1695. Таким образом, руководители башкир и киргизов долгое время работали рука об руку с Дутовым.
Уже говорилось об активной политике Дутова в отношении Туркестана и о его попытках установить контакты с басмачами. При этом позднейший конфликт Дутова с башкирским лидером А.-З. Валидовым, а затем переход к красным части башкир во главе с ним ни в коей мере нельзя считать ни проявлением каких бы то ни было антимусульманских настроений оренбургского атамана, ни провалом его национальной политики. По всей видимости, какое бы то ни было сотрудничество с социалистами, к которым относился и Валидов (причем в его случае на социалистическую ориентацию накладывалась и националистическая), после прихода к власти Колчака и попытки заговора против него и Дутова в Оренбурге с участием того же Валидова, было невозможно. Ошибка Дутова заключалась в том, что он вовремя не увидел и не предотвратил угрозу перехода башкирских войск к красным, а также не сумел пресечь тайные переговоры Валидова с большевиками, в ходе которых красные получали и оперативную информацию о положении белых. В то же время заговор не озлобил Дутова против башкир и киргизов, а повлек лишь более внимательное отношение с его стороны к этноконфессиональному вопросу.
Исключительное значение для характеристики национальной политики Дутова имеет его секретная «Записка о Башкирии, Киргизской степи и Оренбургском крае» от 26 мая 1919 г., адресованная министру внутренних дел В.Н. Пепеляеву, незадолго до этого вступившему в должность. Записка была опубликована ДА. Аманжоловой по машинописной копии (именно по этой причине публикатор не обнаружила прилагавшийся к подлиннику «Записки» доклад полковника И.М. Зайцева)1696. Мне удалось обнаружить подлинник этого документа, написанный рукой атамана, из чего можно сделать вывод, что записка была составлена им лично, а не помощниками. Небезынтересно, что подлинник и машинописные копии, изготовленные, судя по резолюции на документе, по поручению Пепеляева, несколько различаются по тексту. Кроме того, вместе с подлинником записки были найдены и другие важные документы, проливающие свет на национальную политику оренбургского атамана.
В своей «Записке» Дутов изложил основные принципы национальной политики, которые, по его мнению, способствовали бы укреплению авторитета центральной власти у башкир и киргизов. Разумеется, Дутов при составлении «Записки» учитывал и свои интересы как руководителя этого региона. «Записку» предваряет краткий исторический очерк региона, свидетельствующий о глубоком знании Дутовым прошлого родного края, однако, разумеется, наиболее интересна аналитическая часть документа. Оренбургский атаман считал, что «…с достаточной очевидностью вытекает непосредственная историческая связь Киргизской степи, Башкирии и Оренб[ургской] губ[ернии]. Разделять эти части невозможно без ущерба рус[ской] государственности»1697. По мнению Дутова, «с 1916 г. и поныне как Башкирия, так и Аллашорда (так в документе. – А. Г.) стремятся к сепаратизму и восстановлению своих ханств. Сам народ – башкиры и киргизы – темен и легко поддается агитации. Этим пользуются негосударственные элементы»1698. Далее Дутов совершенно справедливо писал о русофобии национальной интеллигенции и, демонстрируя незаурядное знание внутренней жизни киргизов, подробнейшим образом анализировал их современное состояние и отмечал, что «в степи нет партий и политики, там только борьба родов… «Разделяя – властвуй» как нельзя более подходит к девизу русской политики в степи и Башкирии и Туркестане»1699. При этом, по мнению оренбургского атамана, «все киргизские формирования воинских частей надо признать желательными только при условии формирования на русской территории в значительном удалении от степи, под руководством русских офицеров и при полном невмешательстве Аллаш-Орды в жизнь полков. Бывшие до сего времени формирования этого условия не придерживались, и мне пришлось разоружить оба полка. Кроме грабежа своего населения и помощи враждующим родам, ничего эти полки не дали. Во всяком случае, нужно учесть, что мы ничем не ограждены от нанесения нам ударов со стороны инородцев и могут возникнуть большие неприятности»1700.
Достаточно любопытны предложения Дутова по использованию в интересах России противоречий между башкирами и киргизами: «Башкиры и киргизы – скрытые враги. Киргизы не могут простить башкирам их передачу в русское] подданство в 1564 году и считают их виновниками появления русских в степи. Поэтому киргизы в XVIII, XVII (так в документе. – А. Г.) и XIX вв. всегда нападали на башкир, их убивали и грабили. Эта вражда осталась и доныне, и даже общая религия – ислам – не может сгладить этой розни. Это тоже небесполезно знать нам для упрочения русского начала. Потребности и запросы киргиз и башкир очень несложны, и их Правительству сравнительно легко удовлетворить. Одним из главных средств будет доставка в степи и Башкирию чая, до которого все большие охотники и который служит главным питанием. Киргизская степь не имеет почти телеграфа, почта не работает, города редки и очень малы, почему степь не может завязать прочных сношений с государством и знать о событиях и мероприятиях Верховной власти. Агитация правительственными органами не ведется, и потому слухи являются единственным средством осведомления. Мне кажется возможным использовать наиболее государственные элементы в деле агитации… Посылка таких лиц совершенно упрочит русскую государственность и в будущем даст большую денежную экономию, ибо предотвратит волнения и их последствия… Мне думается, что назначение киргиза управляющ[им] обл[астью] сейчас не совсем удобно и может только осложнить дело управления… Мероприятия, коими Всероссийское Правительство может привлечь киргиз и башкир на свою сторону, примерно таковы: улучшить продовольственный вопрос – гл[авным] обр[азом] дать в степь муку и чай, железо и хоть немного ситцу. Муки в степи нет совсем. Чай до 240 руб. фунт. Надо улучшить снабжение водой, устроить пруды, колодцы, орошение. Открыть почту и усилить телеграф, основать города или меновые дворы. Усилить школы. Выделить государственный] элемент и его наградить халатами, оружием, чинами и орденами, медалями, тогда мы будем иметь в степи надежных лиц, которые облегчат государственную задачу строительства России. Главное богатство кочевников – скот. В степи же нет ни одного ветеринарного врача, ни одного аптечного пункта и никаких мер к снабжению сеном на случай засухи не принимают власти. Этим путем мы можем себя укрепить навсегда»1701. «В конце Записки» с целью подчеркнуть собственную значимость Дутов не преминул отметить, что в Туркестане под его руководством вел антибольшевистскую работу полковник И.М. Зайцев, хотя в действительности последний действовал вполне самостоятельно.
Интересное наблюдение о психологии киргизов сделал неизвестный офицер Волжского конного дивизиона корнета Б.К. Фортунатов: «Странная у киргиз психология. Они чтут и преклоняются только силе физической и богатству. То и другое по их понятиям неразлучно. Киргизин не может представить человека сильного бедным и богатым человека, но слабого. Стоит только перейти с ними на тон, не напоминающий о силе, как они становятся недоступными и упрямыми»1702. Безусловно, в своих решениях Дутов был вынужден учитывать психологию местного населения.
Известно несколько плакатов, выпущенных военно-административным управлением района Оренбургской армии осенью 1919 г. и касающихся положения мусульманского населения. В одном из них говорилось: «Инородцы всего Степного края – враги большевизма. Сыны степей бьются с ними на фронте. Помните о них и помогайте воинам-инородцам и их семьям, пострадавшим от предателей и насильников – большевиков»1703. Призыв другого гласил: «Оставить беднейших пострадавших от большевиков инородцев – киргиз, татар и башкир в степи без материальной помощи – преступление перед Россией! Помогайте им чем можете!!!»1704
Конечно, в условиях Гражданской войны предложенный Дутовым план развития киргизской степи представляется полуфантастическим, но в обстановке мирного времени он, как мне кажется, был бы единственно верным. Нельзя согласиться с утверждением о том, что «Записка» свидетельствует о великодержавном характере намерений Дутова1705, документ говорит скорее о государственническом подходе атамана к национальной политике – единственно возможном с точки зрения не какого-либо отдельного народа, а всей страны в целом. Узконационалистические и антигосударственные взгляды казахских и башкирских националистов были мною описаны в разделе о приходе к власти адмирала А.В. Колчака.
В июне 1919 г. в канцелярии Главного начальника Южно-Уральского края был составлен доклад об организации бывшего Оренбургского генерал-губернаторства, автор которого полагал, что «туземное население… привыкло считать, что в годину бедствий, в годину испытаний оно всегда найдет поддержку от необъятной России, у которой всегда есть в Оренбурге мудрые и благожелательно к нему настроенные правители. Ввиду такой создавшейся исторической обстановки, необходимо, по-моему, теперь же в годину неслыханных испытаний, ниспосланных как всей России вообще, так в особенности Туркестанскому краю, воссоздать управление Оренбургским краем на широких авторитетных основаниях, с тем чтобы эта власть снова способствовала возрождению нашей связи с оторванным Туркестанским краем, всеми мерами способствовала его скорейшему освобождению из-под гнета большевиков. С этой точки зрения, может быть, не только не следовало расформировывать особой Оренбургской армии, а наоборот – следовало бы ее, оборудовавши как следует со стороны технико-стратегической, усилить в должной мере для того, чтобы она свои освободительные действия могла повести с усиленной активностью и в направлении к Ташкенту»1706. Впрочем, Ставка, видимо, придерживалась иной точки зрения.
В начале мая 1919 г. Дутовым было составлено обращение к киргизскому народу: