Быхов и лично ознакомиться с условиями содержания Корнилова и его соратников. После беседы министр поздравил Дутова с производством в полковники и пригласил на обед.
Относительно этой встречи больше вопросов, чем ответов. Один из её участников войсковой старшина А.Н. Греков в своих показаниях Чрезвычайной комиссии по расследованию дела Корнилова от 4 октября 1917 г. указал, что имел две встречи с Верховским, в ходе первой из которых речь шла о Каледине, а в ходе второй (на следующий день) — о казачьем представителе в следственной комиссии, причём именно тогда Верховский передал Грекову телеграммы[393]. Об участии по крайней мере в одной из этих встреч Дутова Греков не обмолвился ни словом (хотя писал об этом в мемуарах, впрочем объединив две встречи в одну), кроме того, он не смог в своих показаниях указать точную дату обеих встреч с Верховским, однако почему-то сделал это в опубликованных шесть лет спустя воспоминаниях. И вообще более чем странно, что чрезвычайная комиссия допросила членов Совета Союза казачьих войск А.И. Аникеева и А.Н. Грекова, но не допрашивала более значимого свидетеля — председателя Совета Дутова. Добавлю, что газета «Оренбургский казачий вестник» писала о встрече Верховского и Дутова лишь в номерах от 20 и 24 октября 1917 г., однако уже 19 октября Верховский ушёл в отставку[394], датировка же встречи Грековым может быть поставлена под сомнение. Кроме того, производство Дутова в полковники состоялось лишь 16 октября (со старшинством с 25 сентября 1917 г.[395]), поэтому сентябрьские поздравления Верховского кажутся преждевременными. При этом, однако, нельзя исключать, что могла идти речь о подготовке производства в Военном министерстве. И, как говорилось выше, Дутова в печати уже называли полковником. К сожалению, сам Верховский в своих воспоминаниях вообще предпочёл воздержаться от упоминания об этой встрече.
Избрание атаманом
Как бы то ни было, в июле — октябре 1917 г. помимо политической борьбы Совет Союза казачьих войск продолжал вести большую работу по содействию казачьим войскам. Удалось добиться помощи войскам, пострадавшим от неурожая (Уральское, Астраханское, Уссурийское и Енисейское), голосования фронтовых казаков на выборах в Учредительное собрание по своим станицам, чтобы их голоса не пропали на фронте в массе регулярных войск, запрета использовать казачьи части на подавлениях без ведома Совета. Советом был выработан и принят устав объединённого казачьего банка, велась работа по совершенствованию сельского хозяйства в казачьих областях, Совет добивался помощи фронтовым казакам тёплыми вещами (проект не реализован в связи с переворотом в Петрограде). В сентябре Совет организационно отказался от участия в Демократическом совещании и во Временном совете Российской республики — Предпарламенте. Дутов принимал участие в совещании, на котором были намечены члены комиссий Предпарламента, и был избран членом комиссии по обороне, но от участия в работе Предпарламента отказался, сославшись на перегруженность работой. В этот же период ему было поручено отправиться во Францию на ноябрьскую конференцию союзных держав[396].
16 сентября в печати появилась программная статья Дутова «Позиция казачества», в которой он писал: «За последнее время как в печати, так и на митингах стали всё громче раздаваться голоса, что казаки — контрреволюционеры, что они «нагаечники» и т.п. Немалым толчком к этому послужила декларация казачества, прочитанная на Московском Государственном Совещании генералом А.М. Калединым. Я не буду касаться этой декларации, скажу лишь несколько слов о казачестве с исторической точки зрения. Само возникновение казачества относится к тем моментам государственной жизни Руси, когда отдельные лица и целые общины не выдерживали тогдашнего полицейского гнёта правителей русского народа и бежали на вольные степи и широкие реки. Что их связывало? — жажда свободы, устройство своей жизни по собственному желанию и выборное начало. Неужели эти вольные люди могли дать потомство «гасителей свободы»? Казаки не социалисты. Да, мы не социалисты современного типа, мы государственники-социалисты. Ведь теперь социализм сводится к тому, чтобы отнять у имущих землю и разделить поровну и таким образом создать класс мелких землесобственников, так называемых «мещан земли». Разве это социализм? Обратитесь к казакам. У нас земля принадлежит войску в целом, а не членам его — здесь именно чистый социализм, в государственном его значении. Казаки — не демократы. А кто же они? Где же принцип равенства проведён от начала и до конца, как не у казаков? Где нет сословных перегородок? У казаков. Казаки не революционеры. Верно то, что они не большевики. Стенька Разин, Емельян Пугачёв, Булавинский бунт, Выселение Яицких казаков и проч. достаточно ясно говорят об участии казаков в борьбе за свободу, «за Землю и Волю». Да и теперь в великой революции 1917 года казаки Петрограда очень твёрдо заявили свои взгляды. Казаков упрекают в приверженности к монархии и корят тем, что бывшие цари милостивы были к казачеству. Да, милость эта очень ясно показывалась назначением атаманов казакам в лице Таубе, Граббе и друг[их] известных лиц. Ныне казачество имеет своих выборных атаманов. Монархи требовали от казачества колоссальных денежных затрат по отбыванию воинской повинности. Казаки должны были выходить «конно, людно и оружно», да ещё за свой кошт — это ли не милость? У Оренбургцев — отнята Магнитная гора, у Енисейцев — земли, Уссурийцев — поселили на камнях и болотах, Терцам и Кубанцам наложили всякие запреты на нефть, Дону в своё время переселили столько крестьян, что задавили казачество. У Забайкальцев для поселенцев отобрали лишние куски земли, у Амурцев — тоже. Вот какие дары казачество получало от своих государей. Все военные законы о льготах и денежных пособиях, если касались казаков, то после долгих хлопот или с ограничениями, даже командный состав в большинстве был не казачий — ибо не доверяли. Вот как казаки были любимы. Нет, за такие вольности и права споров не будет. Пусть за старый строй идёт кто-либо другой, а казачеству он достаточно известен, и любви к нему не было, да и никогда не будет. Если казаки не республиканцы чистой воды, тогда ищите в мире других таких. Казачество вольное, свободное, строго разумное, будет верно своим историческим традициям, и его с пути не собьёшь»