сные матросские отряды. Пришедшие с фронта мировой войны, разложенные казаки-фронтовики не захотели сражаться ещё и под родным Оренбургом и открыли матросам город. Красная гвардия ринулась в казачью столицу. До последней минуты Дутов оставался в Оренбурге. Только когда уж по улицам бежали ворвавшиеся матросы, атаман с комендантом города высадили с извозчика какого-то седока на мостовую и на рысаке в сумерках помчались из Оренбурга. За голову Дутова большевики объявили награду, но так и ушёл от красных матросов казачий атаман, увёзший с собой только булаву, и, засев в Верхнеуральске, созвал войсковой Круг оренбургских казаков, чтобы снова отсюда вести сопротивление большевикам. В русскую революцию и гражданскую войну многие белые и красные военачальники освежали в памяти биографию Бонапарта. Не забыл её и Дутов. У Дутова были данные: военный талант, храбрость, ораторский дар, уменье поднять войска; но люди близкие атаману знавали и иные черты казачьего офицера: легкомыслие и любовь к удовольствиям жизни, из-за которых подчас на многое махал рукой весёлый атаман. В 1923 году[644]в Западном Китае к штабу уже выбитого из России Дутова подскакал степной киргиз, привёзший для атамана «секретный пакет». Дутов вышел к посланцу на крыльцо. Подкупленный агентами ГПУ киргиз подал атаману левой рукой пакет, а правой выстрелил в упор в Дутова и убил наповал. Так кончил жизнь казак, атаман А.И. Дутов. Но тогда в 1918 году в Верхнеуральске за ним пошли старики-казаки, башкиры, сформировались партизанские юнкерские и офицерские части, и Дутов двинулся на север на захват железнодорожного узла у Челябинска. План Дутова был правилен: отрезать от большевистской России Сибирь. Но этот план поняли и в Москве. Против Дутова из Великороссии пошли первые красногвардейские отряды всевозможной шпаны и матросов. Эти отряды были б малострашны, если б внезапным сильным противником атаману не встал самарский комиссар, неизвестный Блюхер, пошедший на него из Самары»[645].
Нельзя не упомянуть о том, что с этим периодом была связана одна из нескольких неудачных попыток спасения при содействии Дутова семьи императора Николая II. План этой операции был выработан главой одной из московских гражданских организаций убеждённым монархистом присяжным поверенным В.С. Полянским, вероятно, совместно с епископом Камчатским Нестором вскоре после октябрьского переворота. Царскую семью предполагалось вывезти из Тобольска в Троицк, занятый силами Дутова. С целью разведки в район городов Тюмени, Омска, Екатеринбурга и Троицка должны были несколькими группами выехать 30 человек из московских подпольных антибольшевистских организаций во главе с ротмистром Сумского гусарского полка М.С. Лопухиным (расстрелян большевиками в Москве летом 1918 г.[646]). При проезде через Оренбургскую губернию этот отряд должен был стать конвоем императора и цесаревича, которые должны были ехать инкогнито (по некоторым данным, императрицу и великих княжон предполагалось вывезти в Японию[647]). Непосредственное освобождение семьи Николая II в Тобольске было возложено на сотню гардемарин под руководством командира одного из пехотных полков кавалера ордена Св. Георгия 4-й степени и французского ордена Почётного легиона полковника Н.[648] Группа Лопухина выехала из Москвы в первой половине января 1918 г. разными маршрутами: князь А.Е. Трубецкой и 5 офицеров — по маршруту Вятка — Пермь — Екатеринбург — Челябинск (выехали двумя группами 10–11 января), а сам Лопухин и его люди — по маршруту Уфа — Оренбург. По прибытии в Челябинск стало известно о том, что ещё 25 декабря 1917 г. Троицк был занят красными. В Москву была направлена телеграмма: «Цены изменились, сделка состояться не может»[649]. Одна из составляющих плана рухнула, а впоследствии не удалась и вся операция.
Следует отметить, что в основе плана операции лежала слепая вера её организаторов во всеобщий монархизм оренбургского казачества и в то, что, даже если инкогнито императора и наследника будет раскрыто, опасности для них со стороны оренбуржцев не будет[650]. Возможно, оренбуржцы бы и не выдали бывшего императора, однако отношение казаков к представителям старого режима было в этот период совсем иным. К примеру, газета «Оренбургский казачий вестник», официальный орган войска, писала 16 января 1918 г. о Каледине, что тот «сделал Луцкий прорыв, после чего Алиса настояла на почётной ссылке его на Дон»[651]. Автор этой довольно хамской, на мой взгляд, характеристики, разумеется, имел в виду императрицу Александру Фёдоровну — урождённую принцессу Алису Гессенскую и предполагавшееся, но так и не доказанное её вмешательство в государственные дела. Сведений о том, что редактор газеты А.С. Беленинов за публикацию такого материала понёс какое-то наказание от Дутова, не имеется. Следовательно, сам Дутов в этот период не считал подобную оценку непозволительной. Конечно, нельзя исключать, что оренбургский атаман не читал эту статью (хотя это маловероятно), но даже в этом случае о монархизме оренбургского казачества и его лидеров после 1917 г. говорить не приходится. Кстати, это далеко не единичный пример антимонархических пассажей «Оренбургского казачьего вестника». Например, в декабре 1918 г. в газете появилась панегирическая статья «Первые мученики», посвящённая декабристам[652]. Сам Дутов в 1919 г. писал: «Разве русскому народу свойственен царский строй; нет, и глубоко нет. Он навязан с Востока, из Византии и потом укреплялся влиянием Запада»[653]. Антимонархизмом отличались и другие представители войсковой администрации периода Гражданской войны. Например, молодой атаман 2-го военного округа подъесаул В.Н. Захаров заявил на 3-м окружном съезде в конце 1918 г.: «Демократические иностранные государства нам помогут, и мы не доживём до монархии»[654].
В моём распоряжении имеются данные и ещё об одной попытке спасения царской семьи, связанной с именем Дутова. Впрочем, эти данные представляются довольно сомнительными. Дутов якобы в июле 1918 г. послал в Екатеринбург есаула Тюменцева, поручив ему освободить пленников, однако Тюменцев прибыл в город лишь через неделю после казни[655]. Скорее всего, это легенда, т.к. ни офицера с такой фамилией, ни стремления спасти царскую семью у Дутова не было.
К этому можно добавить лишь то, что подавляющее большинство лиц, задействованных в охране, а позднее и в расправе над семьёй последнего императора, до этого принимали активное участие в борьбе с Дутовым — то есть имели свежий боевой опыт и были вполне преданными большевикам[656]. Кроме того, есть данные о том, что среди причин расстрела царской семьи были сведения о подготовке похищения узников при содействии Дутова[657]. Впрочем, едва ли подобные слухи имели под собой какое-либо основание.
Итак, Дутов был вынужден оставить Оренбург, его выступление потерпело неудачу, однако на этом атаман не остановился и решил продолжить борьбу.
Глава 5Одиночество
В Верхнеуральске. Продолжение борьбы
Верхнеуральск — центр 2-го военного округа Оренбургского казачьего войска, куда отправился Дутов, — был расположен вдали от крупных дорог. Здесь можно было в течение некоторого времени, не теряя управления войском, относительно спокойно заниматься формированием новых сил для борьбы с большевиками. Основу нового формирования составили партизанские отряды отставного подъесаула Г.В. Енборисова и войскового старшины Ю.И. Мамаева (из Троицка), подъесаулов В.А. Бородина и К.Н. Михайлова, есаула Е.Д. Савина и сотника В.М. Свиридова. Всего до 600 человек. Кроме того, в окрестностях Верхнеуральска было сформировано несколько станичных добровольческих дружин, оружие которым было выдано из арсенала 2-го военного округа. На территории округа отряды Дутова продержались до середины апреля.
Прибытие Дутова в Верхнеуральск было неожиданным. Обосновавшись в городе, атаман арестовал местный совдеп во главе с прапорщиком С.П. Поповым (вскоре освобождены по решению Круга и выселены из города) и сторонников большевиков. По некоторым данным, в Совет явился переодетый Дутов и предложил содействие в поимке самого себя[658]. 29 января 1918 г. в Верхнеуральске под председательством М.А. Арзамасцева открылся 2-й чрезвычайный Войсковой Круг Оренбургского казачьего войска. Первоначально он должен был состояться в Оренбурге, однако захват столицы войска красными не позволил это реализовать. На Круге присутствовали 74 делегата.
В своей речи Дутов кратко рассказал о ходе борьбы с большевиками и причинах неудачи. Атаман упомянул о вредной и непоследовательной политике Т.И. Седельникова. Дутов трижды отказывался от своего поста, ссылаясь на то, что, возможно, войско страдает из-за него лично, однако делегаты не позволили ему уйти в отставку. Дутову был разрешён лишь двухмесячный отпуск, отгулять который атаману так и не пришлось.
30 января депутат Белобородов в конце своей речи заявил: «Пал Оренбург, но не пало войско, да здравствует Оренбургское казачье войско и Атаман Дутов»[659]. Таким образом, имя Дутова для части казаков постепенно становилось символом бескомпромиссного сопротивления большевизму.