На ящики поднялся крупный альбинос в керамическом нагрудном доспехе. В руках он держал конец цепи, пристёгнутый к ошейникам четверых измождённых мужчин. Рабы смотрели затравленно.
— Восемь глаз, четыре печёнки, не испорченные алкоголем, количество гениталий сосчитайте сами! — Карлик прошёлся колесом по импровизированному помосту. — Наши друзья-молокане просят за этих дивных мужчин всего-то сорок тысяч УРОДов! Кто больше?!
— Какой язык они знают или понимают? — выкрикнул кто-то из толпы покупателей. — Русский? Английский? Транслит?
— Русский или английский понимают те, кто летает в космос! — Карлик сделал ещё одно колесо на месте. — А это — дети девственной планеты с непорушенной экологией! Они лечили зубную боль уринотерапией и строили жилища из слоновьих кизяков! Они говорят на псевдо-суахили, поэтому их никто не может понять!
— Разбейте их на две пары, и я возьму одну не торгуясь, — предложил татуированный красавец в женском бюстгальтере и с голыми плечами. Очевидно, один из немногих обитателей Корабля дураков. Не иначе, какой-нибудь местный капо.
— Вы же знаете, почтенный Людоед, это против правил, — вежливо отозвался карлик. — Друзья-молокане хотят задвинуть товар одним лотом. Итак, сорок тыщ УРОДов, кто больше? Шаг — пять тысяч!
— Сорок пять!
— Пятьдесят!
— Пятьдесят пять тысяч!
— Семьдесят тысяч и — ша! — перекрыл рык кряжистого мужика в чёрной форме «звёздного десанта».
Повисла тишина.
— Семьдесят — раз! Два! Кто скажет семьдесят пять?! — Карлик подрыгал ножками, вихляя задом. — Три! Про-о-одано! Почтенный господин в чёрном забирает обладателей восьми глаз и четырёх печёнок! Целое состояние, подумать только! Где-нибудь на Неосфене или Дивклептосе за них можно будет взять пол-лимона УРОДов! Ха-ха!
Человек в форме «звёздного десанта» двинулся к сцене. Альбинос спрыгнул ему навстречу. Оба отошли в сторону. Очевидно, для окончательного расчёта.
Рабов с самодельного помоста увели. Карлик продолжил торг:
— А теперь, дорогие мои братихи и братанги, наш следующий лот…
Я с трудом разбирал шепелявую речь уродца, говорившего по-русски с ужасным акцентом.
— Наши доблестные шелудивые друзья из Эскалибура представили на продажу замечательную компашку: белого мужчину и двух белых женщин! Кто из нас не любит белое женское мясо?! Даже я люблю! Встречайте! Сразу предупреждаю — лот не делится…
На помост выскочил рослый, крепкий негр в чёрном доспехе, инкрустированном серебром. Когда он наклонил стриженую голову, на его темени стала видна литера «Z» — знак принадлежности к какому-то клану. На поясе негра висело незнакомое мне оружие, что-то вроде автоматического арбалета. Штука выглядела компактной и весьма солидной. Каким же может оказаться её боекомплект?
Негр дёрнул конец цепи, который сжимал в руке, и на помост поднялись рабы, предназначенные на продажу.
Тут я сразу напрягся — это явно не были жители Корабля дураков или какой-то деградировавшей планеты. Все трое оказались облачены в одинаковые тиакриловые комбинезоны с голографической эмблемой на левой стороне груди. Некогда эта их снежно-белая одежда сейчас была пепельно-серой. Рабы выглядели как одна семья: мужчина и женщина казались гораздо старше хрупкой девицы, явно годившейся им в дочери. Все трое — белокожие, голубоглазые и насмерть перепуганные.
— Стартовая цена — сотня тысяч! — провозгласил карлик. — Можете разобрать их на органы! Можете оттрахать в самой извращённой форме! Можете использовать для получения выкупа! Делайте с ними что хотите! Только купите! Шаг торгов — десять тысяч! Играем на повышение! Поехали!
— На каких языках говорят эти рабы? — спросил кто-то из толпы.
— Хе-хе! На всех! Даже на тех, на которых не говорите вы! Посмотрите на голограммы — они граждане Цивилизационного Сообщества! Это же идеальные заложники! На выкупе вы заработаете состояние.
— Нашивки можно переставить, — не унимался привередливый покупатель. — Пусть скажут что-нибудь по-английски!
— Пусть скажут! Пусть говорят! — загалдела толпа.
Карлик оглянулся на негра, владельца товара. Тот, в свою очередь, посмотрел на карлика. Тронул оружие на ремне и рявкнул:
— Вы че тут гоните, братанги?! Что вы хотите услышать?! Может, вам ещё стихи почитать? Или силовой стриптиз в пене изобразить?! Сто тыщ — стартовая цена, сказано же, поехали!
— Сто десять!.. Сто двадцать!.. Сто тридцать!.. Сто семьдесят тысяч! — посыпались ставки.
В моём мозгу включился таймер. Если до этого я наблюдал за происходившим как сторонний наблюдатель, то теперь не было в этом помещении более заинтересованного торговца, чем я. Одно дело, когда в качестве рабов используются олигофрены! И совсем другое — жители цивилизованных миров. Мимо таких случаев проходить не следует. Во всяком случае, таковы этические нормы жителей Донской Степи.
— Моня-Катерпиллер сказал, что желает получить сегодня белое мясо! Значит, так оно и будет! — провозгласил какой-то малый по левую руку от меня. — Поэтому я говорю: двести тысяч!
Тишина. Да, похоже, и Моню-Катерпиллера здесь хорошо знали.
— Двести пятьдесят тысяч! — просто уронил я.
В потайном отсеке на «Фунте изюма», который даже не был отмечен на конструкторском чертеже корабля, стоял свинцовый контейнер с двумя миллиардами наличных УРОДов. На эти деньги я мог бы купить весь Корабль дураков.
— Четверть «лимона»! — порадовался карлик. — Хорошо! Кто больше?
— Триста тысяч! — повысил голос мой конкурент. — И Моня получит-таки белое мясо.
У этого придурка был неправильный прикус и сильно выдвинутая нижняя челюсть. Удивительное сходство с человекообразной обезьяной! Принимая во внимание чёрный цвет кожи и выраженную волосатость открытых частей тела, можно было допустить, что таковой он и являлся. Сейчас, в эпоху тотального увлечения генной модификацией, я бы воспринял как должное, если бы узнал, что мой соперник прячет в штанах рудиментарный хвост.
— Пятьсот тысяч! И закончим на этом! — провозгласил я.
Обезьяныш с неправильным прикусом повернулся ко мне всем телом. То же самое сделали и две крепкие мучачес по бокам от него. Мучачес хоть и имели груди больше моих ягодиц, всё же сильно смахивали на мужчин. Я заключил, что передо мною плоды местной транссексуальной трансплантологии. Кроме того, у них на поясах висели блестящие колюще-режущие орудия весьма угрожающего вида.
Меня дёрнул за рукав Пожиратель Бесконечности:
— Господин Мпепедо, это же Кинг-Конг! — зашептал капо капитале. По-моему, в эту минуту он здорово струхнул.
— В самом деле? Я принял его за подкидного дурака! — также тихо ответил я, в надежде, что обладатель выдвинутой челюсти имеет хороший слух.
— Пятьсот десять тысяч, — раздельно проговорил потомок обезьяньего племени.
Насколько я понимал, конкурент выдохся и суммы, более названной, предложить не мог.
— Миллион УРОДов! И прекратим трепать нервы окружающим, — парировал я.
Народ ахнул. Или мне только показалось?
— Моня-Катерпиллер хотел белого мяса! И он его должен получить! Сними свою ставку! — рявкнул обезьяныш, испепеляя меня взглядом. Придурок не знал, что я тоже умею так смотреть.
— Эй-эй-эй! — оживился негр на помосте, продававший рабов. — Что значит «сними ставку»? Был назван «лимон» — значит, я получу «лимон», а не пятьсот десять тысяч!
— Повторяю для слепо-немо-тупо-глухих: даю миллион УРОДов за этих трёх человек! — раздельно и громко заявил я.
Что должно последовать дальше, тайны для меня не составляло: в нашем мире по-настоящему новое происходит вовсе не так часто, как принято думать. Можете считать это моей формулировкой гауссова распределения вероятности. Мой конкурент вдруг вытянулся в струну и стремительным движением послал мне в голову быстро вращавшийся предмет — какой именно, я не успел рассмотреть, но думаю, что это была какая-то хрень из иридия или сталиния, являвшаяся новейшей модификацией бумеранга. Обезьяныш, должно быть, считал себя малым ловким и быстрым, но всё же этого оказалось недостаточным для такого парня, как я. В конце концов, о той школе жизни, что я имел за своими плечами, он просто-напросто даже и не подозревал.
Я упал на колено, и брошенный предмет пролетел над головой. Вздёрнув обе руки перед собой, я навёл на противника спрятанное в рукавах сари оружие. «Б-д-ж-ж!» — натужно рыкнул термокинетический пистолет и выплюнул ему в рожу раскалённую пулю длиной дециметр. «Б-д-ж-ж!» — рыкнул он вторично, повинуясь моему мысленному приказу. Я никогда не являлся безоговорочным сторонником сенситивного управления ввиду возможности элементарной блокировки слабых нейротоков, но на Корабле дураков я не боялся глушилок — если эти идиоты подсветку наружного борта не могли обеспечить, то о каком подавлении сенситивного управления речь!
Кинг-Конг как стоял, так и лёг, звучно припечатав палубу затылком. Специалисты утверждают, что трицератопс, например, имел лобную кость толщиной шесть сантиметров. Врут? Не знаю. Если бы у меня была такая кость во лбу, я бы никогда не пользовался зонтиком и открывал бы сейфы кивком головы! Но даже трицератопс, получив в лоб две пули из термокинетического пистолета, брякнулся бы на палубу Корабля дураков.
Крепкотелые девицы, стоявшие с боков подстреленного обезьяныша, синхронно прыгнули в стороны. Должно быть, испугались. В одну я пустил третью пулю, а в другую — струю хладогена из фризера. Оба выстрела оказались удачны, транссексуалы взвыли.
Толпа, зачарованно наблюдавшая за происходившим, вдруг заволновалась. Люди подались в разные стороны, возмущённо закричали, кто-то кого-то толкнул, моментально возникла сумятица, раздались выстрелы. Многие посетители рабского рынка проигнорировали запрет на ношение огнестрельного оружия на борту Корабля дураков. К счастью, стреляли не в меня — палили друг в дружку, развлекаясь сообразно своим представлениям о весёлом досуге.
Я вскочил с колена и помчался к помосту с рабами.