2010.
Об их приезде помощник начальника штаба Верховного главнокомандующего Генерального штаба генерал-лейтенант барон А.П. Будберг писал: «…надо весьма опасаться, что эта политиканствующая троица (т. е. Гайда, Иванов-Ринов и Дутов. – А. Г.) устроит здесь какой-нибудь кавардак… наличие здесь (в Омске. – А. Г.) Дутова и Иванова-Ринова, в связи с острым подъемом казачьего значения, дают (так в документе. – А. Г.) благодатную почву для разных слухов и предположений. Политиканство и интриги глушат здесь, как бурьян, всю созидательную работу; все рвутся к власти; бедный Адмирал (Колчак. – А. Г.) действительно находится в каком-то пленении; как бы хотелось, чтобы он нашел в себе решимость собрать в одну кучу всех местных политиканов и выслать их из пределов Сибири подобно тому, как то было сделано с членами Директории. Я даже говорил с Акинтиевским2011, бывающим у Адмирала ежедневно с оперативным докладом, чтобы забросить Адмиралу идею о полезности и необходимости забрать Гайду, Дутова, Иванова-Ринова и полдюжины наиболее честолюбивых политиканов и отправить их за границу через Семипалатинск и далее, через пределы Китая; это сразу освежит Омскую атмосферу и даст возможность работать спокойно, избавив нас от всяких аспирантов, переворотчиков и жадных авантюристов, работа которых, по видимости как будто бы и в нашу пользу, вредит общему делу хуже всяких красных наступлений… Дутов, Иванов-Ринов и иже с ними носятся по городу и что-то махлюют. Бесконечно тяжело все это, противно и навевает самые грустные мысли…»2012 К сожалению, генерал Будберг, увлекшись оскорблениями, совершенно не поясняет причины столь резких высказываний, в частности, в адрес Дутова. Другой мемуарист отмечал, что в Омске всем заправляли Дутов, Дитерихс и Иванов-Ринов2013.
Не исключено, что Колчак внял советам и по этой причине отправил Дутова в командировку на Дальний Восток, о которой пойдет речь ниже. С 8 июня 1919 г. секретарем Дутова стал барон Андрей Андреевич Будберг2014. В июне в Омске при участии Дутова проходил Чрезвычайный съезд представителей казачьих войск. Оренбургское казачье войско на съезде представляли также генерал-майор Н.С. Анисимов и полковник М.П. Шмотин2015. 26 июня Верховный Правитель адмирал А.В. Колчак выразил желание сформировать Сводно-казачий полк и иметь его в своем личном подчинении, а кроме того, позволил Дутову также сформировать при себе казачий полк (1-я и 2-я сотни – оренбургские, 3-я – уральская, 4-я – сибирская, 5-я – забайкальская, 6-я – сводная (семиреки, астраханцы, амурцы, уссурийцы, енисейцы и иркутяне)2016.
8 июня 1919 г. Дутов выехал из Омска в инспекторскую поездку по казачьим войскам Дальнего Востока, где руководил борьбой с партизанским движением, а также налаживал взаимоотношения между верховной государственной властью и местными атаманами Г.М. Семеновым, И.П. Калмыковым и И.М. Гамовым, ориентировавшимися в своей политике на Японию. Цель поездки сам атаман определил как «инспекцирование войск, ознакомление на местах с размерами большевистского движения и, в качестве походного атамана, личное знакомство со всеми казачьими войсками, их правлениями и также с постановлениями войсковых правлений и настроением населения»2017. Поездка Дутова стала заметным событием военно-политической жизни Дальнего Востока того времени. Даже руководители Белого движения считали дальневосточную атаманщину крайне вредным и опасным для общего дела явлением. Думается, этот термин имеет отношение в первую очередь к дальневосточным казачьим атаманам, проводившим собственную политическую линию. Однако документы свидетельствуют, что отдельные проявления атаманщины были присущи всем казачьим войскам, обусловливались особенностями казачьей психологии и политики. Атаманщина негативно сказалась на состоянии белого тыла, влекла за собой казачий сепаратизм, вызывала озлобление местного населения против белых, которое связывало местный безудержный произвол2018 с политикой государственной власти. Наконец, именно из-за атаманщины белый Восточный фронт не получил с Дальнего Востока в 1918–1919 гг. ни одной воинской части, тогда как подкрепления были бы совсем не лишними и могли переломить ситуацию. В этой связи миссия Дутова, авторитетного казачьего руководителя, имела огромную значимость.
Как вспоминал И.И. Серебренников, «следующая после Уфимского Совещания встреча моя с атаманом А.И. Дутовым состоялась в Чите летом 1919 года, в кафе гостиницы Селект. Это была встреча мимолетная, мы обменялись лишь несколькими словами – и разошлись, чтобы никогда уже не встретиться больше»2019.
14 июня атаманом Семеновым в честь Дутова был устроен торжественный обед, на котором присутствовали и японские представители. Семенов сказал: «Счастлив принимать у себя такого гостя, как атаман Дутов, счастлив еще более, что на обеде имеют возможность присутствовать также представители дружественной нам державы Японии. Был бы очень рад, если присутствие здесь атамана Дутова и генерала Оба послужило лишним случаем укрепить дружественные отношения с Японией»2020. Крики «ура» и «банзай» огласили помещение. С ответным словом выступил Дутов, присоединившийся к высказыванию Семенова и приветствовавший его. После этого Семенов предложил тост за здоровье атамана Дутова и прибывших с ним гостей. Дутов поднял бокал за Семенова. Далее через переводчика выступил японский генерал-лейтенант Оба, который сказал: «…В Японии нет ни одного грамотного человека, который не знал бы генерала Дутова. Плодотворная, полная отверженности, работа генерала Дутова в борьбе с большевиками укрепляет уверенность, что Россия имеет честных людей (знатных дворян2021), которые выведут Россию на свою дорогу»2022.
В Чите с 14 июня Дутов участвовал в работе 3-го Войскового Круга Забайкальского казачьего войска. Он выступил перед депутатами Круга с речью, обрисовав положение Белого Востока. В ответной речи забайкальский атаман Г.М. Семенов в очередной раз пообещал отправить на Восточный фронт часть своих войск.
На следующий день Круг вынес постановление о мобилизации в помощь Уральскому фронту2023, однако оно так и осталось на бумаге. Дутов участвовал в проводах на фронт бывшего начальника читинской городской милиции, оренбургского казака Г.Т. Крохалева, тогда же был осуществлен сбор пожертвований на восстановление сожженных станиц (для этой цели образован даже специальный комитет, еще один комитет собирал деньги в помощь оренбуржцам на фронте, причем в первый же день было собрано 40 000 руб., после этого порыв читинцев заметно охладел), а затем около 18 часов атаман встретился с делегацией читинского Клуба национального возрождения. На основе высказываний Дутова дальневосточные журналисты сделали вывод о поверхностном знании Омском ситуации на Дальнем Востоке. В Чите Дутов выступил с лекцией об истории борьбы оренбургских казаков с большевиками, однако по непонятным причинам местным офицерам было запрещено присутствовать на лекции, что дало повод для ерничанья журналистов по поводу «неблагонадежности» Дутова в понимании читинских властей2024. Далеко не всем понравилось высказывание Дутова о том, что он своим высоким положением обязан его Величеству русскому народу2025.
Оренбургский атаман изначально собирался из Читы 19 июня выехать в Омск, но в связи с изменившимися обстоятельствами отправился накануне вечером в сопровождении выделенной Семеновым охраны через Хабаровск в Приморье. В последний день Дутов вновь встретился с японским генералом Оба. Между прочим, во время состоявшегося тогда же торжественного обеда русскую делегацию научили пользоваться японскими палочками.
В дороге Дутова встречали почетные караулы на станциях Даурия и Маньчжурия. На одном из разъездов атаман познакомился с американским инспектором Забайкальской железной дороги и обсудил с ним состояние и перспективы железнодорожного дела. Атамана очень интересовала возможность сооружения новых железных дорог на территории Оренбургского войска. Дутов в своей беседе проявил деловую хватку и получил от американца адреса нескольких лиц, которые могли быть заинтересованы в работе на войсковой территории. Как отметил в своем дневнике секретарь атамана А.А. Будберг, «надо удивляться… удивительной разносторонности дарования А.И.Д. Когда я слушал его деловую беседу с американцем, как-то трудно было представить себе, что это говорит профессионал военный, а не ловкий крупный коммерческий делец»2026. Далее путь лежал через территорию Маньчжурии. В пути Дутов продолжал получать почту и информационные сводки.
22 июня Дутов встретился с полковником Араи – начальником японской продовольственной базы – и высказал ему признательность за помощь японцев Белому движению2027. 23 июня он прибыл в Гродеково, где завершал свою работу 7-й Войсковой Круг Уссурийского казачьего войска (открылся 18 июня). Здесь Дутов встретился с атаманом Калмыковым. 24 июня уссурийские казаки пожаловали Дутову звание почетного старика станицы Гродековской2028. На Круге был затронут вопрос о посылке войск на Восточный фронт, но точно так же, как и в Чите, ничего, кроме обещаний, Дутов не добился. После Круга Дутов совершил поездку по Уссурийскому войску и осмотрел расквартированные там части. В ночь на 25 июня Дутов и Калмыков выехали в Никольск-Уссурийский. Поезд атаманов и бронепоезд сопровождения несколько раз останавливались для исправления разобранного местными партизанами пути, причем пять раз подвергались обстрелу. Никто при этих обстрелах не пострадал. Несмотря на то что нападения, скорее всего, были инсценированы самим Калмыковым2029, Дутов согласился с доводами уссурийского атамана о невозможности при столь широком размахе партизанского движения перебросить какие-либо части с Дальнего Востока на Восточный фронт.
26 июня Дутов и Калмыков добрались до Владивостока. Газета «Голос Приморья» писала в те дни: «А.И. Дутову не раз ставили в упрек его совместную работу с различными по политическому облику кругами, но тот, кто ближе знает его, никогда не поставит ему этого в вину. А.И. Дутов в деле воссоздания родины совершенно беспартиен. Он работал в свое время с правительством Керенского, пока была хоть какая-нибудь надежда, что таковое доведет страну до Учредительного собрания; он работал совместно с самарским комитетом до тех пор, пока комитет не занялся вновь разложением армии; он работал неутомимо и с теперешним омским правительством, каковое первый признал за единую верховную власть. В борьбе с больш