пережил вновь несколько неприятных обмороков. В связи с принятием новой должности Пох[одного] Атамана, меня озабочивает судьба Края, коего я являюсь начальником, я не успел испросить Ваших указаний в Омске, м. б. возможно это будет узнать теперь? Не откажите принять мои уверения в совершенном и глубоком почтении, преданности и уважении А. Дутов»1952.
Это пространное письмо Дутова наиболее ярко выражает его политические взгляды и свидетельствует о том, что оренбургский атаман не являлся монархистом, хотя в советской историографии подобная точка зрения была господствующей. Более близка к действительности оценка И.Ф. Плотникова, по мнению которого Дутов был настроен умеренно-демократически1953. Как я уже отмечал, по своим политическим взглядам Дутов был наиболее близок к кадетам. 22 марта 1919 г. он писал Колчаку: «Ваше же официальное заявление, что Вы мыслите новую Россию, построенную лишь на демократических началах, дает мне право быть с Вами вполне откровенным»1954. Столь однозначные оценки свидетельствуют о точном знании оренбургским атаманом политических взглядов Верховного Правителя. Вряд ли Дутов позволил бы себе критиковать монархистов, если бы хоть немного сомневался в том, что Колчак таковым не является.
Вообще письма Дутова Колчаку весьма интересны. Отдельного рассмотрения заслуживает вопрос о характере этой переписки. Известны пять писем Дутова Верховному Правителю, все они относятся к 1919 г. и датированы: 21 февраля, 9 и 22 марта, 24 апреля и 31 октября. Значительный полугодичный перерыв в письмах с конца апреля по конец октября обусловлен тем, что в этот период Дутов с некоторыми перерывами находился в Омске и имел возможность непосредственно общаться с Колчаком. Судя по всему, личное знакомство Дутова с Колчаком состоялось в Челябинске 11 февраля 1919 г. во время поездки последнего на фронт. Первое и самое короткое письмо Дутова было написано по горячим следам этой встречи, видимо, с целью закрепить существовавшее с ноября 1918 г. заочное, а с февраля 1919 г. уже личное доверительное отношение к Дутову со стороны Верховного Правителя. В марте – апреле объем писем увеличивался – Дутов чувствовал, что Колчаку интересно его мнение, и позволил себе писать подробнее. При этом оренбургский атаман в письмах постоянно извиняется за то, что осмеливается беспокоить Колчака, всячески выражает свое почтение, постоянно пишет о единстве взглядов с Колчаком. Посредством писем Колчаку Дутов пытался проводить интриги, бороться со своими оппонентами в войске. В то же время письма Дутова содержат и рациональное зерно – в них освещается видение Дутовым целей и задач государственного и военного строительства, борьбы с разрухой и т. д., затронут широкий спектр проблем. Все письма, за исключением третьего от 22 марта (машинописного), написаны самим Дутовым от руки, что предполагает доверительное отношение между корреспондентами. И действительно, отношения Колчака и Дутова, несмотря на неудачи на фронте Отдельной Оренбургской армии, носили именно такой характер. Показательно, что письма Дутова хранились Колчаком в одной папке вместе с письмами наиболее близкого ему человека – гражданской жены А.В. Тимиревой и другими важными для него документами. Не исключено, что идеи, изложенные Дутовым в письмах Верховному Правителю, оказали непосредственное влияние на политику Колчака. Судя по этим письмам, оренбургский атаман был одним из основных советников Колчака. Интересно высказывание Дутова о Колчаке и о себе самом: «Верховный Главнокомандующий работает не покладая рук. За короткий срок создано многое. Может быть, и там существуют ошибки. Но сейчас… не время судить за них. Всякий русский гражданин должен беречь этот драгоценный хрустальный сосуд – Всероссийскую власть, возглавляемую адмиралом Колчаком… Мне предлагали неоднократно большую власть, но я не хотел принимать ее, опасаясь, что вручение мне власти может быть понято как стремление казаков захватить в свои руки власть. Когда я первый признал власть Колчака, у меня было 42 полка. Я счастлив, что главнокомандующий армиями Юга России генерал Деникин признал адмирала Колчака. Теперь в освобожденной от большевиков России нет такого уголка, где бы эта власть не была признана. Есть колеблющиеся умы, говорящие, что правительство не признано пока союзниками. Но не беспокойтесь, дорогие граждане, – придет день, когда русский народ везде заставит признать эту власть»1955.
Из писем Дутова Колчаку становится ясно, что Дутов знал заранее (по всей видимости, более чем за месяц) о предполагавшейся реорганизации его армии и дальнейшем его назначении на должность Походного атамана всех казачьих войск. Белое командование предполагало расформировать Отдельную Оренбургскую армию после взятия Оренбурга1956, на практике же случилось иначе. Скорее всего, эти вопросы обсуждались еще во время апрельского визита Дутова в Омск.
23 апреля Дутов как командующий армией составляет своеобразное командное «завещание» – аттестации некоторым высшим офицерам своей армии. На основе аттестаций Дутова можно получить представление о том, каким виделось атаману руководство армией после его ухода.
Командир I Оренбургского казачьего корпуса генерал-лейтенант Г.П. Жуков: «Здоров. Вынослив. Храбр. Решителен. Настойчив. С железной волей. Отличный кавалерийский начальник. В боях спокоен. Обладает большой инициативой. Военное дело знает отлично и любит его. Прекрасный семьянин. Трезв и высоконравственен. Честен. Патриот. Убеждений твердо-непреклонных. Опытный генерал. Пользуется огромным уважением. Прямолинейно-правдив. Враг зависти и интриг. Справедлив. Выдающийся. Вполне достоин выдвижения на должность командарма или Глав[ного] нач[альника] округа»1957.
Командир IV Оренбургского армейского корпуса генерал-майор А.С. Бакич: «Вполне здоров. Вынослив. Отлично храбр. В среде солдат и офицеров сильно популярен и пользуется огромным уважением. Прекрасный администратор и хозяин. Вполне дисциплинирован, строг и настойчив в требованиях. Убеждений твердых. Решителен в бою и отважен в задачах. Начитан. В бою абсолютно спокоен и умно руководит войсками. Пользуется расположением всего населения, где проживал. В боях с большевиками все время. Формировал Сызранскую стрелковую дивизию и все время с ней в боях. Трезв. Выдающийся. Вполне может командовать корпусом и в боях на этой роли незаменим»1958.
Генштаба генерал-майор В.Н. Шишкин: «Здоров. Энергичен. Безупречно честен. Начитан. Всесторонне развит. Отлично разбирается в вопросах общественных и политических, твердых убеждений, готов на самопожертвование. В бою спокоен, распорядителен, пользуется уважением подчиненных, особенно среди офицеров. Выдающийся. Достоин выдвижения на должность комкора или крупный административный пост»1959.
Начальник окружного и Войскового штабов генерал-майор В.Н. Половников: «Прекрасных душевных качеств: прям, честен до щепетильности, аккуратен, строг и прямолинеен с подчиненными. Враг интриг. Отличный семьянин. Совершенно не пьет. Пользуется огромным уважением, как среди казаков, так и офицеров. Справедлив и беспристрастен. Дело знает. Начитан. В бою совершенно спокоен, умело руководит. Прекрасный кавалерийский начальник. Знает лошадь и любит ее. Настойчив, обладает сильной волей. В борьбе с большевиками с октября 1917 года. Много сделал по создании русской армии, особенно казачьей. Хороший хозяин. Убеждений вполне твердых. Выдающийся. Достоин командовать корпусом (конным). Вполне подготовлен к должности наштаба округа и войска»1960.
Как видно, своим преемником на посту командарма Дутов хотел видеть Г.П. Жукова, корпус которого должен был в этом случае принять В.Н. Половников. Непонятно зачем Дутов дал аттестацию А.С. Бакичу, который формально находился на службе в соседней Западной армии. Также неясно, в какой роли атаман видел своего бывшего помощника Генштаба генерал-майора И.Г. Акулинина.
Уже 25 апреля Дутов из-за неотложных дел и по состоянию здоровья сдал командование армией генералу Вагину1961. Штаб армии переехал в Орск. Вскоре атаман вновь покинул Троицк и выехал в Омск. В те победоносные для белых дни атаман едва ли мог подумать о том, что, уехав теперь, он больше никогда не вернется в родное войско. Вероятнее всего, очередная поездка в Омск была связана с необходимостью подготовки грядущей реорганизации армии. Не подлежит сомнению и то, что Дутов хотел играть более значительную роль на Востоке России и оказывать непосредственное влияние на политику правительства.
Сохранилось описание отъезда атамана: «Провожала небольшая группа военных – представителей войсковых частей в городе, иностранцев и казаков. Небольшого роста, в форме Генерального Штаба, крепкая фигура, с глазами, которые светятся внутренним огнем… Атаман тихо беседует с провожающими, стоя у своего вагона… Приходит на мысль: будь у него соответствующие силы – давно мы могли быть в Саратове и связать наш фронт с югом России, где, быть может, не было бы последних неудач»1962.
6 мая (23 апреля) 1919 г. с помпой был отпразднован войсковой праздник Оренбургского казачьего войска. На празднование в Троицке были приглашены французские офицеры, принятые в почетные казаки войска: полковник Ю.Л. Пишон, войсковой старшина Л.Л. Гильоми, есаул Ф.Э. Парис и хорунжий Ш. Беллада. Присутствовали члены Войскового правительства, управляющий Оренбургской губернией Генерального штаба генерал-майор В.Н. Шишкин, члены правления 3-го военного округа и т. д.1963 Для казаков были организованы призовые скачки, джигитовка и рубка. В качестве призов выдавались папиросы и мануфактура1964.
Дутов обратился к казакам с поздравлением: «Войско ОРЕНБУРГСКОЕ! Твое Войсковое выборное Правительство после долгой разрухи наконец имеет возможность день 23-го Апреля, день Войскового Праздника, отпраздновать согласно обычая. Оглядываясь назад, Войсковое Правительство видит, какое напряжение дало войско за эти годы. Вспоминая прошлое, войско Оренбургское не могло забыть седой славы своей и не посрамило земли русской. Казачье синее знамя высоко веяло на берегах Урала, и руки, его державшие, были тверды и крепки. Все кругом рушилось, горело, кровь лилась рекой, стоны и ужас были на войсковой земле. Но не погнулся и не погиб казак – степняк, Оренбуржец. Весь в крови, обожженный и в лохмотьях, но вышел казак из этого ада и только тверже стал духом. Родина Мать – твой сын сделал все, что мог. Благослови же и Ты его в день Войскового Праздника. Мы же, призвав на помощь Святого Великомученика и Победоносца Георгия, опять будем биться за тебя, великая мать Россия. В день нашего праздника все войско Оренбургское вознесет молитвы за павших честно в бою, на живых испросит силы и удачи. Войско ОРЕНБУРГСКОЕ. Крепись, недалек час великого праздника всея Руси, все Кремлевские колокола дадут свободный трезвон и возвестят Миру о целости Руси православной. Великий подвиг твой, Казачество Оренбургское, не будет забыт – он вечно напомнит твоему потомству о славных днях героической борьбы за честь и достоинство Родины нашей. От имени Войскового Правительства приказываю праздновать этот день с великой торжественностью и вспомнить наш обычай – собрать войска, назначить парады, отслужить молебны, устроить к