Атаман А. И. Дутов — страница 134 из 190

²¹⁷⁸. После переформирования состав отряда стал следующим²¹⁷⁹ (см. табл. 12).

Таблица 12

Начальником отряда с правами командира неотдельного корпуса тем же приказом назначался командир IV Оренбургского армейского корпуса генерал-майор А.С. Бакич²¹⁸⁰. Впрочем, на этот счет существуют разночтения. По данным журнала военных действий, IV корпуса Бакич получил права командира отдельного корпуса²¹⁸¹. Добавлю, что, по сведениям атамана Дутова, изложенным им лишь накануне своей гибели в начале 1921 г., Бакич в своих целях тиражировал этот приказ с преднамеренно сфальсифицированной записью о предоставлении ему более широких прав командира отдельного корпуса²¹⁸². Поскольку подлинник приказа мне неизвестен, а весьма вероятно, вообще не сохранился, установить истину в этом немаловажном вопросе пока не представляется возможным. Дутов был спокоен за судьбу отряда. Он знал, что люди спаяны двумя годами тяжелейшей борьбы и лишений, почти все являлись земляками, кроме того, Дутов доверял своему преемнику генералу Бакичу.

Один из участников событий писал, что «задача генерала (Бакича. – А. Г.) была далеко не легкая, потому что армия была поголовно вся больная и из 12–14 тысяч человек только около 1–2 [тысяч] можно было, и то с трудом, поставить под ружье. Подтягивание армии и ее переформирование шли вплоть до нового года²¹⁸³. Вид подходящих частей самый ужасный: не люди, а живые трупы, порой без всякого белья, только в одном тулупе и валенках. Медицинской помощи почти никакой за неимением медикаментов, при самом скверном питании. Только крепкие натуры казаков могли нечто подобное выдержать»²¹⁸⁴.

Переформирование происходило с 14 по 19 января (с 1 по 6 января по старому стилю, установленному в Семиречье Анненковым)²¹⁸⁵.

При включении оренбуржцев в состав Отдельной Семиреченской армии Анненков изъял их армейские средства в размере 90 миллионов сибирских рублей, 1,5 пуда золота, принадлежавшего 2-му военному округу Оренбургского казачьего войска, и другие ценности²¹⁸⁶. С дипломатическими целями на Дальний Восток отправились оставшиеся не у дел генералы И.М. Зайцев и И.Ф. Шильников.

Автор одной из характеристик, относящихся к этому периоду, отмечал, что начальник отряда атамана Дутова «генерал Бакич сам из южных славян, говорит с большим акцентом, очень прост и доступен в обращении, во все сам лично вникает и чем только может помочь, всегда готов все сделать. Вечно в хлопотах и заботах, всюду за всем смотрит сам, как хороший хозяин, и энергии не теряет, хотя перед ним почти безнадежная задача (сохранить армию. – А. Г.). Характер у него как [у] южанина горячий, но скоро успокаивается, и если что не по нему, то накричится вволю, но худого не сделает; дисциплина у него строгая, но справедливая; офицеров держит в руках, за что те – распустившиеся за последнее время – его иногда недолюбливали, в особенности те, которые попали к нему из других частей. Солдаты же его любили и готовы за ним идти всюду. Безобразий и насилий, о которых приходилось постоянно слышать при проезде через армии Дутова и Анненкова, мне со времени вступления в командование отрядом Бакича²¹⁸⁷ слышать не приходилось»²¹⁸⁸.

Бакич начал с жестких мер. 8 февраля (26 января) он писал генерал-майору И.М. Зайцеву: «Нет ни Анненковцев, ни Дутовцев, а чины единой Семиреченской армии»²¹⁸⁹. В жесткой форме он требовал от бывшего начальника штаба Отдельной Оренбургской армии подчинения, отмечая, что «допущенная Вами анархия при расформировании Штарма²¹⁹⁰ и Управлений Вам подчиненных вопреки Определенному приказу № 3, благодаря чему неизвестно куда делось и расхищалось ценное казенное имущество и деньги, вынуждают меня просить Командарма до выяснения ликвидационной комиссией всех виновных в расхищении и получения Ваших объяснений по этому поводу как Наштарма Оренбургской временно задержать Вас в районе Семиреченской Армии…»²¹⁹¹.

Отряд атамана Дутова был включен в состав Отдельной Семиреченской армии генерала Анненкова и подчинен последнему во всех отношениях. Штаб отряда был сформирован из штаба IV корпуса и штаба Отдельной Оренбургской армии, начальником штаба стал Генерального штаба полковник И.И. Смольнин-Терванд (8 января 1920 г. произведен Дутовым в генерал-майоры впредь до утверждения Верховным Правителем²¹⁹²). В последнем приказе Дутова по армии говорилось: «Тяжелый крест выпал на долю Отдельной Оренбургской Армии. Велением судьбы войскам пришлось сделать весьма продолжительные, почти непрерывные в течение полугода, передвижения, – сначала из района Оренбургской губернии к Аральскому морю, далее через Иргиз, Тургай и Атбасар в район Кокчетав – Петропавловск. Отсюда через Акмолинск и Каркаралинск в район Сергиополя. Все те трудности, лишения и разные невзгоды, которые претерпели войска Оренбургской Армии, во время этого продолжительного марша по пустынно-степным областям не поддаются описаниям. Лишь беспристрастная история и благодарное потомство по достоинству оценят боевую службу, труд и лишения истинно русских людей, преданных сынов своей Родины, которые ради спасения своей Отчизны самоотверженно встречают всякие мучения и терзания…»²¹⁹³ 23 января 1920 г. Дутов был зачислен в списки лейб-атаманского имени атамана Анненкова полка²¹⁹⁴.

19 (6) января белыми был оставлен Сергиополь. Части под сильным давлением войск противника отходили по тракту Сергиополь – Чугучак, заняв позиции у Нарынского пикета. 2 февраля (20 января) приказом войскам Отдельной Семиреченской армии начальник отряда атамана Дутова генерал-майор А.С. Бакич был назначен командующим частями Северного фронта армии и заместителем Анненкова, а через день принял фронт. Таким образом, в его подчинение поступили уже не только части бывшей Отдельной Оренбургской, но и части Отдельной Семиреченской армии.

Сам Дутов стал главным начальником Семиреченского края (гражданским губернатором), перебравшись в Лепсинск. Возможно, Анненков опасался конкуренции со стороны своего более известного соперника и стремился убрать Дутова из армии²¹⁹⁵, сосредоточив в своих руках всю военную власть.

В Лепсинск Дутов, по его собственной оценке, ехал в подавленном настроении, как в ссылку. Не радовало его и то, что по пути атаману устраивались торжественные встречи, почетные караулы, однако это была лишь декорация, по-настоящему теплый и искренний прием Дутов встретил лишь в Учарале и самом Лепсинске. Пребывание свое в последнем он называл «весьма тяжелым». К слову сказать, незадолго до этого в плен к красным попали его личный секретарь А.А. Будберг и адъютант хорунжий Мишуков (по некоторым данным, Мишуков в 1937 г. был арестован в Красноярске по обвинению в создании диверсионно-повстанческой организации, учитывая, что в тот период в Красноярске жила вся семья Дутова подобное совпадение, на мой взгляд, не является случайным).

О своих переживаниях в тот период Дутов позднее, 17 июля 1920 г., уже находясь в Китае, писал генералу Бакичу: «…я отвечу на Ваш вопрос, почему я не остался при отряде. Вы отлично сознавали, что оставить отряд за собою и подчиниться Анненкову я не мог. То есть лично я бы это сделал, раз это было нужно, но войсковой Атаман Оренбургского войска, а тем паче походный Атаман казачьих войск сделать этого не мог, – иначе подчинение было бы признанием атаманства Анненкова, что даже тогда было невозможно. Оставалось одно решение: передать Вам и уйти самому. Жить при отряде, напр[имер] в Бахтах, было, очевидно, невозможным. Я бы Вам мешал и стеснял, даже невольно, да и Анненков жил рядом, что не сулило удовольствия. Уезжая в Лепсинск, как [в] центр края, я ехал с подавленным настроением и ехал в ссылку… Дальнейшая жизнь и работа в Лепсинске несколько сгладила горечь моего пребывания вдали от отряда. За последний я был спокоен: во-первых, люди были спаяны лишениями уже два года; во-вторых, почти все одного места; и в-третьих, я Вам отдавал отряд, знал, что делал, т. е. был уверен в порядке и сохранении отряда.

Я знал, что Вы ради дела сумеете быть и политиком и поступитесь личными своими симпатиями и привычками. Я был прав. Будучи спокоен за отряд, я начал борьбу с Анненковым тихо и планомерно, всегда защищая интересы граждан… Казаки-семиреки ненавидели Анненкова и охотно подчинялись мне»²¹⁹⁶.

Дутов намеревался своими действиями изолировать Анненкова. Север и юг Семиречья контролировали ставленник Дутова генерал Бакич и семиреченский атаман Генштаба генерал-майор Н.П. Щербаков, центр – сам Дутов. По его мнению, у Анненкова оставался лишь район Учарала, к тому же он должен был считаться с мнениями сразу трех генералов. Кроме того, Дутов наладил связь с Кашгаром и Урумчи, выслав туда миссии. Из Иркештама от однокашника Дутова по академии генерала Муханова поступили сведения о его отряде.

По словам Дутова, «жизнь моя в Лепсинске была не из важных, хотя бы начать с довольствия»²¹⁹⁷. Атаман вспоминал, что его конвой получал горячую пищу лишь дважды в неделю, для поддержания больных приходилось охотиться на голубей, лошади ни разу не получали овса, паслись на снегу, причем их пало до 25 %. Дутов даже ездил в Копал и добился получения продовольствия из Южного Семиречья. Лошади обоза были настолько слабы, что не могли дойти 15 верст до Лепсинска и подняться в горы. Врачей и медикаментов у Дутова не было, при том, что болели почти все чины. Доходило до того, что в качестве ординарцев при Дутове служили старики семиреки, а в качестве караула – милиция.

В период пребывания Дутова в Лепсинске по инициативе Анненкова было проведено два совещания трех атаманов, как писал Дутов, только он был настоящим, а двое остальных – самозванцами²¹⁹⁸. На первом совещании в Осиповке, которое закончилось, по мнению Дутова, впустую, был заслушан доклад генерала Н.П. Щербакова. Второе совещание собрал уже сам Дутов с целью выработки плана весенней кампании 1920 г. После своей поездки в Копал он пришел к выводу, что положение в Семиречье может спасти только Южная группа Щербакова. План Дутова был следующим: «Надо было брать Гавриловку и Джаркент, и тогда все Семиречье было бы наше. Народ волновался там, басмачи делали свое дело; мусульмане звали нас… Со стороны Семипалатинска нам серьезно угрожать не могли. Войдя в Семиречье и овладев Верным, мы входили в связь с Ферганою, Б